для многих непосвящённых, митрополит Иосиф свершил обряд не только над князем,
но также и над его сыном Львом. Пятнадцатилетнего подростка привезли в Киев
позавчера; Карсидар видел его лишь мельком, теперь же имел возможность
рассмотреть получше. Лев держался уверенно, с достоинством, как и подобает
наследному принцу, сыну государя всея Руси. А когда Данила Романович во
всеуслышанье объявил, что отныне его сын будет править вместе с ним, Лев
приосанился и постарался принять ту же позу, что и отец, даже подбородок слегка
выпятил, чтобы выглядеть ещё более решительным.
Смоленска, оставшийся без вотчины князь Переяславский, больше десятка князей
рангом пониже, а также целая толпа бояр. Никто из них открыто не возражал ни
против объявления Данилы Романовича государем, фактически королём, ни против
его венчания шапкой Мономаха, ни против того, что юный Лев Данилович станет
соправителем Руси. Когда Данила Романович провозгласил себя государем и
обязался защищать всю землю Русскую от татар, у прочих князей оставался не
очень широкий выбор - либо признать его притязания и присоединиться к его
войску, либо покориться хану Бату и выпросить у него ялык на княжение, либо при
приближении татар бежать на чужбину и там переждать бурю. А бежать - самое
последнее дело: ведь за время отсутствия их место, чего доброго, займёт кто-то
другой, причём не только родственник, который впоследствии может смилостивиться
и хоть как-то позаботиться о беглеце, но даже обездоленный княжич-изгой!
Карсидар подслушал потаённые мысли некоторых князей, что пойти к хану с
повинной всегда успеется, можно оправдаться тем, что Данилка-де вынудил их
примкнуть к нему, угрожая "колдунами погаными"...
выступил разве что Ярослав Всеволодович (всякие там мелкие сошки не в счёт), а
его сын, Александр Ярославович, молча проигнорировал происходящее. Впрочем,
молодого князя Новгородского, после битвы со шведами прозванного Невским, можно
было понять. Татары его земли почти не тронули, зато с севера и запада на них
зарились те же шведы и крестоносцы, кровожадные "хайлэй-абир". Тем не менее,
думал Карсидар, князь Александр мог бы, по крайней мере, выделить чисто
символическую помощь - прислать сотню-другую воинов, от этого новгородцев не
убудет.
заметил, что со стороны Данилы Романовича это весьма ловкий ход. До сих пор на
Руси не существовало сколь-нибудь строгого порядка престолонаследования, всякий
раз после смерти князя разворачивалась яростная борьба за наследство между его
сыновьями, а также близкими и дальними родственниками; у русичей это было вроде
народной забавы. Объявив себя государем, Данила Романович вознамерился
покончить с подобным безобразием и с этой целью решил возвести на киевский стол
Льва. Со временем, рассуждал Читрадрива, люди привыкнут к тому, что старший сын
государя - тоже государь, это станет само собой разумеющимся, и тогда уж другим
претендентам будет гораздо труднее обосновать законность своих притязаний. Так
что сегодняшняя церемония имела более чем просто символическое значение, она
знаменовала рождение новой королевской династии.
его сыне, на окружавших их князьях и боярах, на богато одетых священниках и
митрополите Иосифе, самодовольно рисующемся перед столпившимся в соборе людом.
Он пытался вникнуть в суть сложного обряда, без внутренних усилий уразуметь
смысл напыщенных фраз, произносимых к тому же на церковном языке. Но такие вещи
легко давались Читрадриве, а от него почему-то ускользали.
более не сводил с неё глаз. Как она радовалась происходящему! С каким восторгом
слушала обращённую к народу торжественную речь Данилы Романовича, который,
кстати, не забыл во всеуслышанье похвалить любого её девичьему сердцу Давида и
рассказать о сегодняшней победе над татарами, которую он одержал на радость
государю...
Такое же точно слово употребляют, когда среди моря трепетных огоньков свечей,
утопая в аромате курящихся благовоний, под доносящееся с хоров торжественное
песнопение священник соединяет узами брака двух влюблённых. И лишь смерть
способна разорвать эти узы...
почувствовал опасность. Она не таилась внутри спящего дома, а надвигалась
извне...
щели в ставнях пытался рассмотреть, что творится во дворе. Однако ставни на
окнах дома Михайла были ничуть не хуже, чем в трактирчике Пеменхата. Странно,
что собаки молчат... Но опасность есть! Без сомнения!
медленно оседает на пол. Мать тоже стояла у окна, высматривая опасность...
Проклятье!
другим, ничего хорошего не выйдет. Ведь он может действовать по-своему.
мыслям, которые рождались поблизости. Сразу стало ясно: несколько человек
сбились в кучу около ворот... нет, пожалуй, они всё-таки возле сарая. Намерены
подобраться к дому. Жалко, что нельзя определить поточнее. Может, именно для
такого случая отец дал ему перстень? А он так опрометчиво подарил эту ценную
вещицу Читрадриве... Впрочем, камень серьги, которая когда-то была у него в
ухе, очень похож на камень перстня. Пока ему не сделали обручальное кольцо,
надо отдать серёжку ювелирам, пусть используют камешек, авось пригодится. А
пока...
Безрезультатно - они будто вымерли. Возможно, и вправду вымерли...
разбегутся от конского ржания. Вероятнее всего, это заставит их действовать
более решительно...
ясно, что их четверо. Один направился прямо к окну комнаты Карсидара, другой -
к парадному крыльцу, а ещё двое крадучись стали обходить дом с тыла.
выбранил себя за медлительность. Надо было уничтожить злоумышленников с помощью
хайен-эрец, когда все стояли кучно...
неплохо узнать, что за люди забрались на подворье к сотнику и кто их послал.
Прикончить незванных гостей всегда успеется, однако нельзя быть уверенным, что
вслед за ними не явятся другие.
Карсидара. Стало быть, им известно внутреннее расположение комнат в доме
Михайла! Знают, куда идут...
что было бы, если бы свадьбу уже сыграли. Значит, Милка находилась бы сейчас в
этой комнате!
сердце. Злоумышленники даже не подозревают, как им повезло, что у русичей более
длинный свадебный обряд, чем у орфетанцев. Хотя Карсидар жил в доме сотника уже
десятый месяц, Михайло тем не менее требовал, чтобы вся процедура со
сватовством, смотринами, сговорами, вечеринками и прочими глупостями приличия
ради была соблюдена от начала до конца... О, боги - Адонай, Иисус, Святой Дух и
кто там ещё! - если бы в спальне находилась его молодая жена, если бы эти
мерзавцы вознамерились тронуть Милку хоть пальцем, если бы опасность угрожала
хотя бы её отражению в зеркале, хоть кончику её тени, если бы... если бы... Да
он бы не просто сжёг всех четверых - он бы жарил их изнутри целый день!
Неделю!..
не спугнуть злоумышленников. Он почувствовал, как все четверо растерянно
замерли, не зная, двигаться дальше или нет. Это никуда не годится! Если сейчас
они уйдут, то неизвестно, когда появятся вновь. А вдруг дней через восемь, как
раз после свадьбы?!
Не иначе, как почуяли угрозу. Уйдут или нет?..
Карсидару показалось даже, что он слышит легчайшее поскрипывание ступенек.
Остальные пока не двигались.
расположено довольно высоко и закрыто прочными ставнями; а огибающая дом пара
замешкалась. Но одного меча может оказаться недостаточно, вот если бы нож какой
прихватить или нацепить рукавный арбалет...
тому же приходилось соблюдать полную тишину, так как под окном комнаты караулил
один из злоумышленников. Мягко ступая босыми ногами по деревянному полу,
Карсидар поспешил к парадной двери, на ходу выдернув из лежащего на лавке
арбалета короткую толстую стрелу и сжав её в левой руке наподобие кинжала. Хоть
какое-то дополнительное вооружение! Не беда, мастеру всё сгодится. Вдобавок он
слегка притупил чувствительность всех, кто был в доме и во дворе. Теперь
незваные гости будут менее внимательны, а спящие домочадцы не проснутся и не
станут мешать исполнению его плана.
Это дало ему возможность беззвучно задвинуть широкий деревянный засов в
дополнение к железному. Пусть теперь помучается, негодяй! Впрочем, тот даже не
попытался проникнуть в дом, а остановился у двери и замер. Вот и отлично;
значит, главная роль пока что отводится двум оставшимся. Быстро к задней двери!
Зыков Виталий
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Самойлова Елена
Гуль Роман Борисович
Володихин Дмитрий