что на самом деле воздуха навалом. Можно попробовать продуть все ЦГБ.
Так что, может, без суеты всплывем всем гамбузом? А?
Лодка тяжелая. Как минимум, пять отсеков затоплены. И корма, скорее
всего, вся с водой. Двери-то наверняка посрывало. И потом, кто знает,
может мы по самую маковку в иле сидим и все шпигаты забиты.
Рисковать не будем. Нам воздуха хватит, и при пяти атмосферах
углекислота не скоро накопится. Можно двое суток спокойненько дышать в
тряпочку. Утихнет шторм, готовим аппарат, выпускаем буй-вьюшку - и пошли
партиями наверх. Там поддуем гидрокостюмы, чтоб на воде лежать, как на
подушке, и не спеша, безо всякого переохлаждения, до берега. Там -
аппараты в кучу, чтоб ясно было - где лодочку искать, и тихой сапой до
ближайшего поста наблюдения и связи. Ну, как мой план?
проспаться.
они? В детстве бывали такие огромные звезды. Большая Медведица и
Малая... А я никак не мог понять почему этот ковш называют медведицей.
Правда я это и сейчас не очень-то понимаю...
руки, потом не чувствуешь ног, а щеки становятся теплыми, а потом и
горячими-горячими, особенно если зарыться носом в водолазный свитер. Он
из верблюжьей шерсти, и в нем сразу согревается нос, потом сопенье, и
через мгновение кажется, что ты в классе у доски решаешь задачу, и тебе
было бы не по себе оттого, что ты не знаешь ее решения, если б ты
вовремя не догадался, что это уже сон и теперь можно без страха следить
за тем, как тебе не удается с ней справиться. И ты даешь сну эту
возможность тебя напугать, а сам хитренько за всем наблюдаешь.
Исподтишка.
первом классе это совсем не вкусно.
аппарат.
придумает. Ему теперь положено все-все придумывать. И это навсегда. Он
теперь наш командир. А командиры все уникумы. Они должны придумывать. А
вот мне можно этим дерьмом не заниматься. И как это здорово не думать,
перепоручить выбор другому. Можно спать и вздрагивать по ночам просто
так. Не оттого, что ты что-то там позабыл, а просто - взял и вздрогнул
всем телом, и тебя как встряхнуло с головы до пят, и ты проснулся и
сейчас же опять нырнул в сон, с удовольствием вспомнив, что ты теперь не
командир.
Да. Точно. У меня болела рука. Или она болела не в этом сне? Это самый
крепкий сон, когда во сне болит рука. А однажды мне приснилось, что я
заперт в отсеке и мне нужно выйти, но для этого нужно повернуть
кремальеру, а схватить ее руками не получается, потому что пальцы не
выдерживают нагрузки и сами разжимаются, и тогда я изловчился и подсунул
предплечья, у локтей, они же выдерживают страшные нагрузки, и я присел,
откинулся назад и начал медленно, чтоб не порвать сухожилия, вставать
ногами, подрабатывая спиной, и сначала ничего не получалось, а потом она
поддалась и пошла вверх, и дверь со скрипом отвалила в сторону...
вахтенный, следит ли он за уровнем воды в отсеке. Вахтенный все время
должен следить за уровнем... воды... вахтенный должен... он все время
должен... а вот мне, главное, не спать слишком глубоко, лучше где-нибудь
у поверхности, а то можно проснуться и не понять где ты. И испугаться.
Сейчас самое время испугаться.
научился держать в руках земной шарик? Он такой маленький, этот шарик.
Там еще есть такое место. Его называют "Мировой океан". А в нем есть еще
одно местечко, такая незначительная точка недалеко от берега - ты сейчас
будешь смеяться - и там, в этой точке, на дне лежит некая железная
штуковина, и уже в этой штуковине, в носовом отсеке, спят двенадцать
придурков, у которых - надо же такому случиться - только одиннадцать
исправных дыхательных аппаратов, и они сейчас придумают что им делать с
двенадцатым - нет-нет, не аппаратом, а человеком - и выберутся отсюда к
совершенно безобразной мамочке. А может, ты нас отсюда достанешь, а?
Тебе ведь ничего не стоит. Ты вон какой большой-огромный. Протянул руку
и достал нас, визжащих от удовольствия. Смотри только, лодку не
переломи. Ха - ха... по-моему, я пьян. Можно же опьянеть от того, что
тебе тепло и ты боишься уснуть, потому что можешь проснуться и
испугаться, потому что во сне можно забыть, где ты и что ты, и сколько
тебе осталось... спать, конечно... да- да-да... А тот двенадцатый
неисправный аппарат - мой. Это я сразу понял. Почувствовал. Шкуркой.
Потому что у меня очень высокий коэффициент ОНЦПЖ-обостренного чувства
долго поротой "ж". И я все чувствую.
с неисправным аппаратом.
автомат? Если редукторы - получим баротравму легких, если автомат - из
дыхательного мешка будет уходитъ воздух. Второе переживем, первое нет.
поверхности. Двое всплывают, потом один с другого снимает аппарат и
бегом по веревочке назад в лодку. Один из этих двоих Петров, конечно.
Он-то и принесет мне исправный аппарат, когда им уже попользуются.
Теперь самое время подумать о женщинах. О том, что мы с ними будем
делать, когда все это кончится. О-о-о... женщины, когда все это
закончится, мы вас будем любить. Страстно. Безудержно. Ночи напролет Вот
это будет скачка.
как только наденут гидрокостюмы и дыхательные аппараты, которые на шее,
- совершеннейшее ярмо и тянут голову к промежности.
них головой будет толкать буй-вьюшку.
дыхательный автомат на загривке, а потом они остановятся и стуком
подадут сигнал.
давление до забортного сжатым воздухом, но у нас принято экономить
воздух, и поэтому к ним в аппарат хлынет забортная вода.
океан.
навязаны мусинги. На каждом нужно будет останавливаться для
декомпрессии.
давление отравится, а вода сольется в трюм. За первыми пойдут следующие.
С кем-нибудь обязательно начнется истерика, которая прервется
энергичными ударами по лицу.
не будет до тех пор, пока его не вложат в торпедный аппарат и не стукнут
несколько раз по крышке - "закрывай" И мы его втянем обратно в корпус.
закрыть.
Земноводные, как нам хочется на поверхность! Там воздух, воздух, воздух
- колючий, ядреный, щекочущий н"бо, обжигающий язык и гортань, - воздух,
мать вашу!
ворочаться в подсыхающей луже, а угря - плясать на раскаленной
сковородке. В нем нет того, что заставляет нас здесь не спать, поми
-нутно вскакивать, вздрагивать, временами выть собакой, выражаясь
фигурально, и говорить, говорить, забалтывая самого себя, а потом жевать
окаменевшие сухари и глотать кипяток.
перевести флажок аппарата на дыхание в атмосферу и дышать, дышать,
жадно, с хрипом засасывая эту невероятную вкуснотищу в собственные
внутренности, а потом плыть до берега четыре мили и там, в полосе
прибоя, скользя и спотыкаясь, искать выход на скалы и по ним наверх,
наверх - карабкаться до изнеможения и идти, идти..
Сертаков Виталий
Никитин Юрий
Куликов Роман
Шилова Юлия
Смит Кордвейнер
Сертаков Виталий