Чтение 83–й страницы книги ~Ритуал после брачной ночи~

- Хорошо...

Я принялась стягивать футболку через голову. А он принялся открывать
бутылку коньяка. И когда я, соверщенно голая, завернулась в жесткий колючий
плед, протянул мне низкую рюмку.

- Пей.

Я сделала глоток, и горло обожгла терпкая, даже на вкус янтарная
жидкость.

- "Калараш", - Аурэл смешно сморщил усы. - Держу специально для девочек,
попавших под дождь.

- И часто приходится открывать?

- Не часто. Совсем не часто. Сегодня - первый раз...

Я положила руки ему на плечи и рассмеялась:

- Вы удивительный!

- Я обыкновенный. - Он поправил бесстыдно разошедшийся на моей груди
плед. Хотя слово "бесстыдный" можно было смело опускать.

С Аурэлом все было естественно, как в библейских виноградниках. Я,
конечно, никогда не подвязывала там лозу, но все же, все же...

- Хочешь есть? - спросил он, и я снова рассмеялась:

- Как зверь.

- Ну, как зверь не получится. У меня только виноград и яблоки.

- А черешня?

- Черешня уже отошла. Вчера доел последнюю. Ты ведь так и не появилась.
Что было делать?

Интересно, почему я вчера не появилась в "КАСА МАРЭ"? Какие у меня были
неотложные дела? Какие задачи решала?.. Не отрывая взгляда от темного,
изрытого светлыми южными морщинами лица Аурэла, я пыталась вспомнить
вчерашний вечер. И не могла.

- А я могу попробовать любое вино, Аурэл?

- Любое. Скажи какое, и я разбужу его для тебя.

- Но сначала виноград и яблоки.

- Виноград и яблоки. Хорошо.

Аурэл зашел за стойку, нагнулся и выставил передо мной поднос с яблоками
и гроздьями винограда. Шардонне здесь и не пахло. Хорошо, что я поехала не к
Монтесуме, а к Аурэлу...

- Тебе почистить?

- Почистить.

Еще в наш первый вечер я помнила, как легко и проворно Аурэл чистит
яблоки. И как сексуально. Вот и сейчас он подбросил в руке самое большое
яблоко и вытащил ножик из-за голенища. Как самый настоящий цыган-конокрад...
И ножик был тот же самый. Фигурный...

- Так ты поедешь со мной? Я научу тебя разбираться в винах. И в коньяках.
Я покажу тебе, как рождается вино. Даже ребенок появляется на свет с
меньшими муками... Эй... Ты слышишь меня?

Но я уже не слышала его. Я смотрела на нож.

Где-то я уже видела его. Я определенно его видела. Узкий серповидный
клинок, узкая рукоять с маленьким колокольчиком. И трезубец в навершье. Да,
я определенно его видела. Вот только где?..

Куррат!

Сэр Генри Уолинг.

"ARM AND RITUAL"!

Сегодня утром, изгнанная Рейно из комнаты, я листала эту книгу. И видела
этот нож. И описание этого ножа. Нет, он не сопутствовал убийце-ваджре, их
разделял добрый десяток страниц. Но это тоже было ритуальное храмовое
оружие.

И вот теперь молдавский виноторговец запросто срезает им кожицу с яблока.

- Ты меня не слушаешь, - сказал он без обиды в голосе. Он был слишком
мудр, чтобы обижаться. Он был слишком мудр и для всего остального.

По всему моему телу пробежала дрожь.

- Забавная вещица... Нож, я имею ввиду.

Аурэл сверкнул золотым зубом и, ловко перебирая пальцами, ухватил нож за
лезвие.

- Нравится?

- Очень, - сглотнула слюну я.

- Держи.

И нож попытался скользнуть в мою руку. Ошибки быть не могло. Колокольчик
на рукояти, по - темневший трезубец. И лезвие. Изогнутое и удивленно
приподнятое, как бровь. Оно выглядело жаждущим крови, и сердце мое
оборвалось.

- Нет... Ненавижу ножи.

- Напрасно. Ножи - самые интересные вещи в мире. После вина, разумеется.

- Разумеется, - блеклым эхом откликнулась я.

- Знаешь, сколько лет этому ножу?

- Догадываюсь...

- Правда? - Кончики его усов удивленно приподнялись.

- Думаю даже, что не сколько лет, а сколько веков.

- О, господи, ну кто тянул меня за язык?

- Верно. Ему пять веков, а я режу им яблоки. Для девочки, попавшей под
дождь. У меня много таких ножей. И почти каждому я нашел самое необычное
применение, - и Аурэл Чорбу зловеще улыбнулся.

Это верно. Клинок в груди виолончелиста - куда уж необычнее! Вино и ножи.
Ножи и вино. Но для вина Аурэл Чорбу был богом. А для ножей - ребенком. Это
видно невооруженным глазом. Что может сделать с ножом ребенок? Да все, что
угодно!.. И никогда не будет ни о чем жалеть. Дети никогда ни о чем не
жалеют...

Кажется, я на секунду потеряла сознание.

А когда очнулась, Аурэл Чорбу обнимал меня! Он сомкнул руки на моем
позвоночнике, и я могла поклясться, что ощущаю их влагу сквозь плед. Красную
влагу. Руки Аурэла были по локоть в крови. Теперь он больше не казался мне
богом. В смуглости его кожи теперь было нечто порочное. Как будто он убивал
свои жертвы, и кровь фонтаном брызгала на лицо. И он застирывал это лицо,
как застирывают сомнительные с криминальной точки зрения пятна на одежде...

Черт возьми! Я пила вино из рук убийцы. Из рук, которые вершили лишь
одним им понятный суд.

Мне снова стало дурно.

Но что я могу сделать сейчас - голая, завернутая в плед убийцы? Голая,
завернутая в руки убийцы...

- Что с тобой? - спросил Чорбу.

- Нет, ничего...

Единственный выход - держать себя в руках. В своих собственных - не
молдаванина.

- Вы не принесете мне вина, Аурэл?

- Конечно. Ты можешь выбрать любое.

- Вон то, - я судорожно дернула подбородком. - В том углу...

Пусть сходит в самый дальний угол. Тогда, может быть, у меня появится
время...

- Там ведь сухие вина?

- Десертные.

- Все равно. Я хочу десертного вина.

- Как скажешь...

Он отошел от меня, и почти тотчас же раздался телефонный писк. Я видела,
как Аурэл сунул руку в карман, достал мобильник, послушал и пожал плечами.
Звонили не ему!

Звонили мне!

И это могла быть только Монтесума!

Я скатилась со стойки и подползла к своим разложенным на полу мокрым
джинсам. Так и есть: писк шел именно оттуда. Я вытащила телефон из кармана,
нажала кнопку и задышала в мембрану.

- Это я! - раздался далекий и такой родной голос Монти. - Ты сидишь?

- Да... - Впрочем, я уже не сидела. Я лежала.

- Я вытрясла все из этой безмозглой дуры. Дочери коммерческого директора.
Она все мне рассказала. В тот день она действительно ехала в лифте с
мужиком. Никакой он не иностранец. Вернее, теперь он уже иностранец. Смуглый
тип с усами. С усами, ты слышишь?! И с золотым зубом!

Вся "КАСА МАРЭ" завертелась у меня перед глазами. Мне неоткуда ждать
поддержки. Каждая бутылка вина, каждая засургученная пробка будут на его
стороне. На стороне убийцы Аурэла Чорбу.

- Ты говорила о молдаванине, помнишь? Думаю, это он...

- Я тоже так думаю, - машинально ответила я, не отрываясь от затылка
Аурэла Чорбу, склонившегося над вином.

- Да? - похоже, Монтесума обиделась. - Ты не можешь так думать. Это я...

- Монти, - жарко зашептала я, сбивая губы о равнодушную мембрану. - Гиена
поблизости?

- Понятия не имею. Я его умотала... Кажется, он с дулся.

- Найди гиену и приезжайте... Васильевский... Винная галерея "КАСА
МАРЭ"... Только быстрее, пожалуйста. Быстрее.

Я отключилась.

А Аурэл Чорбу уже терся возле меня с бутылкой десертного вина
"Гратиешты".

- Ты кого-то пригласила? - спросил он.

- Нет, - солгала я и поплотнее укуталась в плед.

- Если да, то напрасно. Я не открою никому. Я сам выбираю себе гостей.
Извини, Сегодня ты моя гостья. Единственная гостья. Единственной и
останешься.

Остаться - вот что совсем не входило в мои планы. Я смотрела в лицо
Чорбу. А видела...

Я видела его затылок.

Затылок с маленькой косичкой. Когда-то этот затылок уже мелькал в моей
жизни. Так же, как и нож. Но теперь я вспомнила быстрее.

Фотография с пати.

Филипп Кодрин в левом верхнем углу.