- Киссур больше не предъявляет никаких требований к собственному
правительству, - пояснил Бемиш, - Киссур хочет переговоров между
Федерацией и Веей по поводу взаимоотношений двух государств. На самом
высоком уровне.
После этого краткого, но ошеломительного интервью Бемиш проследовал
внутрь гостиницы, где его уже ждали.
В зале Дальних Даров, где некогда наместники провинций официально
вручали подарки управителям дворцовых ведомств, за длинным, имеющим форму
виноградной кисти столом на золоченых ножках, выполненных в виде копытец
барана, сидело уже двадцать человек. Бемиш узнал пяток: посол Федерации
Северин, генерал Стеш, начальник покойного Джайлса, бывший первый министр
Яник, еще двое высокопоставленных вейских чиновников. Остальные были
земляне, пятеро сенаторов и трое человек с генеральскими погонами. "Они
прилетели сюда без войск, - подумал Бемиш о людях в военной форме, -
генералов из аломов не делают. Только солдат".
Рассказ Бемиша о его пребывании в гнезде террористов был выслушан в
гробовом молчании.
- На территории космодрома действительно не осталось ни одного
сектанта? - переспросил посол Северин.
- Ни одного живого сектанта, - заверил Бемиш.
- Но это совершенно меняет дело, - сказал один из делегатов, - мы бы
действительно не могли вести переговоры с сектантами. Что же касается
Шаваша, это совсем другое дело. Это нормальный человек...
- Нормальный человек?! - заорал Бемиш. - Как, по-вашему, может
нормальный человек собрать три тысячи народу только затем, чтобы вырезать
всех?
- Во всяком случае, нельзя отрицать, что это потенциально оздоровило
обстановку в стране. Желание Шаваша избавиться от дестабилизирующих
элементов...
- Да плевал он на то, что они дестабилизирующие элементы! Шаваш бы
заключил союз с дестабилизирующими элементами, с чертом, с дьяволом, с
Герой, с богом - с кем угодно. Просто он имел несчастье лично поссориться
с их духовным пастырем, - вот он их и вырезал!
- Что же вы предлагаете делать? - это говорил Северин.
- На космодроме больше нет заложников. Там только террористы и
изменившие присяге солдаты.
Мы имеем право уничтожить их любыми доступными великой державе
средствами, - сказал Бемиш.
- Вы имеете в виду - применить ядерное оружие? - уточнил Северин.
- Я имею в виду сделать то, что сделал бы на нашем месте Киссур. Он бы
секунды не подумал вступать в переговоры с врагом. Будь там хоть три
тысячи заложников - не подумал бы! Мы не должны делать то, что Киссур от
нас ожидает.
Один из генералов тихонько пихнул другого локтем и уточнил, кем
приходится космодрому Бемиш. Получив ответ, что это точно хозяин
предлагаемого к уничтожению имущества, с удовлетворением воззрился на
директора компании.
- Мое мнение твердое, - продолжал Бемиш, - вы не должны вступать в
переговоры с Шавашем. Это человек, который вообще не знает, что такое
порядочность, и с крыльями оно или с хвостом. На людей он смотрит так -
"один попугай сдохнет, другого купим". Он вас надует, потому что он станет
вас обманывать в таких вещах, которые вы будете считать незыблемыми. Вам
даже не придет в голову их проверить, - вы же не проверяете каждый день
гравитационную постоянную.
- К сожалению, - проговорил один из контрразведчиков, - сейчас вокруг
планеты обращается шесть крупных десантных соединений. Все дни получили
сигнал вызова накануне того, как десантники перешли на сторону Киссура.
Всего там около десяти тысяч десантников, восемь с половиной из которых -
аломы. Эти корабли крутятся вокруг Вей, и мы не совсем понимаем, чьим
вооруженным силам они принадлежат. Во всяком случае, пока Федерация
согласна на переговоры с Киссуром, это несомненно военные силы Федерации.
А если солдаты узнают, что получен приказ применить против Киссура ядерное
оружие...
- Что тогда?
- У нас есть данные, - среди мертвой тишины сказал контрразведчик, -
что в таком случае наши собственные десантники могут пойти на серии
терактов, аналогичных совершенному Киссуром. На Земле. На Ваине. На
Тенноксе. На других крупнейших планетах Федерации.
- Словом, у нас просто нет другого выхода, как согласиться на
переговоры с господином Шавашем? - подытожил Бемиш.
- Да. На самом высоком уровне. Как заказывали.
Делегация действительно вышла представительной: от Федерации
Девятнадцати ее возглавлял госсекретарь Федерации Хаим Ходски, третье лицо
после Президента. Кроме того, там были: министр иностранных дел Камилла
Лейсон, министр обороны, два четырехзвездных генерала, из которых один -
главком четвертой ракетной армии, и пять сенаторов.
Некоторое время торговались, где быть переговорам. Шаваш потребовал
было, чтобы они шли в Ассалахе, - садитесь, мол, прямо на поле, и мы вас
встретим. Но Бемиш, - а как-то так получилось, что воинственно настроенный
финансист безусловно оказался одной из самых весомых фигур, особенно
ценимых теми военными, которые настаивали на немедленном прекращении
переговоров, - Бемиш заявил, что, как директор Ассалахского космодрома, он
не может гарантировать безопасности посадки с чисто технической точки
зрения. Шутка ли - квалифицированных диспетчеров почти нет, а те, кто
остались в заложниках, три дня в штаны ходят от страха.
Шаваш сообщил, что в столицу он не явится.
- Боитесь, что будете арестованы?
Шаваш живо возразил, что он ничего не боится, а не доверяет весьма
многим, и прежде всего господину Бемишу, который кое-чему научился на Bee.
- От кого же я научился, - вспылил Бемиш прямо в улыбающееся с экрана
лицо, - от вас с Киссуром?
- Господин госсекретарь, пусть эта шавка покинет комнату, - потребовал
Шаваш, - он вообще не чиновник Федерации!
Бемиш молча развернулся и вышел из зала, не дожидаясь, пока ему укажут
на дверь.
За стеной, в прихожей, сидел в окружении всякой штабной сошки генерал
Экклс, главком четвертой ракетной армии, и молча рассматривал лепной
потолок.
Потолок был украшен свисающими кистями винограда.
- Шикарная комнатка, - сказал генерал. - А что там над дверью написано?
- Ее название, - ответил Бемиш, - Зала Семи Виноградных Кистей. Это
довольно историческое место. Здесь по приказанию императора Аттаха
оттяпали голову самому верному его полководцу.
- А почему? - полюбопытствовал генерал.
- Народ утверждает, что всему виной свадьба щекотунчиков. Этим местным
бесам надо было справлять свадьбу, и они дали взятку дворцовому чиновнику,
чтобы тот разрешил им использовать Залу Семи Кистей. Всю ночь бесы
веселились в зале, а после этого в ней всегда принимались неверные
решения. Вот поэтому и казнили полководца.
Генерал посмотрел на директора компании мутными очами, а потом спросил:
- Они договорились о встрече?
- Нет. Шаваш боится приезжать в столицу.
- Что он хочет, непонятно?
- Черт его знает, что он хочет, - с досадой сказал Бемиш. - Не может
же он хотеть территориальных уступок, а, генерал? А если он хочет, чтобы
земляне убрались с Вей, так об этом даже просить не надо. По-моему, мы
после всего случившегося побежим с планеты быстрее, чем мышь от лисы.
- Если они не договорятся, где встретиться, переговоры сорвутся, -
заметил генерал.
Тут кто-то осторожно тронул Бемиша за плечо. Тот обернулся: за ним
стоял министр полиции, господин Ахотой.
- С вами хотят поговорить, - сказал Ахотой, - пожалуйста, следуйте за
мной.
Ахотой провел Бемиша гостиничными коридорами, в которых испуганные
бронзовые боги жмурились от света дневных ламп, провел садом по дорожкам,
посыпанным желтоватым песком, и раскрыл перед ним двери маленького флигеля
с крышей в форме крыльев ласточки.
Внутри флигеля сидел худощавый человек с белым, как будто прозрачным
лицом и карими глазами, над которыми взлетали уголки бровей. Несмотря на
то что человек был в европейской одежде, Бемиш почти сразу узнал
императора. Узнал - и поразился. Было даже удивительно, что в течение
последних трех дней кризиса, когда имя императора поминутно слетало с
языка сектантов, Киссура, правительственных чиновников и даже землян,
никто, сколько помнил Бемиш, от самого императора ничего не слышал. Да и с
ним не советовались. Или - советовались? Или Киссур звонил императору?
А рядом с императором стоял еще один человек - бывший первый министр
империи, Нан, он же - Дэвид Стрейтон.
- Да поклонитесь же, - зашипел сзади министр полиции.
Бемиш поспешно сотворил нечто среднее между поклоном и
коленопреклонением и успел, выпрямляясь, заметить ехидную усмешку на лице
Шилова Юлия
Марко Джон
Сапковский Анджей
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий
Афанасьев Роман