шулмусов послышалось уже знакомое: "Мо аракчи! Мо-о аракчи ылджаз!"
Фуррашской чачи, только из кобыльего молока и послабее. Аракчи - это тот,
кто араку пьет. Чаще, чем принято. Пьяница, в общем. А Мо-о аракчи - это
тот, кто пьет перед боем невидимую араку из ладоней Желтого бога Мо. В
любом племени гордятся Мо-о аракчи, но в мирное время вынуждают их
кочевать отдельно от остальных. Побаиваются... Ну а ылджаз - это дракон.
Большой. И с тремя головами.
Грозный, пьяный и с тремя головами. Еще три дня назад я был демон-якша
Асмохата и его волшебный меч, что огнем в ночи пылает... и вот на тебе!
Придаток с изумленно разинутым ртом. - Хурр, вас-са Оридж! Асмохат-та!
Мо-о аракчи ылджаз - Асмохат-та!..
руками, и даже рыжеусый нойон не пытался утихомирить разбушевавшихся
соплеменников, хотя дело грозило дойти до драки - у круглолицего нашлись и
сторонники, и противники.
руке и недоуменно закачался влево-вправо. - И ничего я не сказал...
хозяина священного водоема. Ас - Мо - Хат - Та. В Шулме считают, что вслух
назвать себя Асмохат-та может или безумец, или...
торжественно заявил шут. - Кольни-ка Придатка Махайры пониже пояса -
только сзади, а не спереди - пускай идет к шулмусам и поет им "Джир о
хитрозлобном якше Асмохате и его беззаконных деяниях". И чтоб через слово
было - Асмохат-та! А не захочет петь - кольни посильнее - и спереди!..
сказал, что он джира дословно не помнит, потому что он не сказитель, а
подсказыватель; а Махайра вообще ничего не понял и стал отмахиваться. Я
угомонил Жнеца и кольнул Диомеда еще раз, пока подоспевший Дзю держал
обиженно звенящего Махайру. Тогда Диомед схватился за уколотое место и
согласился петь.
записаны. Для потомков, мол, старался. Интересно, для чьих? Дескать, пусть
Диомед поет по его записям, а Асахиро будет переводить.
очереди в лицо какую-то палку с натянутыми вдоль нее жилами неизвестного
мне зверя. - Вот - кобыз! У шулмусов нашла...
слышу сейчас плохо... лишь бы было громко! Сойдет, Ас, не бойся! На кобызе
никто играть не умеет - а врут-то, врут! Да ты сам глянь - разве ж на этом
играть можно?!.
закончить.
визг, шулмусы как по команде замолчали, и я понял, что отступать некуда.
Гвениль?!.. он же такой большой..."
ему в этом помогали, я заставил Сая, веселившегося за поясом у Коса,
прекратить повизгивать и присвистывать - и связно описать мне, а через
меня и Чэну, этого проклятого бога Мо, последним воплощением которого мы
нежданно-негаданно оказались.
аракой особо злобных шулмусов, похож на помесь Придатка и ящерицы.
было краем связано с этим самым водоемом - и убить ящерицу считалось делом
постыдным и преступным.
черными вкраплениями и зеленовато отливающей спиной.
Особенно когда он в доспехе... вот еще марлотту накинет, и вылитый Мо!
сказать, не участвовала и потому уцелела. Узнав о словах Сая, ан-Танья
мигом нашел нужный тюк, и через секунду зеленая марлотта уже красовалась
на плечах Чэна.
с гребнем. Чэн поправил шлем и ничего не сказал. И я тоже ничего не
сказал.
и средний ноготь на правой острый, тонкий и длинный, не короче меня, а
левая рука скрючена хитро, но если Чэну не снимать перчатку и с левой, а
вдобавок взять Обломка...
отступающей и уступающей судьбой, совпадения, легковерная Шулма... Ах, не
верил я, что выслушав джир, поразившись Чэнову облику да мне с Дзю,
шулмусы мигом кинутся Чэну в ноги и понесут нас на руках через Кулхан! А
Дикие Лезвия - те вообще джира не слышали, на Асмохат-та им сверкать и...
вон, гудят недоуменно! Ну разве что наша установка лагеря произвела на них
впечатление - так на одном мастерстве Блистающего в Шулму не въехать!..
и Чинкуэду, Змею Шэн, нам ни обликом, ни сказками не поразить. И вообще -
то, что весело начинается, обычно заканчивается совсем не весело.
молчит, и Асахиро молчит, и шулмусы молчат - но не так, как Диомед с
Асахиро, а как-то странно - и Фариза не терзает отбитый в бою кобыз; и
молчание это всеобщее мне очень не понравилось.
встали - все, кто был в силах встать - и разошлись в разные стороны,
образуя неправильный круг выпадов десяти в поперечнике.
людьми; они стояли, а Джелмэ, повернувшись к Чэну-Мне, заговорил спокойным
и чуть звенящим голосом.
что он, Джелмэ-багатур, зовет тебя, осмелившегося назваться запретным
именем, в круг детей Ориджа. В племенной круг. Там тебя будет ждать он,
нойон Джелмэ, который не более чем пылинка в подоле гурхана Джамухи, внука
Желтого бога Мо...
перестает улыбаться.
и руки его были связаны, и воины его были ранены, и он помнил, не мог не
помнить, что было их двенадцать дюжин, буйных детей Ориджа; и он видел, не
мог не видеть, сколько их осталось, как видел он, гордый нойон Джелмэ,
обиженный ребенок - вот стоят те, кто преградил им дорогу; струя,
разметавшая поток...
кочующего отдельно - он зовет в круг.
двинувшегося вперед Асахиро, но я преградил им дорогу.
круг детей мудрого Мунира, а в центре его стоял Чэн-Я. Два круга, два
меча, две правды - вечный спор двух струй одного ручья... двое, не
понимающие, что они - одно.
понял нас еще до того, как заговорил Асахиро, потому что эти слова не
нуждались в переводе. - Я зову тебя в свой круг. Тебя и всех ориджитов,
которые осмелятся прийти. Я, Асмохат-та, в чьем подоле гурхан Джамуха не
более чем пылинка, зову вас всех. Это будет большой той. Очень большой.
за гордым нойоном, желавшим крови демона-лжеца любой ценой.