Чтение 83–й страницы книги ~Вестники времен~

собой клинок и упрямо заявил:
¬ Сдаешься? Или давай дальше биться!
¬ Отвяжись, ¬ поморщился Дугал, прокашливаясь и плюясь грязной водой. ¬ Меч
утонул. Если вытащишь ¬ подеремся... А я на воду больше смотреть не могу!
¬ Ага! ¬ Неожиданно Гай ткнул Мишеля кулаком в бок, заставляя отвлечься от
шотландца. ¬ Ты посмотри, кого твой оруженосец сцапал! Здравствуйте, мэтр Уильям!
Гунтер, по-прежнему крепко державший Лоншана за порот, выглядел совсем не
радостно. Деньги, вернее, камушки, взял, не отпустил, хотя совсем не обещал этого
делать.
Бывший канцлер, низенький и большеголовый, смотрелся в своем черном платье
убого и жалко. Губы дрожали, волосы растрепались, а на лице выражалась смесь злости
и ужаса, причем непонятно, чего больше боялся Лоншан ¬ смерти телесной или
церковного интердикта, означавшего гибель души.
Зато как радовался новый начальник стражи гавани, которому Гунтер успел
разъяснить, кого именно выловили в подчиненном дуврскому констеблю порту! Вести из
Лондона о свержении канцлера дошли до Бертрана Ланкастера еше вчера, равно как и
приказ Джона задержать прежнего любимца короля. Главный стражник, едва узнав, кто
находится у него в плену, послал за констеблем...
В каждом уважающем себя порту Европы имеется виселица, используемая для
наказания пиратов, грабителей или воров. Мэтр де Лоншан подходил под все эти обви-
нения, а кроме того, законы церкви ясно гласили: LОтлученный более не находится под
защитой светских и духовных властей, не может рассчитывать на человеческую милость
и, лишь вымолив прощение у Папы, Римского или прочих великих понтификов, имеет
право вернуться к жизни среди людейv.
Бывшему канцлеру не дали такой возможности. Вихрем прискакавший в порт
Бертран Ланкастер решил судьбу человека, пустившего по миру две трети населения
королевства, одним коротким словом:
¬ Повесить!
Бертрану не требовался суд, присутствие священника, предоставлявшего
возможность любому преступнику исповедаться перед смертью, или даже палач. Казнить
исторгнутого из лона Святой Матери Церкви мог кто угодно. Этим довольно простым
делом и занялись несколько солдат из дуврской стражи.
¬ Пошли отсюда, ¬ проворчал сэр Мишель, искоса наблюдая, как на верхней
перекладине высокой деревянной виселицы увязывают крепкую веревку. Лоншан,
охранившийся четырьмя копейщиками, отрешенно смотрел в сторону. ¬ Джонни, ты
почему такой хмурый?
¬ Согрешил, ¬ невесело усмехнулся Гунтер. ¬ Вроде бы сказано ¬ не укради, а
я?
¬ Что ¬ ты? ¬ вытаращил глаза сэр Мишель. ¬ Бертран забрал с корабля
лоншаново золото в мешке, а запустить туда руку ты успеть не мог...
¬ Потом объясню, ¬ вздохнул германец. ¬ Только ты учти ¬ мы теперь богатые
до невозможности. Пойдем к тому кораблю, может, возьмут на борт вместо прежних
пассажиров.
Сэр Мишель окликнул Гая, с удовольствием наблюдавшего за подготовкой к
повешению, и господа рыцари отправились вслед за Гунтером. Хотелось, конечно, до-
смотреть до конца всю процедуру, да времени не было. Вот так и кончилась блестящая
карьера мелкого клерка государственной канцелярии в Кентербери, ставшего благодаря
своему злому гению и воле бестолкового короля Ричарда государственным канцлером и
наместником Англии, исполняющим вдобавок обязанности архиепископа...
Дугал Мак-Лауд, мокрый и недовольный, сидел на прежнем месте, прямо в луже,
натекшей с его одежды. Вид у задиры шотландца был удрученный.
¬ Ну? ¬ Дугал взглянул на подошедших Мишеля, Гая и Гунтера. ¬ Как здоровье
моего господина?
¬ Плохо, ¬ развел руками Гай. ¬ Думаю, он уже умер.
¬ Я его предупреждал, ¬ тягостно вздохнул Мак-Лауд. ¬ Надо было бежать не
морем, а через Ноттингам и Йорк в Шотландию. А он хотел к Ричарду, жаловаться... И
Мак-Куайри вы убили... Теперь моя очередь посушиться на английском солнышке?
¬ Да пошел ты... ¬ сплюнул сэр Мишель и повернулся к Гунтеру. ¬ Джонни, дай
ему свой меч, мы с шевалье Лаудом не закончили поединок.
¬ Шевалье-е! ¬ передразнил шотландец. ¬ Какой я тебе шевалье? Не буду
драться без моего меча! Ты виноват, что он утонул, теперь доставай!
¬ Еще как будешь! ¬ сквозь зубы проговорил рыцарь ¬ - Не сейчас, так потом!
¬ Когда потом? ¬ усмехнулся Дугал и встал. ¬ Я лучше домой отправлюсь,
только денег нет ¬ чертов констебль мешок господина канцлера себе забрал.
¬ Тогда с нами поедешь! ¬ неожиданно рявкнул рыцарь и глянул на спутников ¬
согласятся ли. Гай воздел очи горе, а оруженосец только плечами пожал.
¬ Куда это ¬ Lс намиv? ¬ поинтересовался Мак-Лауд.
¬ Сначала в Нормандию, потом в Сицилию, к Ричарду, а потом, глядишь, в Святую
Землю.
¬ А что? ¬ расплылся в широкой улыбке Дугал. ¬ Поехали! Только содержание ¬
ваше. И меч новый купите, причем шотландский. Я его сам выберу. Вот тогда и побьемся.
¬ На какие деньги? ¬ возмутился сэр Мишель. ¬ Думаешь, мы богаты, как твой
покойный хозяин? Дудки!
¬ Богаты, богаты, ¬ нехотя подтвердил Гунтер, протягивая на ладони мешочек с
камнями. ¬ Глядите, чего мне Лоншан подарил ¬ двадцать пять тысяч фунтов. Мишель,
есть в Руане ювелиры, покупающие камни?
¬ Не укради, ¬ вздохнул рыцарь, процитировав недавние слова германца. ¬ А ты,
как погляжу, совсем у нас прижился...
На этой таинственной для Гая и Дугала фразе и закончилась история пребывания
сэра Мишеля де Фармер и его странного оруженосца на берегах острова, названного не-
когда кельтами Альбионом.
Когг наподобие LБлаженной Иолентыv доставил разношерстную четверку дворян и
их лошадей в Руан спустя двое суток, миновавших после поимки бывшего канцлера
Англии. В пути ничего интересного не происходило, хотя сэр Мишель, помня о нападении
на LИолентуv, хватался за оружие при виде любого встречного корабля.
В Руане только переночевали да продали часть необработанных самоцветных
камней, чтобы обеспечить себя всеми нужными вещами и, конечно, купить меч Дугалу.
Шотландец, само собой, был жутким грубияном, невоспитанным хамом и вообще
дикарем, но умение торговаться и выбирать лучшее из предложенного торговцем,
видимо, относилось к врожденным качествам горцев. Была куплена отличная длинная
клеймора, Дугал немедленно заставил хозяина лавки выгравировать на отполированной
гарде имя LМас Lеоnv, знак рода, и испробовал меч сразу, во дворе. Во исполнение
обещанного он подрался с сэром Мишелем ¬ к превеликому интересу подмастерьев
хозяина лавки и Гисборна с Гунтером, наблюдавших за поединком. На сей раз норманн
был бит и потребовал сатисфакции, но таковую перенесли на вечер или на следующий
день. Так и повелось ¬ весь путь до Аржантана, а потом и до баронства Фармер Мак-
Лауд и сэр Мишель выясняли отношения каждое утро и каждый вечер. Гунтер вел счет, и
на момент прощального ужина в хижине отца Колумбана соотношение было двенадцать к
шестнадцати в пользу независимого королевства Шотландии. Пускай Мак-Лауд был
постарше и имел громадный опыт мечного боя, сэр Мишель не терял надежды вскорости
обойти его.
Бейлиф Аржантана сэр Аллейн д'Эмери поначалу принял младшего Фармера с
друзьями без особого восторга (поиски убийц в Нормандии результатов не давали), но,
увидев на представленных ему грамотах печать Кентерберийского аббатства и выслушав
рассказ о событиях последних дней, несколько опешил. До провинциального Аржантана
вести о столичных делах пока не дошли, и бейлиф по-прежнему считал, что канцлер де
Лоншан правит страной, а внебрачный сын старого Генриха сидит в ссылке в Анжу,
Больше всего бейлифа потрясла история о повешении младшим Ланкастером господина
де Лоншана.
¬ Ну что ж, ¬ вздохнул сэр Аллейн, когда перебивавшие друг друга Мишель, Гай и
германец досказали повести до конца. Дугал просто сидел рядом и опустошал кувшин с
вином. ¬ Раз так случилось, значит, это было угодно Богу. У меня гора с плеч свалилась.
Исмаилит пойман, принц остался жив, господин канцлер смещен и... теперь его нет. Ше-
валье де Фармер, рад видеть, что вы теперь действительно стали взрослым и серьезным
человеком. Хотя...
Бейлиф отпустил странную четверку, подумал и немедленно отправился в дом
епископа ¬ сообщить главе Аржантанской епархии, что теперь в молитвах и проповедях
следует благословлять не мэтра де Лоншана, а Годфри, архиепископа
Кентерберийского... Политика.
Только сэр Мишель понял, почему, не доезжая нескольких лиг до границ баронства
Фармер, Гунтер отпросился ненадолго и, пока рыцари устроили привал, уехал в глубину
леса. Естественно, что Джонни захотелось навестить своего дракона, а показывать
зубастого Люфтваффе Гаю и Дугалу пока не следовало. Мало ли что подумают!
Гунтер с удивлением обнаружил, что на поляне горит костерок, а возле него сидят
личности самого крестьянского вида, вооруженные, однако, копьями. Похоже, отец
Колумбан все-таки выставил возле самолета охрану, как было обещано. Незаметно
понаблюдав за охранителями, германец перевел взгляд на LЮнкерсv, отметив, что
вместо германских опознавательных знаков на фюзеляже и государственного флага на
киле красуются старательно вырисованные белые щиты с красным крестом святого
Георгия. Надо полагать, идея перекрасить символику из насквозь немецкой в
крестоносную ¬ а скорее тамплиерскую ¬ принадлежала святому Колумбану,
заинтересовавшемуся техникой.
¬ Ладно, ¬ тихонько сказал сам себе Гунтер. ¬ Надо будет порасспросить нашего
отшельника, чего он тут напридумывал...
Как выяснилось, изобретении у отца Колумбана было вдоволь. Первым делом
Мишель с компанией заглянули в хижину отшельника ¬ удостовериться, что святой жив-
здоров. Колумбан сразу погнал норманна домой доложиться папеньке и познакомить с
новыми друзьями, сказав заходить завтра. Мол, устроим праздник.
¬ Праздник? ¬ Гунтер подозрительно посмотрел ни отца Колумбана. ¬ А в честь
чего?
¬ Знаешь, сын мой, ¬ ответил старец, ¬ твои объяснения о машине, способной
изготовлять сгущенное вино, не пропали даром. Мы с мэтром Адельхельмом успели кое-
что сделать для твоего дракона...
Никаких дальнейших объяснений не последовало.
Первую ночь по приезде четверка провела в замке Фармер, немало удивив барона
Александра своими рассказами. Папенька сэра Мишеля только порадовался, видя, что
отпрыск взялся за ум и теперь не слоняется по дорогам в одиночестве, выискивая
приключений. Компанию, правда, Мишель подобрал странную ¬ один шотландец,
вечером по дружному требованию Гая, Фармера-младшего и Гунтера вымывшийся в
бочке и выстиравший плед с рубахой, чего стоит! Потом Дугал, совершенно не смущаясь,