она, должно полагать, в далайне. Сам посуди, как ей без сына жить? Земля,
вот, мне досталась. Земли теперь много, да не кормит она.
побрел к ждущей на дороге Ай. Нигде не задерживаясь, они миновали сухие
земли. Шооран молчал, и Ай не требовала объяснений. Лишь когда они
остановились, чтобы обуться на пороге мокрых земель, Шооран произнес:
рассуждать, что люди будут умирать как и прежде, но только от других
причин. Нет ничего обыденней смерти, гибель посторонних незаметна, с ней
не трудно примириться, ее легко планировать. Но илбэч должен знать, что
первыми будут гибнуть его близкие. Благодарение судьбе, что живая Яавдай
приносит ему больше мук, чем могла бы причинить ее смерть! Проклятие бьет
больно, но уж зато теперь ему нечего терять!
судьба всякий раз находила, как уязвить его. Значит, найдется что терять и
впредь. А пока будем мстить за прошедшее и будущее.
добраться с той стороны. Три ночи Шооран работал, ставя по четыре оройхона
за раз, а днем скрывался на только что выстроенных оройхонах. Первые
сутки, пока нойт не затянул шавар, там можно было легко спрятаться. Если
кто-то и обыскивал новые земли, то в нижний ярус шавара он не совался. Все
это время Ай была рядом с Шоораном. Покорно ждала отвернувшись, послушно
бежала, по приказу пряталась, хотя до судорог боялась шавара.
рушилась с трудом созданная граница, вновь из диких земель открывался путь
в страну изгоев. Шоорана беспокоили только две вещи: как бы не попасть
ненароком на глаза людям и не встретиться во время дневки с Ёроол-Гуем,
которому тоже вход сюда не заказан.
три оройхона в случайно уцелевший боковой заливчик, а затем собрался на
юг. Но прежде надо было немного поправиться с хозяйством, и Шооран,
настроив суваг, вышел к людям. Два дня он ремонтировался, готовясь к новым
походам, а вечерами пел, собирая не слишком обильное подаяние. Всего на
отдых Шооран предполагал отвести не больше недели. Пока голод отступил, и
люди сыты, надо как можно больше строить. Потом, когда болота переполнятся
толпами истощавших людей, там уже не развернешься.
воинов.
ходить по всей стране, в том числе и по мокрым местам. К тому же, вспомнил
он, - сегодня общий день, на мокрое могут выходить все.
давно отменены. Кто их будет соблюдать, когда голод? А правитель Ээтгон
как раз и приказал разыскать тебя.
правитель возжелал послушать мои истории, он не должен бояться промочить
ноги.
зная, что делать, потом командир послал одного из воинов с донесением.
Шооран, орудуя костяной иглой, починял прохудившийся жанч. Через полчаса
прибежал запыхавшийся гонец, прошептал что-то на ухо старшему. Командир
недоуменно пожал плечами, но ничего не сказал. Шооран продолжал
рукодельничать.
он пришел один, телохранители остались возле поребрика. Ээтгон был одет в
цамц из соломенной пряжи и такие же тонкие, пряденные штаны. Башмаки с
шипами, взятые, вероятно, у кого-то из солдат, нелепо смотрелись на его
ногах. Сделав знак цэрэгам, чтобы те удалились, Ээтгон присел на корточки
напротив Шоорана.
заштопать последнюю дыру, когда Ээтгон медленно проговорил:
на сухом...
немного.
хотел говорить с илбэчем.
среди охотников и бродяг, слушая сказки о Ване. И вы еще не раз
встретитесь, ведь вы оба ходите по мокрому, а мокрых земель осталось так
мало. Значит, он услышит все, что ты скажешь ему. Так передай: пусть он
перестанет строить. Людям больше не нужна земля, им нужен далайн.
нам не прожить. Можно одеваться в солому и шерсть бовэра, можно обойтись
без чавги и научиться обрабатывать кожу, не вымачивая ее в нойте. Мы
научимся делать инструмент из костей умерших родителей и забудем, что
такое хитин и рыбий клей. Но мы не сможем существовать без воды.
далайне нет воды. Я ее доставал только на сухих землях.
вода заключена в ней. Просачиваясь через поры камня, влага очищается и
выступает на сухих оройхонах чистой водой. А нечистая часть превращается в
нойт и выходит на мокром. Так полагают мудрецы, и в этом есть резон.
Иначе, как объяснить, почему во время мягмара, когда вскипает далайн,
источники наполняются водой?
Прежде ты смеялся над ними. Я думаю, мудрецы говорят то, что ты хочешь от
них услышать, ведь их хлеб в твоей руке. Измыслить можно все, что угодно.
Может быть, наоборот, мягмар происходит оттого, что пришла вода.
полагают, что засуха происходит оттого, что земли стало много, а воды не
прибавилось. Это не так. Мудрецы не зря едят хлеб, они сосчитали - воды
стало меньше. Дюжину лет назад - ты должен это помнить - таких засух не
случалось. Тогда далайн был огромен, занимал пространство на четыре с
половиной двойных дюжин оройхонов, а сухих оройхонов насчитывалось только
четыре двойных дюжины. Вот воды и хватало. Но с тех пор суша выросла
вдвое, а далайн усох в шесть раз. Сегодня каждый новый оройхон несет беду.
Еще немного, и вода не достанется не только полям, но и людям.
заливов высушен полностью, да и от остальных осталось одно название. -
Ээтгон потер переносицу и остро взглянул на Шоорана. - Я впервые не знаю,
что делать. Я не знаю, известно ли правителям других стран то, что я
рассказал тебе, не знаю, надо ли сообщать им об этом. Не знаю, говорить ли
народу правду или держать его в неведении целый год. Мне неведомо, о чем
думает и что собирается делать илбэч. Возможно, у него свои резоны и ему
наплевать на людей. Но мне-то на них не наплевать! Я не могу убить илбэча,
ведь тогда, рано или поздно появится новый, и все начнется сначала. Мне
надо, чтобы этот илбэч перестал строить. Тогда, может быть, что-то удастся
спасти.
побережью. Сначала здесь, потом у вана, у Моэртала, а если потребуется, то
и в диких землях. Илбэч услышит. Я обещаю... Новых оройхонов не будет.
Все-таки, мы оба учились у Чаарлаха, но он всегда выделял тебя.
просто бесполезно, но наполнено злом. Твоя любовь убивает, забота несет
гибель. Твои хлопоты смертельны, и сам ты страшнее, чем дюжина многоруких
дьяволов. И вот, когда жизнь кончилась, последний, открытый для всех выход
оборачивается тупиком. Далайн не примет тебя, и шавар для тебя закрыт, ибо
в момент твоей смерти родится новый илбэч. Спасибо мудрому Тэнгэру, он
предусмотрел все. Судьба заставит тебя существовать сегодня, завтра, и
когда начнется голод, и вернется тщедушный мягмар, и еще много дюжин лет.
середине, здесь было проще прокормиться. Во-первых, у рачительного
Моэртала и подданные жили побогаче, а во-вторых, здесь оставался последний
значительный клочок далайна, и бродяги боялись Ёроол-Гуя. Два других
залива представляли собой длинные ленты шириной в один оройхон, а здесь
далайн расширялся до трех оройхонов. Загнанный бог действительно укрылся
здесь, но последнее время он выныривал редко, и чавга на берегах росла без
помех. Но теперь, когда год близился к завершению, побережье переполнилось
гибнущими людьми. Ээтгон оказался прав - прежние засухи не шли ни в какое
сравнение с нынешней. Уже три месяца не было урожая, а недавно прошел
слух, что родники у подножия суурь-тэсэгов высохли. Трудно сказать, чем бы
это кончилось, если бы Моэртал не организовал выдачу воды. Дюжина цэрэгов
с полными бурдюками выходила к поребрику каждого мокрого оройхона и
безданно наливала воду подошедшим. Немедленно образовались очереди.
Порядок в них поддерживался самими бродягами, нарушителей вышвыривали вон,
Акунин Борис
Прозоров Александр
Акунин Борис
Панов Вадим
Скальци Джон
Глуховский Дмитрий