Чтение 83–й страницы книги ~Александрийская гемма~

Пытаясь соблюсти хотя бы видимость научной объективности, Ран
попробовал было заикнуться насчет александрийской школы и богомилов, но
его тут же направили в нужное русло. Александрия и восточноевропейское
славянство решительно не устраивали германскую науку. В нацистской
интерпретации Грааль обрел облик эдакой чаши Нибелунгов, нордической
святыни, а сами катары были объявлены выходцами из Франконии, почти
германцами.

Гремела музыка Вагнера, маршировали "персивали" в черных мундирах, на
все лады воспевался культ "чистоты крови". Кровь между тем уже обильно
лилась в корзины с опилками, куда падали срубленные на средневековый манер
головы лучших сынов Германии. Биологические, географические, исторические
и всякие иные спекуляции стали нормой, а оккультизм - хорошим тоном.

В 1937 году "Аненербе" - институт по изучению родового наследия,
который патронировал сам рейхсфюрер СС Гиммлер, предоставил профессору
Рану стипендию для организации археологических раскопок на Монсегюрском
холме.

Второе посещение Отто Раном монсегюрских лабиринтов увенчалось
долгожданным успехом. Пробившись сквозь многометровый завал, рабочие
проложили узкий лаз в пещеру, которую сопровождавший немецкого
исследователя археолог Кранц сперва принял за погребальную камеру.

Всего насчитали одиннадцать высохших мумий, причем исключительно
мужских, лежавших в хаотическом беспорядке и покрытых пушистым налетом
вековой слежавшейся пыли.

- Это скорее напоминает поле брани, - радостно улыбнулся Ран,
поднимая тяжелый двуручный меч. - Смотрите! Почти нет следов ржавчины.

В мертвенном озарении карбидных фонарей стальное лезвие блеснуло
угрюмой чернью.

- Умели делать! - почтительно заметил Кранц, имевший в корпусе СС
звание обер-штурмфюрера. - Кажется, тут какое-то клеймо... "INOOMINE"*, -
прочитал он, водя пальцем. - Черт его знает... Может, имя владельца?

_______________

* Анаграмма (лат.). In nomine omnipotentis in nomine - "Во имя

всемогущего во имя". Характерное клеймо на мечах

двенадцатого-тринадцатого веков.

Всего было обнаружено семь мечей (один из них оказался сломан), шесть
копий и пять кинжалов. В защищенной от доступа воздуха пещере великолепно
сохранились не только кольчужные доспехи, но и одежды. Однако стоило
кому-то из рабочих неосторожно потянуть за край покрывала, как оно
расползалось в руках.

- И обратишься во прах, - прокомментировал Ран. - Это ведь настоящие
крестоносцы, доктор Кранц!

- Так точно, господин профессор! Самые доподлинные тамплиеры -
духовные наставники доблестных тевтонских рыцарей, наших предков. Обратите
внимание на рисунок креста. Хотя краски значительно потускнели, мне
кажется, он был пурпурным.

- А не черным? Впрочем, при таком свете не разберешь.

- К сожалению, нам не удастся вынести ткань на дневную поверхность.
Рассыпается в пыль, как золото ведьм.

- Снимки! - спохватился Отто Ран. - Пока не поздно, нужно произвести
фотосъемку.

Фотограф экспедиции Мансфельд, как и Кранц, прикомандированный от
института родового наследия и тоже имевший соответствующий эсэсовский чин,
с готовностью выдвинулся на передний план. Затмевая голубоватое
ацетиленовое пламя, вспыхнул подожженный магний.

- Вы были правы, господин профессор. - Кранц наклонился над мумией,
обряженной в некое подобие монашеской сутаны. - Тут действительно кипела
жаркая битва. Посмотрите, как изрублен этот монах! Живого места не
осталось... Я почему подумал о погребальной камере? Наших древних
герцогов, как вы знаете, частенько отправляли на вечный покой в
сопровождении свиты, но этот скромный священнослужитель никак не похож на
вождя. Из этого я делаю заключение...

- Он вовсе не монах, доктор Кранц! - нетерпеливо прервал Ран. - Это
катар, чистейшей воды катарский Совершенный.

- Прошу прощения, господа. - Фотограф поспешно запечатлел
искалеченные останки. - А вон и другой такой же! - обрадованно вскрикнул
он, чиркнув машинкой для магния. - Там, у самой стены.

- Да это просто мешок с костями, - заметил Кранц, брезгливо отряхивая
руки. - Неужели эти двое смогли противостоять столь превосходящим силам
противника?

- Как видите, - пожал плечами Ран, жадно вглядываясь в оскаленный
череп, обтянутый коричневым пергаментом кожи. - Хотел бы я знать, какие
тайны хранила эта бедная голова, - вздохнул он, поднимаясь с колен.

- Эти двое прекрасно использовали особенности местности, - со знанием
дела заметил фотограф Мансфельд. - Видите, какой тут узкий проход?

- Быть может, они прикрывали отступление своих собратьев? -
предположил Ран. - Тех самых, которые, если верить документам святейшей
инквизиции, унесли накануне последнего штурма золотой ковчег?

- Вы думаете?.. - озабоченно нахмурился Кранц.

- Почти уверен. Обратите внимание хотя бы на этот знак. - Он провел
локтем по высеченному в стене пятиугольнику, окруженному комбинацией точек
и черточек. - Определенно какой-то шифр.

- И есть надежда его прочитать?

- Не раньше чем удастся свести воедино всю информацию о катарской
пиктографии, хаотично рассыпанную по замкам, библиотекам, музеям. Это
задача на десятилетия. К сожалению, у нас нет доступа к частным коллекциям
и семейным архивам.

- Вам достаточно составить соответствующий список, господин
профессор. Уверен, что в Берлине изыщут возможность помочь.

- Уверен, господа, что исконно германские земли, в том числе
Франкония, Бургундия и Лангедок, будут присоединены к тысячелетнему рейху.
Тогда вы сможете беспрепятственно перекопать всю эту гору, господин
профессор.

- Хорошо бы! - Ран натянуто рассмеялся. - Во Франции у меня имеются
особые интересы. Вы, наверное, знаете про наследников монсегюрских
видамов, доктор Кранц? Я давно мечтаю ознакомиться с их эпистолярным
наследием.

- Вот как? - археолог обратился в слух. - Вам что-нибудь известно об
этих людях?

- Пока немногое, но я слышал, что где-то в Нормандии обретается одна
весьма примечательная личность, некто Савиньи, выпускник Сорбонны и знаток
восточных языков. Если бы удалось разыскать этого господина...

- Откуда вы узнали про Савиньи?! - настороженно осведомился Кранц,
отбросив в сторону обломанную рукоятку меча. Разговор приобретал опасный
характер. Савиньи был агентом СД и выполнял секретную миссию.

- О, у меня свои источники информации, - самодовольно ухмыльнулся
Ран. - Каждый, кто проявляет интерес к наследству катаров, рано или поздно
оказывается в моей картотеке. Кстати, этот Савиньи русский, по крайней
мере, наполовину.

Не исключено, что это были последние слова Отто Рана. После широко
разрекламированной поездки по Лангедоку, закончившейся сенсационными
находками в пещерах, профессор неожиданно исчез. Из Франции отбыл, а в
Германию не вернулся.

В печати об исчезновении незадачливого вояжера сообщили как-то
вскользь. Хоть и прошел слух о том, что автор "Люциферова двора Европы"
сидит в концлагере. Немцам, а французам тем паче, было не до него,
надвигались куда более значительные события.

Уже после войны некто Сен-Лоу, написавший брошюру "Новые катары
Монсегюра", справился насчет Рана у властей ФРГ и получил любопытный
ответ:

- Согласно документации СС Ран покончил жизнь самоубийством, приняв
соединение циана.

- Причина? - спросил Сен-Лоу.

- "На политико-мистической почве", - процитировал эсэсовский диагноз
чиновник юстиции.

История монсегюрских спекуляций в третьем рейхе, однако, с
исчезновением Рана не закончилась.

В июне 1943 года, когда, казалось бы, "нибелунгам" следовало думать
совсем о других вещах, в Монсегюр прибыла комплексная научная экспедиция,
в которую входили известные немецкие историки, этнографы, геологи,
специалисты по исследованию пещер.

Под охраной подобострастной вишийской милиции "союзники" разбили
палаточный лагерь и приступили к раскопкам. Работы продолжались вплоть до
весны 1944 года, когда пришлось спешно уносить ноги. Но в самом рейхе
разговоры об "арийском Граале" не утихали вплоть до окончательной
развязки. Так, уже в марте 1945 года Розенберг, разъяснив гросс-адмиралу
Деницу значение катарских сокровищ для национал-социализма, заикнулся о
какой-то секретной экспедиции и просил выделить для этой цели специальную
подводную лодку.

Одним словом, ошарашивающая своей шизоидной настырностью возня
нацистов продолжалась вплоть до последнего часа, пока Советская Армия не
отняла у них самое возможность решать что бы то ни было, пусть даже на
бумаге.

Глава тридцать пятая

___________________________________

ТАЙНАЯ СИЛА

Удостоверенный должным образом факт смерти Георгия Мартыновича