должен тебя отослать. Если с тобой что-нибудь случится, Танис мне никогда
этого не простит.
сказал мне: приходит время жертвовать жизнью во имя того, что для тебя
значит больше самой жизни. Понимаешь, Стурм? Если я уеду и брошу своих
друзей, он скажет: да, да, конечно, так и надо было поступить. Но в
глубине души он осудит меня. Ведь сам он никогда бы этого не сделал. А
кроме того, - тут она улыбнулась, - даже не будь на свете никакого Таниса,
я бы все равно вас не бросила.
бесполезны. Тогда он молча прижал ее к себе, а другой рукой обхватил за
плечи Флинта. Тассельхоф вскочил на ноги и, давясь рыданиями, бросился к
ним.
должность такая - бродить по белу свету и разбивать эти штуки?..
поток его стенаний. Взяв кендера за плечи, рыцарь крепко встряхнул его: -
О каких "штуках" ты говоришь?
комнате...
что?
отсветы пламени населили тьму призраками. Стража не покидала стен, надеясь
что-нибудь увидеть или услышать... хотя бы что-нибудь!
ближе к полуночи послышалось всего лишь негромкое звяканье сбруи и
фырканье лошадей, приближавшихся к крепости.
копыт сделался медленнее, потом лошади остановились.
туманную тьму... и колени у нее подломились. Она схватилась за каменную
балюстраду, чтобы не упасть. Кто-то из рыцарей вскрикнул от ужаса.
армии Повелителей. Это был красивый блондин с безжалостным и жестоким
лицом. Он вел за собой вьючную лошадь, через седло которой были небрежно
перекинуты два искалеченных, окровавленных тела, одно из них -
обезглавленное.
блондин. - Один, как нетрудно видеть, вполне мертв. Другой, кажется, еще
жив. По крайней мере, был жив, когда я выезжал. Надеюсь, впрочем, что он
еще не подох и сумеет правдиво поведать вам о маленькой заварушке,
случившейся между нами сегодня. Честно говоря, я бы не рискнул назвать это
битвой...
отвязывать притороченные к лошади тела. Потом снова посмотрел вверх:
этом тумане. Но ведь не станете, а? Вы же у нас Соламнийские Рыцари. Ваша
честь есть ваша жизнь. Как это вы выстрелите в безоружного врага,
привезшего вам трупы ваших вождей...
стащил с лошади второе тело, потом бросил факел в снег рядом с ним. Факел
зашипел и погас. Стало темно.
жизнь, - крикнул он насмешливо. Рыцари слышали, как поскрипывала кожа, как
звякали латы: офицер усаживался в седло. - Даю вам остаток ночи на
размышление, и чтобы на рассвете флаг был спущен. Повелитель Драконов
будет милосерден...
стрела втыкается в тело, и следом - яростная ругань из-под стены. Рыцари
изумленно обернулись и увидели одинокого стрелка, с луком в руках
стоявшего на стене.
Лоранталаса, дочь Квалинести. У нас, эльфов, свой кодекс чести, и, как
тебе известно, мы отлично видим в темноте. Я могла бы убить тебя, но
Предпочла, чтобы ты подольше не смог пользоваться правой рукой. Не
удивлюсь, если ты никогда более не поднимешь меча!
нас не получишь! - хрипло выкрикнул Стурм. - Флаг будет спущен только
тогда, когда в крепости останутся одни мертвецы!
и пустил коня галопом. Топот копыт вскоре затих в отдалении.
сразу выбежало наружу - прикрыть тех, кто осторожно поднял тела и унес их
вовнутрь. Только тогда, пятясь, отступили они за ворота и вновь заперли их
за собой.
руку, он снял с окоченевшего пальца кольцо. Латы рыцаря были ужасно измяты
и почернели от крови. Стурм уронил безжизненную руку на снег и скорбно
опустил голову.
государь Дерек, и гнусный офицеришка не солгал: он действительно дышит...
Дерек. Лицо рыцаря было белей полотна, но открытые глаза лихорадочно
блестели. На губах запеклась кровь, кожа была холодной и влажной. Один из
юношей приподнял ему голову и поднес к его губам чашку с водой, но пить
Дерек не смог.
пальцами сочилась кровь - сочилась непрерывно, но и не настолько быстро,
чтобы приблизить милосердный конец.
его руку.
снискали славу... великую славу! Я буду Великим Магистром!..
поддерживавшего его рыцаря. Тот поднял глаза на Стурма, юное лицо
озарилось надеждой:
угасла. Юноша с жалостью посмотрел на Дерека:
в туман невидящий взгляд...
злое и не доброе; оно ничто, оно все. - И поежилась: - Весьма в духе
Фисбена...
подставке в центре круглой комнаты, по-прежнему покрытое слоями пыли, за
исключением пятнышка, протертого Тасом, В комнате было темно и удивительно
тихо - так тихо, что Тас и Лорана, не сговариваясь, перешли на шепот.
смотрел на Лорану, чувствуя себя очень несчастным. И со страхом думал,
что, кажется, угадывал ее мысли...
Обязаны! Их ведь создали могущественные маги, люди той же закваски, что и
наш Рейстлин, - люди, не признававшие поражений и неудач! Если бы только
знать, каким образом...
запинаясь, выговорил Тас. - Это... просто пришло. Гнош... ну, тот гном из
горы... он рассказал мне про слова, которые однажды проплыли внутри Ока,
там, в тумане. Он не сумел их прочитать, потому что они были написаны на
каком-то ужасающе древнем языке...
если бы Рейстлин...
способен, а вот прочесть - пожалуйста. Я, ты понимаешь, все еще таскаю с
собой те очки... Очки Истинного Зрения, это Рейстлин так их назвал. С их
помощью я могу читать на любом языке, и даже на языке магии. Думаешь, зря
он мне пригрозил, что, если застанет меня над каким-нибудь из этих его
свитков, то превратит в сверчка и проглотит живьем...