они тоже сталкивались впервые: при обычных операциях по патрулированию
своего околопланетного пространства, а также при дружественных визитах в
другие миры Нагора или в учебных походах такая точность вовсе не
требовалась, потому что после выхода из сопространства не имело особого
значения, по какой именно траектории пойдут корабли - был бы правильно
рассчитан курс. Здесь же дело обстояло иначе.
Ассарт. Сейчас, заняв позиции, которые в этой операции именовались
промежуточными, эскадры могли, конечно, устремиться к Ассарту, развив
полный ход в своем привычном пространстве. Однако в составе каждой эскадры
были корабли разных классов, обладавшие различными тактико-техническими
данными; и если во время сопространственного перехода их скорости
уравнивались - тут на них работало само сопространство, в котором, как мы
уже знаем, не существует времени, а следовательно, нет и самого понятия
скорости, - то при действиях в обычном пространстве каждая эскадра
двигалась бы, как легко понять, со скоростью самого тихоходного из своих
кораблей. В результате переход занял бы так много времени, что
оборонительные силы Ассарта успели бы не только заметить приближение
противника, но и самим занять выгодные для его встречи позиции, а также
привести в боевую готовность войска на поверхности планеты, что
значительно затруднило бы предполагаемую высадку десантов или сделало ее
вообще невозможной.
который Коалиции и предстояло осуществить: заняв с точностью до десятков
метров свои места, корабли должны были снова совершить сопространственный
прыжок - с тем, чтобы вторично возникнуть из ничего уже не то, что в
пределах видимости, но в непосредственной близости планеты - и немедленно,
не тратя более времени ни на какие уточнения и перестроения, приступить к
высадке десантов и к уничтожению оборонительных кораблей Ассарта.
Предполагалось, что главные силы воинственной планеты к тому времени сами
уже отправятся в поход по семнадцати различным направлениям и будут
находиться в сопространстве, где не смогут ни получить какую-либо
информацию, ни тем более изменить курс на обратный, чтобы прийти на помощь
своим немногочисленным и слабым кораблям защиты. План, как мы видим, был
выигрышным, но выполнение его сулило множество сложностей, и в первую
очередь - ту, что второй выход из сопространства предстояло осуществить
буквально на пятачке, и уж тут так, чтобы избежать не только прямых
столкновений (вероятность которых, по подсчетам, была необычно велика), но
и просто путаницы, когда корабли разных эскадр, подчиненные разным
командующим, могли оказаться в одном и том же районе пространства, и
опять-таки потребовалось бы время, чтобы каждый из них нашел свой район и
эскадры вновь обрели способность действовать слаженно и четко. Избежать
подобных неприятностей можно было, лишь начиная переход из строго
определенной точки и уходя в сопространство по точно рассчитанному и
соблюдаемому курсу. Все это было непривычно и ново. Так что нет ничего
удивительного в том, что и капитаны, и адмиралы, да и все экипажи изрядно
волновались, готовясь к решающему броску, - а волнение, как известно,
плохой помощник в делах, в которых требуются спокойствие и точность.
способствовало и еще одно обстоятельство. Совершенно непонятным образом по
кораблям - и не одной какой-нибудь эскадры, но всей Коалиции -
распространились странные и нелепые слухи о появлении на кораблях какой-то
женщины, уже получившей в кубриках имя "Улыбающейся дамы". Согласно этим
слухам, она совершенно неожиданно возникала то в центральных постах, то в
кают-компаниях, то в кубриках, то у корабельных инженеров. Она была молода
и красива, почти всегда улыбалась - правда, улыбкой не обязательно
доброжелательной, ни с кем не разговаривала, но ко многим приближалась;
она, как гласили те же слухи, совершенно точно понимала все, что ей
говорили - хотя охотников завести разговор с Улыбающейся дамой было не
так-то много, - на сказанное реагировала изменением выражения лица,
немногими жестами, при попытках вступить с нею в физический контакт могла
тут же исчезнуть - но были якобы случаи, когда дама тут же появлялась
снова в другом конце помещения; она внимательно читала показания приборов,
что посторонним ни в коем случае не полагалось делать; однако не пыталась
каким-либо образом повлиять на действия людей или на движение кораблей.
Говорили, что один из младших офицеров некоего корабля (правда, названия
тут приводились разные, что лишний раз свидетельствует о том, что все эти
истории были высосаны из пальца и являлись обычной травлей, без какой не
обходится ни на одном корабле) испугался до такой степени, увидев, что
дама протягивает руку к пульту управления огнем крейсера, что выпустил в
нее семь пуль из личного оружия - и без всякого успеха (шепотом прибавляли
даже, что одна из пуль срикошетировала от переборки так неудачно, что
поразила в плечо самого стрелка, которого пришлось подменить на вахте и
отправить в госпитальный отсек). Командирами кораблей и командующими
эскадр, а также старшими офицерами всех боевых единиц были приняты
серьезные меры для искоренения вредоносных слухов - вплоть до чтения
лекций о материализме как единственно верном философском учении. С
глубоким сожалением мы должны отметить, что нижние чины кораблей, не
возражая против материализма как такового, от веры в Улыбающуюся Даму
нимало не отказывались, ибо, по их представлениям, она была не менее
реальна, чем, скажем, командующий эскадрой. Однако проведенная работа все
же увенчалась определенным успехом, заключавшимся в том, что о Даме
перестали говорить громко и в присутствии командиров. Если уж быть
совершенно откровенными, мы должны упомянуть и о том обстоятельстве, что
сами старшие офицеры в Улыбающуюся Даму верили не меньше, а может быть,
даже больше, чем их подчиненные - поскольку в офицерских каютах и
кают-компаниях она появлялась даже чаще, чем среди нижних чинов. Одним
словом, эти труднообъяснимые явления, как мы уже упоминали, никак не
способствовали спокойствию и четкости действий экипажей по нахождению и
занятию промежуточной позиции перед решающим броском на Ассарт.
крейсеров. Нужные позиции были наконец заняты с большей или меньшей
точностью - но командование убедилось, что более высокой точности достичь
просто невозможно, потому что пока одни корабли, чуть дыша двигателями,
уточняли свое местоположение, другие со своих мест сходили - хотя бы
потому, что из-за близости кораблей друг к другу возникали неучтенные
гравитационные влияния. Так что в Центре Коалиции в конце концов решили
уповать на Бога (не входя в обсуждение - какого именно, поскольку
семнадцать миров обладали семнадцатью основными религиями и неучтенным
количеством мелких конфессий) и дали команду на старт.
заколебалось, семнадцать эскадр двинулись - и снова наблюдать можно было
лишь равнодушную пустоту.
Действительно, условия для отдыха здесь были если и не первоклассными, то,
во всяком случае, вполне приемлемыми. Было на чем спать и на чем сидеть,
кормили неплохо, потому что за неимением специального тюремного хозяйства
в Жилище Власти мне подавали все то, что готовилось для самого Властелина
и его оравы; допросами мне не докучали - тот памятный разговор с Изаром
так и остался единственным, потому что ему сейчас, надо полагать, было не
до меня, а с другими мне и разговаривать было не о чем - или, если
вдуматься, это им нечего было мне сказать. Соблюдалось и еще одно
непременное условие настоящего отдыха: отсутствовали все и всяческие
средства массовой информации, так что политика - основной источник
нервного расстройства в любом, обществе - для меня в эти дни оставалась
совершенно черным ящиком. То есть все было, как по заказу, приспособлено
для того, чтобы расслабиться и набраться сил для возможных - а я думал
даже, что неизбежных - усилий и неприятностей.
Ястры. Потом, на миг представив ее в этих апартаментах, ясно понял: нет,
не ее. Недоставало чего-то другого. Я слегка напрягся и сообразил: дела.
Дела мне не хватало. Я, к сожалению, давно разучился отдыхать больше
одного дня, и с этим ничего нельзя было поделать.
мысленно произнес несколько неодобрительных слов в адрес Руки, который,
вопреки обещаниям, после единственного визита сюда так ни разу и не
показался. Впрочем, я ругал его не очень крепко, потому что понимал: в
нынешней неопределенной обстановке и с ним каждую минуту могло произойти
нечто подобное тому, что случилось со-мной - а могло и намного похуже.
Самым разумным было бы набраться терпения и ждать. Однако терпение здесь
не выдавалось ни на завтрак; ни на обед, ни на ужин, а прежний мой
скромный запас я успел уже целиком растратить. Так что терпеть я более не
желал.
увлекательное занятие, а именно - принялся обдумывать способы, при помощи
которых можно было бы как можно скорее и надежнее, выбраться отсюда - и
так, чтобы по возможности никогда не возвращаться в эту гостеприимную, но
уж очень надоевшую мне камеру.
очень затруднительным. Те, кто изобретал эти способы, явно не имели в виду
меня и мое положение. Например, мне пришлось начисто отвергнуть вариант
побега с перепиливанием оконной решетки. Причиной послужило полное
отсутствие как пилящего инструмента, так и самой решетки, а равным образом
и окна, которое она должна была украшать. Конечно, классическая литература
рекомендует в таких случаях получать пилку или напильник в пироге или
хлебе; но и то, и другое мне подавали в нарезанном виде, Ястра же не
догадывалась, видимо, что просто обязана поддерживать меня передачами -
Мацумото Сэйте
Никитин Юрий
Корнев Павел
Гюго Виктор
Березин Федор
Емилина Ника