заката, когда бы он ни позволил ей. Наставления Айз Седай могли касаться
всяких мелочей - деталей поведения при дворе, скажем, в Кайриэне, Салдэйе
или где-то еще. Порой речь заходила и о весьма значительных вещах: о
политическом влиянии Белоплащников или, возможно, о том, как торговля
сказывается на решении правителя развязать войну. Похоже, Морейн
намеревалась вбить Ранду в голову все то, что должен знать знатный человек,
по крайней мере образованный, пока юноша не успел перебраться на ту сторону
хребта. Удивительно, как часто ее наставления отражали то, что любой в
Эмондовом Луге назвал бы обыкновенным здравым смыслом. И не менее часто Ранд
не находил в ее словах смысла ни на грош.
Например, что Ранд не должен доверять ни одной женщине из Башни, кроме самой
Морейн, Эгвейн, Илэйн и Найнив. Или, скажем, поразительная новость, что
теперь на Престоле Амерлин - Элайда. Но Морейн, хоть и дала ему обещание
подчиняться, так и не обмолвилась, откуда ей все это стало известно. Айз
Седай сказала, что об этом должна рассказать другая, это не ее, Морейн,
секрет и она не станет посягать на чужие тайны. Ранд заподозрил, что тут не
обошлось без ходящих по снам Хранительниц Мудрости, хотя те, глядя ему в
глаза, отказались и подтвердить его подозрения, и опровергнуть их. Жаль, что
он не может заставить их принести такую же клятву, что и Морейн: они то и
дело вмешивались в его отношения с вождями, будто хотели, чтобы, обращаясь к
вождям, он получал одобрение от самих Хранительниц.
Элайде, ни о Хранительницах, не хотелось ему и слушать Морейн. Сейчас ему
хотелось получше рассмотреть открывшийся впереди перевал - глубокое ущелье в
горах, такое извилистое, словно какой-то гигант раз за разом бил по
каменному кряжу тупым топором, без особого успеха пытаясь его разрубить.
Несколько минут упорной скачки - и Ранд въедет в ущелье.
шагов в ширину и на образовавшейся плоскости был вырезан выветрившийся змей.
Он обвивался вокруг жезла добрых трех сотен спанов высотой. Некий памятник,
или печать владыки, или путевая веха. Наверняка знак этот относится к
какому-то погибшему государству, существовавшему еще до Артура Ястребиное
Крыло, а может быть, и до Троллоковых Войн. Ранду уже не раз попадались
следы давно исчезнувших стран; подчас даже Морейн не знала, откуда взялись
подобные знаки или что за развалины им встречались.
даже не был уверен, что видит именно то, что ему кажется, - стояло нечто и
вовсе совершенно необыкновенное. По сравнению с этой диковиной первый
памятник, возрастом в несколько тысячелетий, представлялся заурядным. Ранд
готов был поклясться, что видит остатки разбитых зданий, сверкающе-серых на
фоне более темной горы, и еще более странное сооружение, похожее на
покосившийся книзу причал из того же материала, будто предназначенный для
морских кораблей. Если ему все это не мерещится, то развалины восходят еще к
доразломным временам - в те годы облик земли был совершенно иным. Прежде на
месте Пустыни вполне могло расстилаться океанское дно. Надо будет у
Асмодиана спросить. Даже найдись у Ранда время, вряд ли у него возникло бы
желание забраться на такую верхотуру, чтобы поглядеть и пощупать самому.
окруженный высокой стеной. Городок был наследием тех времен, когда Кайриэну
разрешалось отправлять караваны через Трехкратную Землю и по Шелковому Пути
текло из Шары богатство. Над городом вроде бы кружили птицы, а на
серокаменных стенах через равные промежутки темнели какие-то пятна. Мэт
привстал в стременах Типуна, хмурясь и прикрывая глаза от солнца своей
широкополой шляпой. Он всмотрелся в утесы перевала, затем перевел взор на
город. Лицо Лана не выражало никаких чувств, однако суровый Страж казался не
менее внимательным. Порыв ветра, лишь немногим прохладнее здесь, чем в
Пустыне, обернул фигуру Стража меняющим цвета плащом, и на миг тот от плеч
до сапог будто растворился среди скалистых холмов и редких кустиков
терновника.
белую кобылу ближе к Ранду. - Ты должен... - Она глубоко вздохнула. -
Пожалуйста, Ранд. Я должна так много тебе рассказать. Тебе ведь нужно очень
многое узнать! В голосе Айз Седай проскользнул намек на мольбу, и потому
Ранд оглянулся на нее. Он помнил, какой благоговейный страх некогда внушало
ему одно ее присутствие. Теперь же она казалась совсем невысокой, несмотря
на свои царственные манеры. Как ни глупо, но он почему-то чувствовал себя ее
покровителем.
прикидываюсь, будто знаю о мире столько же, сколько ты. Отныне ты будешь
подле меня. - Едва ли он сам осознавал, насколько огромна перемена,
произошедшая с тех пор, как она держала его подле себя. - Но сейчас голова у
меня занята иным.
времени.
следом. Фургоны тоже прибавили скорости, хотя за всадниками на таком склоне,
естественно, не поспевали. Лоскутный менестрелев плащ развевался за спиной
Асмодиана, Джасина Натаэля, как и знамя, что он держал, уперев в стремя, -
ярко-красный стяг с бело-черной эмблемой древних Айз Седай в центре. Лицо
Натаэля застыло угрюмо-сердитой маской - его не очень-то радовала роль
знаменосца. "Под этим знаком он будет побеждать". Так гласило Пророчество
Руидина, и, вероятно, это знамя не так сильно напугает мир, как Драконов
Стяг, знамя Льюса Тэрина Теламона, которое Ранд оставил реять над Тирской
Твердыней. К тому же древний знак Айз Седай известен немногим.
распухшими на солнце мертвецами. Тела висели в ряд и окружали город по всей
стене. Птицы оказались глянцево-черными воронами и грифами с испачканными
головами и шеями. Некоторые вороны расселись на повешенных, будто на
насестах, и жадно рвали добычу, не обращая внимания на налетающих
стервятников. В сухом воздухе висели тошнотворно-сладковатое зловоние
разложения и едкий запах гари. В раскрытые нараспашку ворота с окованными
железом створками виднелись обширные развалины, закопченные каменные дома и
обрушившиеся крыши. Не считая птиц, не было никакого движения.
стряхнуть невесть откуда взявшееся наваждение, но перед его внутренним
взором представали картины великого города - после того как его отбили:
громадные башни почернели от копоти, обвалились, на каждом перекрестке
остатки огромных кострищ - в огонь живьем бросали тех, кто отказался
присягнуть Тени. Ранд знал, чьи это должны быть воспоминания, хотя и не
обсуждал их с Морейн. Я - Ранд ал'Тор. Льюс Тэрин Теламон мертв уже три
тысячи лет. Я - это я! Эту битву, битву за самого себя, Ранд должен
выиграть. Если ему и суждено умереть на Шайол Гул, то умрет он самим собой.
Усилием воли Ранд заставил себя думать о чем-нибудь другом.
маршем от рассвета до заката, шли пешими, но так, что уставали лошади О том,
что Куладин выступил в поход, Ранд узнал лишь спустя неделю. Если Куладина
не удастся вскоре нагнать, у него будет вдоволь времени, чтобы опустошить
Кайриэн, прежде чем Ранд сумеет настичь его. И еще больше времени пройдет,
прежде чем удастся загнать Шайдо в угол. Тоже не очень- то радостная мысль
Он будто всецело углубился в изучение того, что осталось от Тайена. - Не
айильцы, иначе я вряд ли заметил бы хоть что-то.
Мудрости. Вид города лишь подкрепил уверенность в правильности его решения,
но неизвестный наблюдатель хорошо вписывался в первоначальный план Ранда,
хотя юноша и надеялся, что Тайен уцелел. Эгвейн по-прежнему носила такое же
айильское одеяние, что и Авиенда, а айильцы вряд ли были бы в Тайене
желанными гостями. И наверняка еще меньше добрых чувств к ним питают
выжившие.
склону. Теперь возчики ясно рассмотрели город и столь странные украшения
городских стен, и среди них поднялся ропот. Кадир, сегодня опять
облачившийся в белое, большим носовым платком утирал лицо, на котором
выделялся ястребиный нос. Купца подобное зрелище будто и не трогало, он лишь
задумчиво жевал губами.
подыскивать новых возчиков. Кадир со товарищи, скорей всего, при малейшей
возможности разбегутся кто куда. И Ранду придется отпустить их. Это
неправильно, несправедливо - но это необходимо, чтобы защитить Асмодиана.
Сколь долго еще Ранду придется поступать по необходимости, а не по
справедливости? В идеальном мире эти понятия должны бы совпадать. При этой
мысли Ранд рассмеялся - хрипло, натужно. Он уже давно не тот деревенский
мальчишка, каким был когда-то, но порой этот юнец незаметно пробирался в его
думы и чувства. Спутники посмотрели на Ранда, и он подавил в себе желание
сказать им, что пока еще не спятил.
двое мужчин в одних рубахах - все трое оборванные, грязные, босые.
Приближались они с опаской, встревоженно склонив головы, взгляды их
перебегали с одного верхового на другого, к фургонам и обратно. Несомненно,
от любого окрика они кинутся наутек. Неверные шаги и заострившиеся черты
лица свидетельствовали о том, что они несколько дней не ели.
волосах, с изборожденным глубокими морщинами лицом; впрочем, все трое были
немолоды. На мгновение взор его задержался на Асмодиане, скользнул по пене
кружев у ворота и манжет, но вряд ли глава этого каравана ехал бы на муле,
да еще со знаменем в руке. Потому мужчина взволнованно схватился за стремя
Ранда. - Да будет хвала Свету, что вы, милорд, живым выбрались из этих
ужасных земель. - Должно быть, за лорда он принял Ранда по одежде - тот был
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Березин Федор
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий
Каргалов Вадим