нечеловеческим, и в глубине души Харр уже понимал, что эту беседу пора бы
кончить подобру-поздорову. Но уж очень было ему любопытно.
уже остается немного.
отпарировал м'сэйм.
светом-то у него на родине все в порядке, но вовремя промолчал.) - Бог
Неявленный уже один раз приходил на землю, но признали его всего несколько
человек - то ли восемь, то ли девять. Собрал он их на берегу Бесконечного
Озера, на горе отвесной, и дал им в руки по кружалу дивному с окаменьем
незастывшим. И начал вещать мудрость свою неизбывную. И чертили они на
кружалах своих знаки глубокие, и каждый знак сразу твердел, чтоб на веки
вечные нетленным да неуязвимым стать. Три дня продолжалось их бдение под
голос божественный, и когда исписали они кружала свои до самой середки,
обращая их посолонь, удалился бог, чтоб снова стать Неявленным...
свалился.
точно не слыша вопроса, рассказчик, - решили сравнить написанное. Но, к их
безмерному удивлению, оказалось, что все они писали, а значит, и слышали,
совершенно разное! Один о сотворении мира, другой о заветах нерушимых,
третий о следующем пришествии... И впали они в смуту: каждый утверждал, что
только он один прав, только он слышал голос истинный, а другим было
ниспослано искушение неправдой. Дошло у них и до побоища, и забили они
половину из себя насмерть, поскольку один, Зверилой именуемый, был настоящим
великаном и притом лютости неописуемой - он у других кружала отнимал и с
горы в озеро скидывал. Тогда осерчали остальные и, соединив усилия,
навалились на Зверилу и отобрали его кружало, отправив вслед за остальными.
Бог, такое непотребство видя, разгневался и наслал на ту гору молнию,
расколол вершину горы, нечестивых споспешников своих в воду опрокинул,
кружала, что на дне лежали, осколками камня засыпал...
оказалось не больше!"
всезнающий обережник, - сразу опамятовался и, кто еще жив был, тех на берег
вытащил. Повинились они перед Неявленным и решили записать, что в памяти
удержалось. Писали уже на простых листах болотных, что упустили, что
переврали - неведомо. Но Зверила за подвиг свой был святым объявлен, тем
более что и скончался он мученически, подавившись блинами, потому как за
рассказы его небывалые его в любом доме кормили как на убой. - (Харр
сглотнул слюну, вспомнив про собственный постный рацион.) - А листы те
сложили в одну книгу и нарекли Святыми Письменами или "Длением Дней".
знает искусство кружал, то все равно хоть что-нибудь, да переврет... -
М'сэйм снова ушел от прямого ответа.
Зверилу ты меня байкой уже потешил, а заветы у меня и свои собственные
имеются.
видел - в загоне без воды-питья держите, пока сама не сдохнет. Так и у меня
правило - не убивать. Без крайней надобности, естественно.
ни-ког-да. Ни у какой твари. Мой завет полнее твоего.
пес с ним, с младенчиком, - ежели ты не чадолюбив, то тебе действительно все
равно. Одним больше, одним меньше... Но вот тебе другая задачка: ты, ты сам
- ты один сможешь узнать своего Неявленного. А на тебя три злодея напали -
должен я за тебя вступиться или погибай себе на здоровье? Но ведь тогда твой
бог так неузнанным и останется, а затем беда падет на весь род людской. Кто
в той напасти повинен будет? Ты? Я? Бог?
бесстрастным, он только вполголоса заметил:
в прошлый раз, когда твой Неявленный так и убрался несолоно хлебавши?
твой для именитого странника слишком прост.
там насчет мора и глада?
шустрый - двух других придушил, единолично править стал. Своего стана
показалось мало - подался к соседям; окольное быдло, как ты изволишь
выражаться, рассудило, что если ими править будет амант, богатством
славящийся, то и их стан так же богатеть будет. Улестили стражу, открыли
ворота... Стал амант уже двум становищам голова. Не дурак был, смекнул, что
в открытые ворота легче входить, чем запертые боем бить; объявил, что всем
подным платить теперь вдвое меньше. Сам-то не внакладе - вся подать ему
одному. Тут уж все окрестные поселения как вскипели - своих бьют, чужого
призывают. Он и двинулся. В дальних-то станах успели спохватиться, страну
всю в один заслон объединили, навстречу выставились... Неизвестно, кто бы
кого, только на оставленные без воинов поселения сразу же
лесовики-подкоряжники навалились, даже озерные с островов приплыли, И что
тут началось... Не понять было, кто с кем воюет, все разграблялось, кто
поболее урвал, с добычей обратно в лес подавался. Тут тебе и твой мор, и
твой глад начался. Все богов своих позабыли, дела-ремесла побросали; детей
рожать, и тех перестали. На этой вот горе храм стоял, сохранялся в нем
полный список "Дления Дней"... Все погибло.
позабыл. Как жизнь налаживаться начала, все аманты окрестные собрались на
Тридевятное Судбище и порешили: никогда более уставленного порядка не
менять, двум амантам за третьим следить, каждому становому жителю и
простолюду окольному своего бога иметь; кто без бога - не человек, а
скотская сыть. Кто закон сей нарушит, Девятному Судбищу подлежит.
надо бы до вас добраться, пока вы беды не натворили... Ну да теперь ему у
м'сэймов задерживаться незачем. Пока до Зелогривья добредет, уж и папашей,
поди, станет. Дважды притом. Так что пора.
движением своего собеседника.
обрадоваться, ежели ваш Неявленный снова на землю ступит. Он ведь будет един
для всех, а аманты, сам говоришь, пуще смерти теперь боятся единой власти.
м'сэйм. - Не путай. В "Длении Дней" сказано, что Неявленный почитает власть
амантову непреложной и вечной, но сам он владычествует всем сущим.
единый требует, чтобы дела эти были праведны.
металлическим оружейным отблеском:
м'сэймов? И каждый день прибывают все новые и новые. Как только
Неявленный...
самое "как только" наступит не завтра? И не через день? И не через год? А
людишки все прибывают, их занять нужно, безделье - оно смутные мысли
порождает...
на безделье сетовать не придется.
бездельными мороки нет. Другая беда: помирать они начнут. И не просто так, а
в надежде своей обманутой. Ждали-ждали, да так и не дождались. А взамен что?
Тюря зерновая да бормотун косноязычный на закате. Смотри, побегут вспять, и
это уже бесповоротно. Одно дело - не чтить Неявленного вовсе; совсем другое
- сперва поверить, а потом веру эту утратить. Смекаешь? Вера - как костерок:
подкармливать надо.
подался вперед, точно хотел сорваться с места - но овладел собой, слова
снова зазвучали сухо и бесстрастно, точно стук деревянных ложек. - Ты
спрашивал меня о кружалах окаменных, о том, что уцелело из списков,
сделанных много позднее с болотных листов Звериловой братии. Так вот: все,
что сохранилось, - здесь, у меня. Насколько я понимаю, это - половина того,
что со звуков гласа божественного было написано.
Контровский Владимир
Флинт Эрик
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Орлов Алекс