Чтение 83–й страницы книги ~На восток от Эдема~

стихла. Потом шевельнулись ветки ивы шагах в тридцати, но по ветру, так что
устрашающих запахов до кролика не донеслось.

Минуты две уже слышны были ему звуки любопытные, но с опасностью не
вяжущиеся: короткий щелк, а затем свист словно бы крыльев горлицы. Кролик
лениво вытянул, подставил солнцу заднюю ногу. Щелк - свист - тупой удар в
мех груди. Кролик замер, глаза расширились. Грудь пронзена была бамбуковой
стрелой, железный ее наконечник глубоко вошел в землю. Кролик поник набок,
забил, засучил в воздухе лапками, затих.

От ивы, пригибаясь, подошли два мальчика с большими, фута в четыре
длиной, луками в руках; за левым плечом у каждого колчан с пучком оперенных
стрел. Одеты оба в выцветшие синие рубашки и комбинезоны, но лоб по-индейски
обвязан тесьмой, и за нее воткнуто у виска красивое перо из индюшиного
хвоста.

Мальчики шли крадучись, ставя ноги носками внутрь - подражая походке
индейцев. Кролик уже оттрепетал, когда они нагнулись к своей жертве.

- Прямо в сердце, - сказал Кейл таким тоном, точно иначе и быть не
могло.

Арон глядел молча.

- Я скажу, что это ты, - продолжал Кейл.- Пусть он тебе зачтется, а не
мне. И скажу, очень трудно было попасть.

- И правда трудно, - сказал Арон. - Вот я и скажу. Расхвалю тебя перед
отцом и Ли. - Да нет, не надо. Я не хочу. Знаешь что: если еще кролика
подстрелим, то скажем, что добыли по одному, а если больше не подстрелим, то
давай скажем, что стреляли одновременно и не знаем, кто попал.

- А не хочешь, чтоб его зачли тебе? - хитровато спросил Кейл.

- Одному мне? Нет. Хочу, чтобы нам обоим.

- А и правда, стрела-то ведь моя, - сказал Кейл.

- Нет, не твоя.

- Ты глянь на оперение. Видишь зазубринку? Это мой знак.

- Как же она попала ко мне в колчан? Я никакой зазубринки не помню.

- Не помнишь и не надо. Но все равно я скажу, что это ты стрелял.

- Нет, Кейл, - произнес благодарно Арон.- Не хочу. Скажем, что стреляли
одновременно.

- Ладно, пусть будет по-твоему. Но вдруг Ли заметит, что стрела моя?

- А мы скажем, она была в моем колчане.

- Думаешь, поверит? Подумает, что ты врешь.

- Если подумает, что это ты стрелял, - ну что ж, пусть думает, -
растерянно сказал Арон.

- Я просто хочу заранее тебя предупредить, - сказал Кейл.- Вдруг он
заметит.

Кейл вытащил стрелу за наконечник, так что белые перья ее окрасились
темной кровью кроличьего сердца. Сунул стрелу себе в колчан.

- Неси кролика ты, - сказал великодушно.

- Пора домой, - сказал Арон.- Отец, может, уже приехал.

- А мы могли бы этого кроля зажарить и поужинать, а потом заночевать
тут, - сказал Кейл.

- Нет, Кейл, ночью слишком холодно. Помнишь, как ты дрожал рано утром?

- Мне ночевка не страшна, - сказал Кейл.- Я никогда не зябну.

- А сегодня утром озяб.

- И вовсе нет. Это я тебя передразнивал, это ты трясся и стучал зубами,
как в лихорадке. Скажешь, я вру?

- Нет, - ответил Арон.- Я не хочу драться.

- Боишься?

- Нет, просто не хочу.

- Ага, дрейфишь! Ну говори, я вру?

- Не хочу я ничего говорить.

- Значит, дрейфишь!

- Пускай дрейфлю.

Арон медленно пошел прочь, оставив кролика на земле. Рот у Арона был
очерчен красиво и мягко, синие глаза широко расставлены. Так широко, что
придавали лицу выражение ангельской безгрешности. Волосы шелковые,
золотистые. Под ярким солнцем голова казалась лучезарной.

Арон был озадачен; брат часто его озадачивал. Арон знал, что Кейл
чего-то добивается, до чего-то докапывается - а до чего, не понимал. Кейл
был для него загадка: ход его мыслей непонятен и всегда удивлял Арона
неожиданными поворотами.

Кейл был похож больше на Адама. Волосы темно-каштановые. Крупней брата,
шире в кости, плечистей, и подбородок жестко квадратен, как у Адама. Глаза у
Кейла карие, внимательные и подчас взблескивают черным блеском. А вот кисти
рук несоразмерно маленькие. Пальцы короткие, тонкие, ногти нежные. Кейл
оберегает руки. Он почти никогда не плачет, но если порежет палец,
обязательно заплачет. Не притронется руками к насекомому, не поднимет
мертвую змею. А когда дерется, то бьет палкой или камнем.

Кейл глядел вслед уходящему брату с уверенной улыбочкой.

- Арон, подожди меня!- крикнул он.

Поравнявшись, протянул ему кролика.

- Можешь нести его, - сказал дружелюбно и обнял за плечи.

- Не сердись.

- Ты вечно хочешь драться, - сказал Арон.

- Да нет. Я просто пошутил.

- Правда?

- Конечно. Неси же кролика. И раз ты хочешь, пошли домой.

И наконец-то Арон улыбнулся. Ему всегда делалось легко, когда брат
переставал задираться. Из речного русла мальчики крутой осыпью поднялись в
долину. Правая штанина у Арона была закапана кроличьей кровью.

- Вот удивятся, что мы несем кролика, - сказал Кейл.- Если отец
вернулся, подарим кролика ему. Он любит на ужин крольчатину.

- Давай, - сказал весело Арон.- Знаешь что: подарим вместе и не скажем,
кто подстрелил.

- Ладно, раз ты так хочешь, - сказал Кейл.

Пошли дальше молча. Потом Кейл сказал:

- Все это наша земля - и за рекой до самой-самой дали.

- Не наша, а отцовская.

- Ну да, но после него будет наша.

- То есть как это - после него? - спросил озадаченно Арон.

- Все ведь умирают, - сказал Кейл.- Как мистер Гамильтон. Он же вон
умер.

- Ах, да, - сказал Арон.- Да, он умер.- Но связать, соединить в уме
мертвого Самюэла и живого отца Арон не мог.

- Мертвых кладут в гроб, роют яму и опускают, - сказал Кейл.

- Я знаю, - сказал Арон.

Ему не хотелось ни говорить об этом, ни думать.

- А я знаю секрет, - сказал Кейл.

- Какой?

- Разболтаешь.

- Нет, не разболтаю, если секрет.

- Да уж и не знаю...

- Скажи, - уговаривал Арон просяще.

- А ты никому?

- Никому.

- Как по-твоему, где наша мама? - начал Кейл.

- Умерла.

- А вот и нет.

- Как это - нет?

- Она сбежала от нас, - сказал Кейл.- Я слышал, люди говорили.

- Врут они.

- Она сбежала, - повторил Кейл.- Но смотри, не выдай, что это я тебе
сказал.

- Не верю. Отец сказал, мама на небе.

- Вот скоро я убегу из дому и разыщу ее, - произнес Кейл негромко.

- Верну ее домой.

- А где она, те люди говорили?

- Нет, но я ее найду.

- Мама на небе. Отец врать не будет, - сказал Арон, взглядом прося у
брата подтверждения. Кейл молчал. Что ж, по-твоему, она не с ангелами на
небесах? - напирал Арон. Кейл по-прежнему молчал.- А кто они были, те люди?

- Какие-то мужчины. На почте в Кинг-Сити. Они думали, я не слышу. Но у
меня слух острый. Ли говорит, я слышу, как трава растет.

- Да зачем ей было сбегать от нас? - спросил Арон.

- Откуда я знаю? Может, мы ей не нравились.

- Нет, - ответил Арон, подумав над этими кощунственными словами. -
Врали они. Отец сказал, мама на небесах. И сам знаешь, как он не любит
говорить об этом.

- Может, потому и не любит, что она сбежала.

- Нет. Я спрашивал у Ли. И он ответил: "Ваша мама любила вас и теперь
любит". И показал мне звезду в небе. "Гляди на нее - быть может, это ваша
мама. И любить она вас будет, пока горит звезда". Вот что Ли сказал. Он что,
врет, по-твоему?

Сквозь подступившие слезы Арон видел жестко-рассудительные глаза брата.
В них не было слез.

Кейл был приятно возбужден. Еще одно оружие нашлось, тайное. Теперь
когда надо, он будет пускать его в ход. Вон как дрожат губы у Арона. Но Кейл
вовремя заметил, что ноздри Арона раздулись. Арон - плакса, но если доведешь
его до слез, иногда лезет драться. А когда Арон и плачет и дерется, он
опасен. Тогда он нечувствителен к ударам и ничем его не остановишь. Однажды
Ли пришлось даже усадить Арона к себе на колени, обхватить, прижать ему к
бокам руки, чтобы не молотил кулаками, и так, обняв, долго держать, пока
Арон не успокоился. В тот раз у него ноздри тоже раздулись.

Кейл не ответил - спрятал свое новое оружие. Вынуть его всегда можно, и
оно острейшее из всех, им найденных. Надо будет на досуге обдумать, как и