а за ним, скуля, поплелись собаки: они тосковали, не видя ласкового взгляда
старого вождя.
ее в пещеру, вход в которую был закрыт бревнами и корой, и при этом дал
какие-то весьма невразумительные объяснения, ссылаясь на то, что в пещере
темно и неприятно быть вместе с мертвым телом. Мисс Темпл, однако, вполне
надежно укрылась от потоков дождя под выступом скалы. Еще задолго до того,
как ливень кончился, снизу послышались голоса, зовущие Элизабет, и вскоре
показались люди: на ходу гася тлеющие угли, они осторожно пробирались среди
еще не потухших головней.
дорогу, но, прежде чем расстаться с девушкой, успел проговорить с жаром,
относительно которого она теперь уже не терялась в догадках:
покров. По своей слабости я, возможно, слишком долго скрывал за ним себя и
свои дела. Но у меня были глупые романтические мечты и желания: кто свободен
от них, если он молод и раздираем противоречивыми страстями? Да хранит вас
бог! Я слышу голое вашего отца, мистер Темпл поднимается по дороге. Я не
хотел бы, чтобы меня сейчас арестовали. Благодарение богу, вы снова в
безопасности, - уж одно это снимает с моей души великую тяжесть.
доносился отцовский голос, не откликалась до тех пор, пока Эдвардс не исчез
за дымящимися деревьями, и только после этого обернулась. В следующее
мгновение она была в объятиях своего обезумевшего от горя отца.
разнеслась весть, что нашлась та, которую искали, люди вернулись в поселок,
грязные и мокрые, но счастливые, потому что девушка избежала страшного
безвременного конца.
Глава 39
остановил продвижение огня, хотя еще и ночью на горе поблескивало пламя там,
где для него имелось достаточно топлива. На следующий день лес на протяжении
многих миль казался совсем черным и дымился, в нем не осталось ни
кустарника, ни сухостоя; одни лишь сосны да хемлок гордо устремляли в небо
свои кроны и кое-где деревья пониже сохранили слабые признаки жизни.
чудесном спасении Элизабет и о смерти могиканина. Все поверили, что Джон
погиб в пламени, и версия эта показалась правдоподобной и убедительной,
когда до поселка дошли ужасные вести о Джотеме Ридле: его нашли в выкопанной
им самим яме, где он почти задохнулся и очень сильно обгорел; положение
несчастного казалось безнадежным.
это беспокойное время осужденные фальшивомонетчики, вдохновившись примером
Натти, ухитрились в ночь после пожара прорубить стену своей бревенчатой
тюрьмы и безнаказанно скрыться. Когда эта новость вместе с рассказом об
участи Джотема и приукрашенными и искаженными описаниями событий,
происшедших на вершине горы, облетела поселок, все стали открыто говорить,
что следует принять меры в отношении хотя бы тех беглецов, которых можно
поймать. Утверждали, что пещера стала "очагом зла", а когда в путаницу
догадок вплелись еще и россказни о залежах серебряной руды, неутомимая
фантазия жителей поселка тотчас нарисовала картину изготовления фальшивых
денег и все прочее, что только могло представлять собой вред и опасность для
общества.
Эдвардс и Кожаный Чулок и, следовательно, они и ответственны за все
причиненные пожаром разрушения. Слух этот распространился очень быстро при
особом содействии тех, кто из-за своей беспечности оказался подлинным
виновником бедствия. Все единодушно требовали поимки и наказания
преступников. Шериф, разумеется, не остался глух к этому призыву и уже к
полудню всерьез занялся претворением в жизнь строгих велений закона.
сторону и дал им важный наказ, все это хотя и на глазах у всего поселка, но
так, что никто ничего не слышал. Бравые молодцы, узнав, какая на них
возложена миссия, немедленно зашагали по направлению к горе. На лице у
каждого из них было такое выражение, будто от его проворства зависят судьбы
мира, и при этом все напустили на себя необычайную таинственность, словно
выполняли секретное государственное дело.
барабанная дробь, и появился Ричард в сопровождении капитана Холлистера,
облаченного в мундир командующего отрядом пехоты Темплтона: шериф просил у
капитана отряд ополчения в помощь властям, дабы успешнее выполнить свой долг
перед законом. Мы не имеем возможности приводить здесь речи, произнесенные
по этому поводу обоими достойными джентльменами, но они сохранились на
страницах "синей" газетки, которую и сейчас еще можно найти в подшивке.
Говорят, что речь шерифа строго соответствовала юридической форме, а
выступление капитана Холлистера отличалось военной точностью и сжатостью.
Все было подготовлено заранее, и, пока барабанщик в красном мундире
продолжал выбивать дробь, откуда-то появилось человек двадцать пять
волонтеров, и все они выстроились в боевом порядке.
человек, тридцать пять дет своей жизни проведший на биваках и в гарнизонах,
оно считалось в этих краях непревзойденным образцом боевой науки; знающие
люди в Темплтоне уверенно заявляли, что по выучке и внешнему виду оно не
уступит никакому другому войску, а что касается физических достоинств
воинов, то тут уж они не найдут себе равных. Против этого утверждения
поднималось лишь три голоса и имелось также одно невысказанное мнение.
Мнение это принадлежало Мармадьюку, но он, однако, не считал нужным его
обнародовать. Один из голосов, и достаточно громкий, исходил от супруги,
самого командующего, которая частенько упрекала мужа за то, что он
"опустился", став во главе такого сборища вояк, - и это после того, как он
на протяжении почти всей войны носил почетное звание ротного старшины в
отряде виргинской кавалерии!
стоило ему где-либо показаться, неизменно выказывал мистер Помпа, причем
говорил он в этих случаях всегда с той снисходительностью, какую обычно
напускает на себя уроженец страны наших предков, когда удостаивает похвалы
своих нерадивых отпрысков:
и смыслят, а вот насчет того, чтобы управлять кораблем? Да одна сторожевая
охрана с "Боадицеи" за полвахты могла бы всех их окружить и взять в плен.
преминули получить в Темплтоне свою долю признания.
случая, посмеиваясь, шепнуть на ухо шерифу, что более великолепного боевого
отряда ему не доводилось видеть и что отряд этот может уступить разве только
мушкетерам "доброго Людовика".
наконец настоящие боевые действия, занялась своими приготовлениями к этому
событию, и голоса ее никто не слышал; Бенджамен, как известно, и вовсе
отсутствовал, а мосье Лекуа был слишком счастлив, чтобы осуждать своих
ближних, и потому темплтонский отряд избежал критики и нелестных сравнений в
тот памятный день, когда он особенно нуждался в поддержке, чтобы быть
уверенным в себе. Что касается Мармадьюка, то говорили, будто он снова
заперся с мистером Вандерсколом, и, таким образом, ничто не препятствовало
действиям войска.
заслуженный ветеран капитан Холлистер, вскинули ружья на плечо, и это
движение повторила вся шеренга до левого фланга. Когда все мушкеты оказались
в нужном положении, капитан отдал приказ:
на встречу с врагом, нельзя утверждать, что приказ был выполнен с обычной
для них точностью, но, когда оркестр заиграл вдохновляющую мелодию "Янки
Дудл", а Ричард и мистер Дулитл решительно направились впереди всех по
улице, капитан Холлистер бодро повел за ними свой отряд: ветеран шел,
вскинув голову под углом в сорок пять градусов; на макушке у него
красовалась низенькая треуголка, свою огромную драгунскую саблю он держал в
правой руке, а длинные стальные ножны волочились за ним по пятам, даже своим
позвякиванием выражая воинственность. Немалых усилий стоило добиться, чтобы
все шесть подразделений шли ровно, но к тому времени, как они подошли к
мосту, отряд был, казалось, в полном порядке и начал подниматься в гору,
направляясь к ее вершине. Расположение боевых сил несколько изменило лишь то
обстоятельство, что шериф и магистрат дружно пожаловались на одышку, которая
постепенно привела обоих джентльменов в самый арьергард отряда. Едва ли
стоит перечислять здесь все подробности продвижения ополченцев. Надо лишь
сказать, что командование распорядилось выслать вперед разведчиков, и те,
вернувшись, доложили, что враг не только не отступил, как это
предполагалось, но, по-видимому узнав о готовящемся нападении, укрепляет
позиции и собирается защищаться до последней капли крови. Эти известия,
естественно, отразились не только на планах командования, но и на
физиономиях воинов: бравые молодцы переглядывались с несколько обеспокоенным