руку, но долго не решался постучать. За темным стеклом ощущалась жизнь, где-то
в глубине комнаты мерцала свеча или ночник, слышалось легкое дыхание и мерный
ход маятниковых часов. Близость суженой обострила чувство вины, однако он
ничуть не раскаивался в содеянном семь лет назад и сейчас таил подспудную мысль
презреть слово Гайдамака и вернуть Оксане женскую судьбу.
однако сигнал этот прозвучал поздно - рука сама выбила дробь по стеклу.
невидимой рукой, медленно двинулась к окну. Ражный отошел в темноту, туда, где
скулил волк, однако его уже не было. Огонек приблизился к стеклу, радужно
отразился в нем и вместе с отворенными створками вырвался наружу. - Кто
здесь?..
вытекающий из окна. Щемящие воспоминания Пира Радости- сумасшедшая скачка на
лошадях, ее сине-белый плащ, летящий по ветру, ледяная вода затаенного лесного
озера - все встало так ярко, что помимо воли Ражный сделал шаг вперед, но в
следующее мгновение горьким комом, словно изжога, выкатился и замутил сознание
образ мирской девственницы Мили.
потухла и все погрузилось в мрак. Ражный ушел к старому забору, сказал тихо:
скулящий голос волка слышался явственно, и Ражный, перебравшись через
островерхую решетку, позвал еще раз. Странно, однако Молчун на сей раз
отозвался от дома Гайдамака и не бежал на голос вожака, как было всегда, а
словно призывал к себе. Карабкаться назад через изгородь он не стал - разогнул
прутья и протиснулся в дыру. На некотором отдалении он обошел дом вокруг,
выбрался за обветшавший забор, оставшийся от пионерского лагеря, и там уже
позвал громче, не слыша, а чувствуя, что во всем обозримом пространстве волка
нет.
комплекса, где мог перепугать людей или, хуже того, попасть на глаза охране,
которая здесь наверняка с оружием. Ражный вернулся к решетке, отыскал дыру, но
едва пролез в нее, как услышал шепелявый, но грозный сторожевой свист.
и превратившемся в старческую маску.
звал-то?
Может, волк, а может, человек... Но ты же не за волком сюда пришел?
уязвил с другой стороны.
осудил Гайдамак. - Воля, конечно, его, да ведь не по правде так... Но главное,
ты в кулачном его взял. И он от такого поражения до сих пор отойти не может,
пластом лежит.
будто подломился.
Правнучку лишил судьбы женской и тебя- невесты... Сотни раз выходил на
ристалища, таких дошлых поединщиков ломал, таких ретивых бойцов в бараний рог
гнул. И чем больше видел ярости в сопернике, тем беспощадней становился... И с
тобой так же обошелся... Обездолил правнучку. Посмотрю на нее- болит сердце...
Послушай меня, араке, обиды прежней не держи, пойди к ней. Или был уже?
Какой-то человек подманил его, взял на поводок и увел.
увести его за собой.
газопроводу, и незаметно перешел на бег. Он не заботился об ориентации и
направлении, зная, что миновать траншею с трубами невозможно, в какую бы
сторону ни шел; она, как граница, окружала любое пространство, где жили люди.
ярко-желтую технику и вспышки электросварки. Витюля приваривал к трубопроводу
плеть, только что опущенную в траншею.
толкнуть сильнее.
выдавая его высокий профессионализм. Тогда Ражный рванул его за робу, сдернул
маску с лица.
одно зарево. Прыгая по трубам, он добрался до сварщика и без всяких сорвал с
него маску. На красной и хорошо подкопченной роже возникло недоумение.
разинул черный рот и заорал:
Видишь, варю!!
сверкали огненные сполохи, напоминая тяжелый оборонительный бой против
незримого противника. К следующему сварщику, соединяющему трубы в плети на
бруствере траншеи, Ражный зашел спереди, вырвал огненное жало и сдернул маску.
под трубы. - Не знаю!.. Не убивайте! Ничего не знаю!..
понял, что в очередной раз ошибся, однако почувствовал, как начинает обрастать
шерстью.
срывал маски и смотрел в лицо. Создавалось ощущение, что Герой размножился и
вершит трудовой подвиг.
трубой, разнесся на многие версты, однако никто не услышал - не погасла ни одна
электрическая дуга. Или не хотел слышать...
озирался по сторонам, бросался на каждое движение в траве и кустах, но видел то
вспугнутого зайца, то бродячую собаку или жирного, неспособного летать
ворона...
была настолько переполнена острыми, сильными чувствами, что он без всякой
подготовки в любое мгновение мог воспарить нетопырем, и приходилось время от
времени приземляться, дабы не потерять опоры под ногами. Бывший дом Гайдамака
он обогнул стороной, по полю, однако едва приблизился к подножию холма,
заметил, как мелькнула в молодом дубовом подросте серая молния, закричал:
на то, что окончательно рассвело, держала в руках зажженную свечу.
ты вчера постучал и ушел? А я ждала...
Афанасьев Роман
Каменистый Артем
Русанов Владислав
Верещагин Олег
Лондон Джек
Ибсен Генрик