второму легко просочился в финансовые структуры и окончательно
растворился там. Международный институт гуманитарных инициатив, который
он возглавил в девяносто пятом, был пустой формальностью, потому что на
самом деле Кумарин руководил Управлением Глубокого Погружения.
Египте. Григорьев купил недельный тур по Нилу на теплоходе для себя и
Маши. Во время поездки на джипах в пустыню к бедуинам они познакомились
с милейшим пожилым поляком, профессором, который преподавал философию в
Варшавском университете. Его приятную профессорскую внешность несколько
портило лиловое родимое пятно на скуле размером с небольшую сливу. Узнав
в нем Всеволода Сергеевича, Григорьев испытал легкий шок, но вскоре
успокоился. Даже если кто-то из группы следил за ними, вряд ли можно
было найти в этом случайном знакомстве нечто подозрительное. К тому же
оба перед прямым контактом хорошо проверились и убедились, что
никаких ?хвостов? рядом нет.
Маша вместе с остальными туристами увлеченно разучивала бедуинские
танцы, Григорьев тихо беседовал с польским профессором в уголке. Они
сидели очень близко, голова к голове, и говорить приходилось на ухо,
поскольку звучала громкая музыка.
высшем уровне. Президент США Джордж Буш и президент СССР Михаил Горбачев
должны были подписать Договор о взаимном сокращении стратегических
вооружений. С обеих сторон велась лихорадочная подготовка, заседали
комиссии, подкомиссии, рабочие комитеты, готовились горы аналитических
справок и прочих документов. С обеих сторон в силовых структурах были
люди, для которых подписание договора стало бы глобальным,
оскорбительным поражением.
что хотел добить и уничтожить старую советскую номенклатуру, верхушку
КГБ, МИДа, Министерства обороны, всех этих инфантильных маразматиков,
генералов, членов Политбюро, которые никак не могли наиграться в свою
ядерную ?Зарницу?. Это был редкий случай, когда его интересы полностью
совпадали с интересами Билла Макмерфи, который, в свою очередь, тоже
устал от таких же маразматиков в ЦРУ. Оставалось только помочь друг
другу.
пустыни, под треньканье арабской музыки, двое пожилых благообразных
туристов, двое случайных знакомых, по документам один американец, другой
поляк, почти неслышно шептались по-английски, улыбались, хмурились.
Разговор их длился всего минут тридцать.
экскурсовод-араб крикнул, что перед дорогой советует разойтись на
несколько минут - леди в одну сторону, джентльмены в другую.
остальных метров на двадцать.
Москву танки, им терять нечего, - задумчиво произнес Кумарин, поливая
песок звонкой струйкой, - а, как вы думаете?
струйку значительно выше и дальше.
ширинку. - Танки-то пока у них, армия их, это главное.
справиться с застрявшей молнией, - главное - умение драться и рисковать.
А они воспитаны в страхе, они умеют интриговать, строить козни, льстить,
лгать, добивать лежачего. Для открытой драки они слишком изнежены и
трусливы. Если они решатся на серьезную заваруху с танками, то сами же
первые испугаются до смерти, - Григорьев застегнул, наконец, штаны и
посмотрел в черное небо, усыпанное гигантскими выпуклыми звездами. - Да,
все забываю спросить, что у вас с лицом?
кораллы. Доктор в отеле замазал какой-то лиловой гадостью. Получилось
очень похоже на родимое пятно. Отличная ?особая примета?, сразу
бросается в глаза. Ваша дочь, например, запомнит меня как польского
профессора с большим родимым пятном на скуле. Если вообще запомнит.
порядке?
по-русски.
по-русски.
честное слово, не буду.
лет.
Горбачев подписали Договор о сокращении стратегических вооружений,
согласно которому в обеих странах арсеналы ракет большой дальности
должны были уменьшиться на одну треть.
вошли танки. У главы путчистов тряслись руки, когда он произносил свою
эпохальную речь перед телекамерами. Через два дня все было кончено.
Остались только кадры хроники, разговоры, анекдоты, воспоминания, в
основном приятные, поскольку с 19 по 22 августа в Москве было интересно,
как никогда.
ужасе, но потом успокоились, встряхнулись и стали жить дальше.
исключительно через связников, обменивались информацией по своим тайным
наработанным каналам.
предыдущей. В Нью-Йорке стояла страшная жара. Андрей Евгеньевич
отправился на неделю отдохнуть на Гавайи, на этот раз один, без Маши.
Кумарин просто однажды оказался в соседнем шезлонге на пляже.
августовского экономического кризиса.
которые, по его сведениям, успели перекачать крупные суммы на свои счета
в американские банки. Он знал это потому, что каждого чиновника
фиксировало ЦРУ, и Макмерфи, составляя справки для своего руководства,
иногда консультировался с Григорьевым, уточнял детали биографий, просил
дополнить психологические портреты, начертить схему прошлых
номенклатурных связей, дать прогноз возможных будущих взлетов и падений
этих людей.
Проспект парк, лужайка, скамейка и паника в глазах Кумарина.
Глава 33
не потому, что пожалел их, а просто сам устал и не мог больше говорить
из-за зевоты, сводившей челюсти.
Маше, - а если хотите, можете остаться здесь. На третьем этаже полно
свободных комнат. Я разбужу Светку, она вам даст чистое белье и все, что
нужно.
заявила Маша.
отправиться в больницу прямо завтра утром и обещал позвонить,
предупредить врача.
произнесла сквозь зевоту:
открыть окно. Я тоже потерплю.
Арсеньев.
стороны. Я особенно ненавижу спать в дыму.
произнесли ни слова. Арсеньев старался не смотреть в зеркало, чтобы не
встретиться глазами с Машей. В салоне было темно, он чувствовал ее
запах, свежий и легкий, слышал, как она там возится, устраиваясь
поудобней, и у него горели уши. Ему хотелось, чтобы она поскорей
заговорила. Сам он первым почему-то не мог заговорить, слова вылетели из
головы. Молчание с ней наедине в темной машине было каким-то странным,
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Каменистый Артем
Браун Дэн
Березин Федор