Чтение 83–й страницы книги ~Атаульф~

дом волоча затекшие ноги по грязи, пошел годья к дому Одвульфа. И толпа
за годьей шла. И все больше людей сходилось, ибо о чуде уже все слыхали,
хотя не все поняли, в чем собственно чудо состояло.

Даже Хродомер пришел. Хродомер пришел посмотреть на ангела. Мол, пе-
редавали ему, будто ангел приходил от Бога Единого и послание принес.
Хотел Хродомер с этим ангелом потолковать. Спросить про чужаков, про то,
каково там нынче Рагнарису, не врет ли Ульф про чужаков.

Увидел же Хродомер, как и прочие собравшиеся, что годья Винитар к до-
му одвульфову подходит, а ангела никакого не было. Одвульф же решил, что
убивать его всем селом пришли, в доме затворился и закричал, что дорого
жизнь свою продаст.

Винитар же в жидкую грязь на колени пал у входа в дом одвульфов и
громко о прощении молить стал.

Одвульф сперва не верил своему счастью. Думал, не хитрость ли это во-
енная, чтобы его из дома выманить. Годья призвал остальных тоже Одвульфа
молить. И кое-кто из женщин от восторга перед чудом начали кричать: мол,
прости его, Одвульф!

Понял Одвульф, что убивать его не хотят, и из дома вышел. Увидал, как
годья в грязи на коленях стоит и плачет, громко взрыднул и тоже на коле-
ни бухнулся, брызги подняв. После чего зачерпнув жидкой грязи обеими ру-
ками, на голову себе вылил и лицо вымазал. Тоже прощения просить стал.

Так стояли и рыдали и дождь их поливал.

Визимар-кузнец глядел на них и голову чесал в недоумении. А Хродомер
буркнул:

- Вот она, новая вера, вывалялись в грязи, как свиньи, и плачут.

И ушел, сердито палкой стуча.

Крест же визимаров, который чудо сотворил, был большой, тяжелый, а
чтобы годье его в руке держать сподручней было, сделал его кузнец с ру-
коятью, наподобие меча. Это он сам потом годье объяснял, находчивостью
своей похваляясь.

Ульф несколько дней ворчал себе под нос, что, видать, спятил кузнец,
пока один в кузне сидел. Виданое ли дело, столько доброго железа на без-
делку изводить.

Хродомер же говорил, что, видать, и вправду мир к концу катится. Доб-
лесть уже уважения не вызывает, а слезы и сопли стали к славе служить.
Поймать бы того, кто первый это придумал, да голову ему свернуть, чтоб
другим неповадно было.

И впрямь, видать, Сын Бога Единого по доброте своей явил нам чудо,
ибо после истории с железным крестом годьи Винитара на душе заметно по-
легчало. Да и дождь перестал. Жизнь начала в новую колею входить.

Только дядя Агигульф на лавке лежал. Лишь по нужде выходил. После чу-
да дня два минуло - вышел дядя Агигульф в очередной раз по нужде, как
вдруг крик раздался страшный. Своротив что-то по дороге, ворвался дядя
Агигульф в дом, про нужду свою позабыв по дороге, и лица на нем не было
- не то с перепугу, не то от восторга. Кричит: "Рагнарис, Рагнарис!" И
звал нас из дома выйти.

Выбежали мы. Дядя Агигульф на небо показывает. По небу облака плыли и
одно облако с лицом дедушки Рагнариса на диво схоже было.

И кричал дядя Агигульф, что это Рагнарис на нас сверху смотрит. Стало
быть, попал в Вальхаллу, к Вотану, и теперь в свите его Дикой Охоты ска-
чет, а вечерами пирует в дивных чертогах. И убивают его многократно,
чтобы воскресить, и сам дедушка Рагнарис всех убивает, чтобы после,
воскреснувших, обнять на богатырском пиру.

И плакал от счастья дядя Агигульф, облако провожая. Видя, что братья
его восторга его не разделяют, по-черному обругал их дядя Агигульф и
следом за облаком со двора сорвался.

Мы с Гизульфом сразу поверили, что это дедушка Рагнарис из Вальхаллы
на нас смотрит, и к годье Винитару поскорее побежали, рассказать, что
еще одно чудо явлено было. Не иначе, как Бог Единый вкупе с Вотаном осо-
бой благодатью наше село отметил. Но годья, который после чуда с желез-
ным крестом еще более строг и неуступчив стал, только обругал нас и при-
бить пригрозил.

Когда дядя Агигульф со двора следом за облаком побежал, Тарасмунд,
отец наш, дяде Ульфу заметил, что то облако не может быть Рагнарисом и
что Агигульф рехнулся.

Ульф же отвечал ему: пусть Агигульф во что угодно верит, лишь бы с
лавки поскорее встал.

Только под вечер вернулся дядя Агигульф и еще более мрачным, чем
прежде был. И снова на лавке утвердился.

Едва лишь после дождей земля в округе просохла, из бурга дружинник от
Теодобада приехал, Гибамунд, знакомец нашего дяди Агигульфа, с которым
они вместе гусли добыли. Так сказал Гибамунд: прислал его Теодобад уз-
нать, как живет-может Рагнарис, к коему испытывает военный вождь почте-
ние наподобие сыновнего, ибо Аларих, отец Теодобадов, Рагнарису также
почтение оказывал. И еще сказал Гибамунд, что хотел бы Теодобад свою те-
легу, на которой Рагнариса из бурга увозили, назад получить. Ибо никак
военному вождю без телеги; у дружины же одалживаться неловко. Телега же,
мол, сами понимаете, то и дело в хозяйстве надобна.

И стал рассказывать во всех подробностях, как тяжко Теодобаду без те-
леги живется. По рассказу этого Гибамунда так выходило, что военный
вождь только и делает, что на своем горбу бревна из леса таскает и про-
чие тяжести.

А ночью без той шкуры, которой Рагнариса закутывал, когда домой на
телеге его отправлял, мерзнет военный вождь. Зуб на зуб у него не попа-
дает. И в поход уже не смог пойти, ибо болен был от холода и трудов не-
посильных. Так что осталась дружина без богатой добычи, а военный вождь
без славы, и все потому, что шкуры той теплой при вожде нет.

Так что не прихоть вовсе, а соображения важнейшие заставляют Теодоба-
да прислать в село наше его, Гибамунда, и просить возвратить столь необ-
ходимые для войны вещи. Мол, должно понять сие и вникнуть.

Отец наш Тарасмунд сказал, что Рагнариса нет с нами больше.

Гибамунд печаль свою в приличных и учтивых словах высказал. И о вели-
ком тинге заговорил. Дескать, собрались старейшины в бурге и уже дня два
как беседами обмениваются.

Гибамунд сказал, что Теодобад сейчас молчит да слушает. Но тинг за-
кончится только тогда, когда все старейшины дадут Теодобаду столько вои-
нов, сколько Теодобад запросит. И не раньше.

Вся дружина про то знает: замыслил Теодобад собрать в бурге войско
огромное, какого от веку еще не было. Со времен Алариха такого не упом-
нят. Хочет Теодобад чужаков всей силой ударить. Выследить их и ночью по-
разить и вырезать без пощады, за родичей наших вандалов мстя.

И еще одну весть привез Гибамунд - хорошую. От гепидов двое прибыли.
Сказали: надумали-таки ближние гепиды под Теодобада идти и вскорости
пусть ждет готский военный вождь их старейшин. И говорили еще гепиды:
был, мол, у гепидских старейшин добрый дар для Теодобада. Чужака поймали
удальцы гепидские. Правда, околел чужак тот, но сердце гепидское повесе-
лить успел. Обещали еще чужаков наловить.

Так Гибамунд рассказывал.

Выслушав, отец мой Тарасмунд к лавке подошел, где дядя Агигульф в
бессилии лежал, и велел дяде Агигульфу вставать. Мол, приехал человек от
Теодобада и надлежит уважение гостю выказать, на курган, к Рагнарису,
его отвести, чтобы самолично увидел: нет больше Рагнариса. И чтобы Тео-
добаду все рассказал, что видел.

Для того же, чтобы вернее рассказал, надлежит ему, дяде Агигульфу,
вместе с тем человеком в бург поехать. И телегу вернуть Теодобаду, и
шкуру; поблагодарить военного вождя. И пусть напомнит, что одна доска в
телеге плохая была, так мы новую доску туда постелили, не пожалели доб-
рого дерева.

Дядя Агигульф скучно спросил: кто, мол, приехал-то. Отец сказал: Ги-
бамунд приехал. И добавил, что пива им с собой даст, когда на курганы
пойдут.

И пошли. Впереди, понурясь, дядя Агигульф шел. Он пиво нес. За ним
Гибамунд с лицом торжественным и печальным следовал; взор же от пива не
отрывал.

Вернулись наутро; говорили, что видели всех - и Алариха, и Арбра, и
дедушку Рагнариса. И еще многих других видели, всех не перечесть. И до-
зорных видели. Как же иначе? Дозорные дозор несли. И пивом от Агигульфа
с Гибамундом разило страшно.

Дядя Агигульф заметно повеселел; Гибамунд же наоборот лицом как будто
помятый стал.

Переночевал у нас Гибамунд. На рассвете следующего дня уехали они с
дядей Агигульфом в бург, к Теодобаду. Ульф наказал дяде Агигульфу все
новости у Теодобада узнать. И передать военному вождю: у нас, мол, тихо.

ГУПТА

Два дня минуло, как дядя Агигульф с Гибамундом в бург уехали - воен-
ному вождю Теодобаду телегу отдавать и новости узнавать. Под вечер вто-
рого дня, как стадо домой гнали и мычанье да блеянье уже совсем близко
раздавалось, крики послышались: "Гупта, Гупта идет!"

Сестра моя Сванхильда опрометью во двор заскочила, ровно коза моло-
дая, да как заорет, от усердия приседая:

- Идите все сюда! Смотрите! Гупта идет!

Вышли мы все - любопытно нам стало. И аж рты пораскрывали, на зрелище
невиданное глядя (вот бы дед поглядел, вот бы палкой-то погрозил!)

Пастух наш, Од-сирота, мрачнее обычного выступал. И так-то угрюмый, а
тут и вовсе шел, стараясь ни с кем глазами не встречаться и по сторонам