предвещают бурю, которая усеет моря обломками кораблей; так желтоватая
нездоровая дымка, затягивая западные острова ядовитыми азиатскими
испарениями, заранее туманит окна английских домов дыханием индийской чумы.
Но чаще беда обрушивается на нас внезапно, - раскалывается утес,
разверзается могила, и оттуда выходит мертвец. Вы еще не успели опомниться,
а несчастье уже перед вами, как новый ужасающий Лазарь{368}, закутанный в
саван.
здоровье. На следующее утро она почему-то проснулась с ощущением странной
слабости. За завтраком и в течение всего дня у нее совершенно не было
аппетита; все блюда казались ей безвкусными, как опилки или зола.
блестели, зрачки были расширены, щеки казались розовее и как бы округлее
обычного. "С виду я здорова! Почему же мне совсем не хочется есть?"
покидало ее: множество мыслей, мгновенных, ярких и тут же ускользающих,
словно окрашенных отблеском пожара, охватившего все ее существо, кружилось в
ее голове.
страшный кошмар начал терзать ее, как кровожадный тигр. Очнувшись, она
почувствовала и поняла, что заболела.
лихорадка. Наверное, причиной было ее позднее возвращение, какой-нибудь чуть
заметный отравленный ветерок, пропитанный вечерней сыростью и ядовитыми
испарениями; он проник через легкие в ее кровь, уже воспламененную
внутренней лихорадкой сердечных волнений, истомленную и ослабленную давней
печалью, раздул роковую искру и упорхнул, оставив позади всепожирающее
пламя.
держался жар, она провела две беспокойные ночи, но никаких особо тревожных
признаков у нее не обнаружилось. Поэтому и дядя, и Фанни, и доктор, и мисс
Килдар, заглянувшая к больной, не стали волноваться и решили, что через
несколько дней все пройдет.
ожидали, что оно вот-вот наступит.
бывала у больной каждый день, вгляделась в нее попристальнее, взяла за руку,
пощупала пульс, потом тихо вышла из комнаты и направилась в кабинет мистера
Хелстоуна. Там они говорили о чем-то очень долго, почти все утро.
Возвратившись к своей занемогшей юной подруге, миссис Прайор сняла шаль,
шляпку и подошла к постели. Здесь она постояла с минуту в своей обычной
позе, сложив руки и тихонько покачиваясь, затем проговорила:
решила побыть с вами несколько дней, пока вам не станет лучше. Ваш дядя
охотно согласился. А вы, Каролина, не станете возражать?
могу отказаться, мне очень приятно, что вы будете жить у нас и порой
заходить ко мне. Только не тревожьтесь обо мне, Фанни за мной хорошо
смотрит.
волосы, выбившиеся из-под чепчика, и осторожно приподняла подушку. Каролина
посмотрела на нее с улыбкой, потом потянулась поцеловать ее. Добровольная
сиделка подставила ей щеку, потом негромко, тревожно спросила:
невольным движением, прижала к своему сердцу и на мгновение замерла в этой
позе.
проговорила Каролина.
мгновений она не могла овладеть собой.
Наверное, мои заботы кажутся вам странными, навязчивыми?
вы привыкли ухаживать за больными. У вас такие неслышные движения, такой
спокойный голос, такие нежные руки.
неловкости, но я редко бываю небрежной.
присутствие Фанни и Элизы сделалось совершенно излишним в комнате больной,
здесь всем распоряжалась одна миссис Прайор. Она оказалась заботливейшей
сиделкой и не отходила от Каролины ни днем, ни ночью. Та пыталась
протестовать, - правда, только вначале и довольно слабо, но вскоре
смирилась; отныне забота и сочувствие сменили у постели больной одиночество
и печаль.
удивительное. Обычно мисс Хелстоун стеснялась, когда ей уделяли слишком
много внимания, да и миссис Прайор в повседневной жизни не очень-то любила
оказывать мелкие услуги, но теперь все шло с такой легкостью и так
естественно, словно для больной не было ничего милее забот своей сиделки, а
для сиделки - ничего дороже ухода за своей подопечной. Миссис Прайор ни
единым жестом не выказывала усталости, так что Каролина ничего не замечала и
ни о чем не беспокоилась. Впрочем, обязанности миссис Прайор были не так уж
обременительны, хотя наемную сиделку они давно бы утомили.
поправляться, но, как ни странно, лучше ей не становилось. Она таяла, словно
снег на солнце, она увядала, как цветок без воды. Мисс Килдар, которая
вообще редко задумывалась о смерти, сначала вовсе не беспокоилась о своей
подруге, но, видя при каждом новом посещении, как та меняется и все больше
ослабевает, она вскоре начала тревожиться не на шутку. Явившись к мистеру
Хелстоуну, Шерли проявила столько настойчивости, что тому хоть и против
воли, но все же пришлось под конец признать, что у его племянницы не просто
мигрень. Поэтому, когда вслед за Шерли к нему пришла миссис Прайор и
спокойно попросила послать за доктором, он лишь ответил в сердцах, что, если
ей так хочется, она может посылать хоть за двумя.
произнес путаную речь, смысл которой мог проясниться только со временем,
написал несколько рецептов, дал несколько указаний, - все это с самым важным
видом, - положил в карман гонорар и уехал. Очевидно, он достаточно хорошо
понимал, что ничем не может помочь, но не хотел в этом признаваться.
Каролина послала Гортензии записку, в которой говорилось, что она просто
сильно простудилась, и в лощине все так и думали. Поэтому мадемуазель Мур с
сочувственной запиской послала больной две банки смородинного варенья,
рецепт полоскания и на сем успокоилась.
язвительное замечание насчет богатых бездельников, которые, по ее словам,
посылают за доктором из-за любой царапины на мизинце, потому что только о
себе и думают.
равнодушия и начала терять силы с такой быстротой, что все были поражены, -
все, кроме миссис Прайор, ибо она-то знала, как быстро тают силы физические,
когда ослабевает душа.
причуда была и у Каролины, причем даже верная сиделка сначала не могла ее
объяснить. В определенный день недели, в определенный час больная, как бы
плохо она себя ни чувствовала, просила поднять ее, одеть и усадить в кресло
поближе к окну. В таком положении она оставалась до полудня, и как бы ни
была она измучена и слаба, никакие уговоры не могли заставить ее отдохнуть,
пока церковный колокол не отбивал положенных двенадцати ударов. Только
заслышав их, Каролина покорялась и кротко позволяла уложить себя в постель.
После этого она обычно зарывалась лицом в подушку и натягивала на голову
одеяло, словно хотела спрятаться от света, отгородиться от всего мира,
который стал ей слишком в тягость. И не раз в такие мгновения плечи больной
начинали вздрагивать и в тишине слышались заглушенные рыдания. Все это не
укрылось от внимания миссис Прайор.
встать, завернулась в белый капот и села в глубокое кресло; она наклонилась
к окну и принялась терпеливо вглядываться вдаль. Миссис Прайор сидела за ее
спиной и, казалось, вязала, но в действительности не спускала с нее глаз.
глаза засверкали прежним блеском, она привстала и жадно впилась глазами во
что-то за окном. Миссис Прайор тихонько подошла к креслу и выглянула из-за
ее плеча. Из окна было видно кладбище, а за ним дорога, по которой мчался
всадник. Расстояние было не слишком велико, и дальнозоркая миссис Прайор
легко узнала Роберта Мура. Как раз в ту минуту, когда он скрылся за холмом,
часы пробили двенадцать.
прислушиваясь. Легкое ложе вздрагивало, из-за полога слышались подавленные
рыдании. Лицо миссис Прайор исказилось от боли; она заломила руки, и глухой
стон вырвался из ее уст. Теперь она вспомнила: вторник был базарным днем! В
этот день Мур обычно проезжал в Уинбери мимо дома мистера Хелстоуна как раз
перед полуднем.
Шилова Юлия
Громыко Ольга
Махров Алексей
Василенко Иван
Орлов Алекс
Маккэфри Энн