Чтение 84–й страницы книги ~Дюна~

- Да.

- Это больше, чем сделаю я... больше, чем могу сделать.

- Разве ты не будешь его оплакивать?

- В час скорби я буду его оплакивать.

Они прошли под сводчатой аркой. Пол увидел мужчин и женщин, работаю-
щих у большой машины в просторном, ярко освещенном зале. Они, по-видимо-
му, очень торопились.

- Что они делают? - спросил Пол.

- Торопятся закончить свою часть работы до нашего побега. Нам нужно
успеть сделать много сборщиков росы.

- До побега?

- Мы уйдем, и тогда эти палачи перестанут на нас охотиться.

Пол поймал себя на том, что замедлил шаг, чувствуя важность временно-
го момента, ощущая присутствие зрительной памяти. Однако совпадения не
получилось - фрагменты, подсказанные ему памятью предвидения, были не
совсем такими.

- На нас охотятся сардукары.

- Они найдут немного - два-три пустых сьетча, - сказала она, - неко-
торые из них найдут в песках свою смерть.

- Они найдут это место?

- Вероятно.

- И все же у нас будет время на то, чтобы... - он указал головой на
свод, оставшийся далеко позади, - сделать... сборщики росы?

- Посадки продолжаются.

- Что такое сборщики росы? - спросил он.

Взгляд, который она бросила на него, был полон удивления.

- Неужели тебя ничему не учили там, откуда ты приехал?

- Учили, но не тому, я не знаю, что такое сборщики росы.

- Хай! - сказала она, и в этом слове заключалась целая фраза.

- Ну так "что же это такое?

- Каждый куст, каждая травинка, которую ты видел в эрге... Как ты ду-
маешь, они выжили бы, если бы мы их оставили без присмотра? Каждая из
них заботливо выращена в собственном углублении, которые заполнены оди-
наковыми шариками хромопластика. Свет делает их белыми. Если ты посмот-
ришь на них на рассвете с высокого места, ты увидишь, как они блестят.
Но когда уходит вечером Солнце-отец, хромопластик снова становится в
темноте прозрачным. Они охлаждаются чрезвычайно быстро. Поверхность их
собирает влагу из воздуха. Струйка влаги течет вниз и поддерживает рас-
тение, не давая ему погибнуть.

- Сборщики росы... - пробормотал он, пораженный простотой и красотой
подобного решения.

- Я оплачу Джемиза, когда настанет для этого время, - сказала она,
как будто мысль об этом не покидала ее. - Он был хороший человек, Дже-
миз, но только очень вспыльчивый. Хороший был добытчик, и с детьми прос-
то удивительный. Он не делал никакой разницы между сыном Гоффа и своим
собственным сыном. В его глазах они были равны. - Она вопросительно пос-
мотрела на Пола. - Будет ли так и с тобой, Узул?

- Такая проблема не встанет перед нами.

- Но если...

- Хара!

Жесткость его интонации заставила ее умолкнуть.

Они прошли мимо другой освещенной комнаты, видимой через арку с левой
стороны от них.

- Что там делают? - спросил он.

- Чинят машины, - сказала она. - К ночи они должны быть исправлены. -
Она указала на туннель, уходящий влево. - Там и дальше занимаются приго-
товлением еды и починкой стилсьютов. - Она посмотрела на Пола. - Твой
костюм выглядит, как новый, но если ему потребуется ремонт, то я сделаю
все сама - один сезон я работала на этой фабрике.

Ответвления в стенах туннеля встречались все чаще. Группа мужчин и
женщин прошла мимо них, распространяя сильный запах спайса.

- Они не получат нашей воды, - сказала Хара, - и нашего спайса тоже.
Можешь не сомневаться в этом.

Пол посмотрел на отверстия в стенах туннеля. Он видел тяжелые ковры
на высоких ложах. Перед ним мелькали комнаты, увешанные тканями, с ряда-
ми подушек вдоль стен. Люди, находящиеся в этих углублениях, замолкали
при их приближении, провожая Пола глазами.

- Людям кажется странным, что ты одолел Джемиза, - сказала Хара. -
Возможно, когда мы устроимся в новом сьетче, тебе придется это доказать.

- Я не люблю убивать, - сказал он.

- Стилгар говорил нам об этом, - сказала она.

Звуки говора внутри становились все громче. Они подошли еще к одному
отверстию, которое было шире, чем все остальные. Там сидело много детей
со скрещенными ногами.

У доски на дальней стене стояла женщина в желтом покрывале с ручным
проектором в руках. На доске было изображено много различных фигур: кру-
ги, треугольники и волнистые линии, квадраты и дуги. Женщина указывала
то на один рисунок, то на другой, так быстро, как только могла опериро-
вать проектором, а дети пели в одном ритме с ее движениями.

Пол слушал голоса, которые становились все тише по мере того, как они
с Харой удалялись.

- Дерево, - пели дети, - дерево, трава, дюна, песок, ветер, гора,
холм, огонь, свет, скалы, жара, растительность, связующее вещество...

- У вас всегда так проходят занятия?

Ее лицо потемнело, и голос стал скорбным:

- Льет учил нас, что никогда не надо останавливаться. Льет мертв, но
он никогда не будет забыт. Это закон чакобзы.

Она перешла на другую сторону туннеля и шагнула в углубление, частич-
но закрытое прозрачной оранжевой материей.

- Твое яли готово принять тебя, Узул.

Пол не сразу присоединился к ней. Внезапно он почувствовал нежелание
оставаться наедине с этой женщиной. Ему пришло в голову, что жизнь, ко-
торая его окружает, и ценности этих людей могут быть приняты им только с
экологических позиций. Он почувствовал, что мир Свободных охотится за
ним, стараясь поймать в ловушку. И он знал, к чему ведет эта ловушка, -
к дикому джихаду, религиозной войне, которой, он чувствовал это, нужно
избежать любой ценой.

- Это твое яли, - сказала Хара, - Почему ты колеблешься?

Пол переступил через порог. Он отвел ткань, чувствуя на ощупь, что в
ней есть металлические нити, прошел за Харой в короткий коридор, а потом
в комнату побольше, квадратную, метров шести шириной. На ее полу лежал
толстый голубой ковер, на стенах висели голубые и зеленые ткани. Свет
глоуглобов казался темным от желтой материи, драпировавшей потолок. Жи-
лище походило на пещеру древних.

Хара стояла перед ним - левая рука на бедре - и изучала его лицо.

- Дети играют с друзьями, - сказала она. - Они придут позже.

Пол скрыл свою тревогу, сделав вид, что изучает комнату. За занавес-
кой он разглядел комнату побольше, по стенам которой лежали подушки. Он
почувствовал, как его лица коснулся мягкий ветерок, и увидел перед собой
отверстие, частично скрытое хитроумно подвешенной тканью.

- Ты не хочешь, чтобы я помогла тебе снять стилсьют?

- Нет... спасибо.

- Принести тебе поесть?

- Да.

- За той комнатой есть помещение для просушки и для удовлетворения
своих нужд, когда ты без костюма.

- Ты сказала, что нам придется оставить этот сьетч, - сказал Пол. -
Разве не надо заниматься упаковкой и так далее?

- Все будет сделано в свое время. Убийцы еще не проникли в наш район.

Она смотрела на него, не решаясь говорить.

- В чем дело? - строго спросил он.

- Твои глаза - не глаза ибада. Это непривычно, но и не совсем неприв-
лекательно.

- Давай еду, - сказал он.

Она улыбнулась ему понимающей женской улыбкой.

- Я - твоя служанка, - сказала она и, повернувшись, нырнула за плотно
навешанные ткани, которые, качнувшись, обнаружили узкий проход.

Сердясь на себя. Пол откинул занавески, прошел в большую комнату и
неуверенно остановился у порога. "Интересно, - подумал он, - где же Ча-
ни... Чани, только что потерявшая отца, как и я сам..."

Со стороны внутренних коридоров послышался протяжный крик, приглушен-
ный тканями. Он повторился, уже более отдаленный... и еще раз... Пол по-
нял, что кто-то сообщает время. Он сосредоточился на том факте, что ни
разу не видел здесь часов.

Слабый запах горящего креозота, перебивающий въедливую вонь сьетча,
достиг его ноздрей. Пол отметил, что к основному запаху он уже привык.

И он снова подумал о своей матери и о том, как движущиеся изображения
будущего затрагивают ее... и ее нерожденную дочь. Перед ним плясали из-
менчивые блики времени. Он встряхнул головой и сосредоточился на тех
свидетельствах, которые говорили о глубине и широте поглотившей их
культуры - культуры Свободных, со всеми ее странностями.

И в пещере, и в этой комнате он видел разительные отличия от всего, с
чем ему когда-либо приходилось сталкиваться.

Здесь не было видно ни малейшего указания на яд, никаких признаков
того, что им когда-либо пользовались. И в то же время он чувствовал за-
пах яда в воздухе сьетча - яда сильного и простого.

Он услышал шелест занавесей и, подумав, что это Хара несет ему еду,
обернулся. Вместо нее он увидел двух мальчишек, наблюдавших за ним с
жадным любопытством. На боку у каждого висел криснож, и каждый держался
за его рукоять.