Чтение 83–й страницы книги ~Принц Галлии~

вас.

- Понятненько. Ты, кстати, переусердствовал, Габриель. Меня они вовсе
не раздражают - ведь это так трогательно! - Он присел на корточки и бегло
взглянул на вещицы; затем сказал: - Ни чулок, ни подвязок, как я понимаю,
нет.

- Чего-чего? - обалдело переспросил Габриель.

- Ну да, конечно, - будто не слыша его, продолжал Филипп. - Слишком
изысканная публика для таких пикантных подарков... Стоп! - Он выудил из
кучи безделушек великолепной работы брошь и осмотрел ее со всех сторон. -
Вот это да! Если только я не ошибаюсь... Габриель, ты случайно не помнишь,
кто ее прислал?

- Принцесса Кастильская, - вместо него ответил Марк д'Аринсаль. - То
бишь, госпожа Бланка. Подарки принимал я.

Одобрительно мурлыча, Филипп приколол брошь к левой стороне камзола.

- Пусть Монтини побесится, чтоб ему пусто было.

- Да, насчет Монтини, монсеньор, - отозвался д'Обиак.

- Ну?

- Сегодня ему здорово помяли бока, когда он разнимал на трибунах
дерущихся.

- Так ему и надо, выскочке! - обрадовался Филипп. - Гм... Спасибо за
приятную новость, Марио.

- Рад вам служить, монсеньор.

- Знаю, старина. И будь уверен, ценю это. Но на сегодня твоя служба
закончена.

Как, собственно, и Марка. - Тут он щелкнул пальцами левой руки. - Да,
вот еще что. Чей это рукав?

- Одной юной и чертовски симпатичной барышни из окружения госпожи Анны
Юлии.

Имя, к сожалению, я позабыл.

- Ах да, вспомнил! - сказал Филипп. - Я видел в римской ложе девицу без
рукава... как бишь ее зовут?.. Диана Орсини, вот как! Точно она. Что ж,
возьмем ее на заметку. - Он облизнулся. - Ну, ладно, ребята, вы свободны,
ступайте.

Сегодня будет дежурить Габриель.

С этими словами Филипп проследовал в соседнюю комнату, где при помощи
Габриеля сбросил с себя камзол, сапожки и штаны и облачился в просторную
бело-пурпуровую тогу - одну из пяти, подаренных ему императором Августом.
Развалившись на диване, он сладко потянулся, широко зевнул и лишь тогда с
удивлением заметил стоявшего в дверях д'Обиака.

- Чего тебе, Марио?

Парень растерянно заморгал.

- Я рассчитывал, монсеньор, дежурить в ваших покоях.

- Дежурить будет Габриель, - сухо сказал Филипп. - Ступай.

Д'Обиак глуповато ухмыльнулся.

- Но я рассчитывал, монсеньор...

- А я говорю: ступай. Или что-то не так?

- Да нет, монсеньор, все в порядке. Вот только...

- Ну, что еще?

- Я думал, что сегодня моя очередь, и...

- И договорился с Беатой де Арагон, - кивнул Филипп. - Ладно, черт с
тобой, оставайся. Когда она придет?

- В полночь.

- Вот в полночь и приступишь... мм... к дежурству. А пока ступай в
гостиную и не вздумай подслушивать, иначе велю вышвырнуть тебя вон.

- Премного благодарен, монсеньор! - поклонился паж.

- И без твоей благодарности как-нибудь проживу. Больно она мне нужна! А
ну, убирайся, пока я не передумал!

Д'Обиак опрометью выскочил из комнаты и плотно затворил за собой дверь.

Габриель пододвинул ближе к дивану стул и присел.

- Интересно, - произнес Филипп. - Как сейчас Маргарита?

- Очень расстроена, но довольно спокойна, - ответил Габриель, хотя
вопрос был чисто риторическим. - Велела Констанце де Арагон читать ей
Новый Завет.

- Что именно?

- Кажется, Откровение.

- О! Это уже серьезно... Стало быть, ты виделся с Матильдой?

- Да.

- И как она?

Габриель понурился и промолчал.

- Бросил бы ты эту затею, братишка, - сочувственно сказал Филипп. - Ни
к чему хорошему она не приведет.

- Нет, - упрямо покачал головой Габриель. - Я все равно женюсь на ней.
Я добьюсь ее любви.

Филипп тяжело вздохнул:

- Что ж, воля твоя...

Некоторое время оба молчали. Несмотря на усталость, с лица Филиппа не
сходило озабоченное выражение.

- Наверное, вам пора ложиться, - отозвался наконец Габриель.

- А я и так лежу, - полушутя ответил Филипп.

- Вас что-то грызет?

- Угадал.

- И что же?

Вместо ответа Филипп вскочил с дивана, вступил ногами в тапочки и важно
прошествовал по комнате к противоположной стене и обратно. Глядя на его
тогу и торжественно-взволнованное лицо, Габриель невольно подумал, не
собирается ли он произнести какую-то напыщенную речь.

Речи, однако, не последовало. Филипп с разбегу плюхнулся на диван и
выдохнул:

- Анна! Я без памяти влюблен в эту очаровательную крошку.

Габриель озадаченно приподнял бровь:

- Но ведь только вчера вы говорили, что лучшая из женщин...

- Бланка! Конечно, Бланка. Так оно и есть.

- Но при чем...

- А при том, что речь совсем не о том. Ты ничего не понял, дружище. Как
женщина, Анна меня мало привлекает - хоть она с виду изящна, и личико у
нее красивое, и фигурка ладненькая, слишком уж много в ней всего
мальчишеского. Другое дело, что я безумно хочу жениться на ней.

- Вот как! А что с Маргаритой?

- К чертям ее собачьим, Маргариту! - вдруг громко выкрикнул Филипп,
опять вскочил на ноги, но тотчас же сел. - Пусть ее разыгрывают Оска,
Шампань и Иверо.

А я пас.

- Это почему? - спросил Габриель, удивленный таким бурным всплеском
эмоций.

- А потому... Впрочем, ладно. Объясню все по порядку. Вот скажи, кто
такая Маргарита?

- Как это кто? Наследная принцесса Наварры, разумеется.

- А что такое Наварра?

- Ну, королевство. Небольшое, и все-таки королевство.

- Для меня это несущественно. Что мне наваррская корона, если я
претендую на галльскую.

- Но ведь именно брачный союз с Наваррой дает вам хорошие шансы на
галльский престол. Или я ошибаюсь?

- Да, теперь ты ошибаешься.

Габриель тряхнул головой. Он был совершенно сбит с толку.

- Теперь? Ничего не понимают!

- Сейчас поймешь, - успокоил его Филипп. - Но, прежде всего, давай
выясним, кто такая Анна Юлия Римская.

- Ну, принцесса Италии.

- А еще?

- Дочь Августа Двенадцатого.

- А еще?

- Дочь Изабеллы Французской.

- То-то и оно! А Изабелла Французская, в свою очередь, является
единственной дочерью короля Филиппа-Августа Второго от его третьего брака
с Батильдой Готийской, сестрой ныне здравствующего маркиза Армана
Готийского, графа Перигора и Руэрга, который пережил не только своего
сына, но и обоих внуков.

- Обоих?! - пораженно переспросил Габриель.

Филипп вздохнул, впрочем, без излишней грусти.

- Да, печальная история, нечего сказать. Бедный дон Арман! Сначала умер
сын, затем старший внук, а полмесяца назад - и младший, который имел
глупость получить ранение, сражаясь за освобождение Южной Андалусии от
мавров. Покойный виконт Готийский был еще тот тип - при своем положении
вел образ жизни бродяги-рыцаря, искал на свою голову приключений и,
наконец, доискался.

Представляю, каково сейчас старому маркизу. Наверное, это несладко -
остаться на склоне лет круглым сиротой... Гм, почти круглым. Не считая
племянницы, бывшей императрицы, недавно ушедшей в монастырь, у него есть
еще Анна - его двоюродная внучка и...

- И наследница его майората, - подхватил Габриель, поняв, в чем дело. -
Таким образом, если вы с Анной Юлией объедините посредством брака свои
родовые владения, в ваших руках окажется добрая треть Галлии.

- Вот именно. Женившись на Анне, я смогу в любой момент заявиться к
королю и прямо сказать: ну-ка, дядя, освободи место на троне... Конечно, я
так не поступлю. Королевская власть священна, и негоже ронять ее в глазах
подданных, низвергая помазанника Божьего силой. Но я потребую от дяди и
Сената безусловного признания меня наследником престола и соправителем
королевства, независимо от того, будут у королевы Марии дети или нет.
Постепенно в моих руках сосредоточится вся реальная власть, а за дядей