Гордона, а он, не понимая их смысла, шествовал, как всегда, чопорно и
торжественно, очень довольный и умиленный благочестием своих приверженцев.
каре и круги, а впереди были все новые ряды, каре и круги, необозримые и
неисчислимые. Стало уже очень жарко, солнце беспощадно обливало поле жгучими
лучами, знаменосцы просто с ног валились, обессиленные тяжелой ношей, и
большинство собравшихся, не вытерпев, расстегивали кафтаны и жилеты, снимали
шейные платки. А в гуще толпы, где из-за тесноты жара была еще невыносимее,
некоторые в полном изнеможении ложились на траву и предлагали все, что у них
было с собой, за глоток воды. Однако ни один из этих мучеников не ушел с
поля. А лорд Джордж, обливаясь потом, все шествовал вдоль рядов об руку с
Гашфордом. И Барнеби и его мать следовали за ними по пятам.
"колонной", и лорд Джордж оглянулся, услышав громкий возглас удивления.
Голос прозвучал как-то глухо и странно, как всегда звучит одинокий голос па
открытом воздухе, в густой толпе, - и в тот же миг из рядов с громким
хохотом выскочил какой-то парень. Хлопнув Барнеби по спине своей могучей
лапой, он закричал:
пропадал так долго?
совсем так, как на чигуэлском лугу, где он в детстве играл в крикет.
Ошеломленный внезапным и шумным приветствием, он растерянно уставился на
окликнувшего его человека и сказал только:
пса? Он до сих пор жив, и ручаюсь, что узнает тебя... Ага, и ты носишь нашу
кокарду? Молодчина! Ха-ха-ха!
мой командир тоже знает его. Все мы тут его хорошо знаем.
проворного парня, как Барнеби Радж, - сказал Хью. - Хотел бы я знать, кто
посмеет спорить против этого! Иди к нам, Барнеби! Он пойдет между мной и
Деннисом, милорд, и понесет знамя, - Хью взял знамя из рук утомленного
знаменосца, - самое красивое шелковое знамя в нашей доблестной армии.
бросаясь к сыну. - Барнеби!.. Милорд!.. Вот увидите, он не захочет меня
оставить!.. Барнеби! Барнеби!..
отталкивая ее. - Эй! Капитан, сюда!
- Такой-то у вас порядок?
удерживать миссис Радж. - Это против всех правил: женщины отвлекают от дела
наших храбрых солдат. Отдайте команду, капитан, не то все разбегутся! Живо!
Стройся! Шагом марш!
увлекли в этот людской водоворот, и мать потеряла его из виду.
ГЛАВА СОРОК ДЕВЯТАЯ
отряда - Лондонский, Вестминстерский, Саутуоркский и Шотландский. В каждом
из них были свои части, и так как построены они были по-разному, то в общей
системе могли разобраться лишь немногочисленные командиры и вожаки этой
армии; остальным эта система была так же непонятна, как план большого
сражения - рядовому солдату. Однако в этом строю был, видимо, какой-то
порядок, ибо, придя в движение, вся толпа очень скоро разделилась на три
части и, как было заранее условлено, приготовилась переходить Темзу через
разные мосты, чтобы затем с трех сторон подойти к зданию парламента.
мост, стал лорд Гордон, имея по правую руку Гашфорда. Его окружали какие-то
головорезы самого отталкивающего вида, составлявшие нечто вроде штаба.
Командование вторым отрядом, которому путь лежал через мост Блекфрайерс,
было поручено целой группе, состоявшей человек из двенадцати, а третьим
отрядом, который должен был идти по Лондонскому мосту и главным улицам,
чтобы все увидели, как их много, и оценили серьезность их намерений,
командовал Саймон Тэппертит (в помощники себе он взял несколько
"Непоколебимых"), палач Деннис, Хью и другие.
своему маршруту в полном порядке и без всякого шума. Тот, который должен был
пройти через Сити, был гораздо многочисленнее двух остальных и растянулся
настолько, что, когда хвост его только пришел в движение, первые ряды были
уже почти на четыре мили впереди, несмотря на то, что люди шли по трое в ряд
и тесно сомкнутым строем.
между этим опасным покровителем и палачом. Среди тысяч людей, впоследствии
вспоминавших этот день, многие хорошо помнили Барнеби. В своем экстазе
ничего не замечая вокруг, с сияющими глазами и раскрасневшимися щеками, не
чувствуя тяжести большого знамени, которое он нес, и только любуясь, как
ярко его шелк горит на солнце, как плещется под летним ветерком, он шагал,
гордый, ликующий, безмерно счастливый, среди всей этой толпы единственный,
кто шел с легким сердцем и без корыстных расчетов.
по людным улицам, поглядывая вверх, на окна, у которых теснились зрители. -
Ишь, все высыпали на улицу поглазеть на наши знамена! Что скажешь, Барнеби?
Ведь ты же сейчас - самый видный человек во всей нашей компании. Твое знамя
- самое большое да и самое нарядное. Кто может сравниться с Барнеби? Все
смотрят только на него. Ха-ха-ха!
Хью, но в то же время не очень-то ласково глядя на Барнеби. - Уж не
воображает ли он, будто ему придется только таскать эту синюю тряпку да
резвиться, как школьник на каникулах? Ты, надеюсь, не откажешься и от
настоящего дела, а? Эй, тебе говорю! - добавил он, грубо толкнув Барнеби
локтем. - На что это ты глаза пялишь? Почему не отвечаешь?
рассеянно перевел глаза на Денниса, потом на Хью.
ему все растолкую. Барнеби, дружок, слушай внимательно, что я скажу.
Только почему ее нигде не видать?
доброго? Это никуда не годится, брат! Нам здесь влюбленные ни к чему.
Хью? - сказал Барнеби. - Сам посуди, разве ей не было бы приятно увидеть
меня в первом ряду такой большой процессии? Да она бы заплакала от радости,
знаю, что заплакала бы! Куда она могла деваться? Она никогда еще не видела
меня таким нарядным и веселым. А что мне с того, что я гляжу молодцом, если
ее нет здесь?
презрением. - Не хватало нам тут влюбленных слюнтяев!
ругательством.
день только затем, чтобы слушать болтовню о мамашах? - прорычал Деннис с
величайшим возмущением. - Мне и о любовницах слушать тошно, а тут - о
матери! Тьфу! - Его негодование дошло до таких пределов, что он только
плюнул и умолк.
Послушай, мой храбрый солдатик, ее здесь нет, потому что я о ней
позаботился: послал к ней полдюжины джентльменов, всех с синими знаменами, -
правда, далеко не такими красивыми, как твое, - и они торжественно поведут
ее в роскошный дом, весь увешанный золотыми и серебряными флагами. Там она
будет тебя ожидать, и у нее будет вволю всего, что только душа пожелает.
ты добрый, Хью!
который теперь с великим изумлением уставился на нового соратника. - Это
пустяки по сравнению с тем, что нас ждет.
камзолы с золотым позументом. Самые красивые вещи, какие есть, были и будут
на белом свете, все будет наше, если мы останемся верны тому благородному
джентльмену, лучшему человеку на свете, если несколько дней походим с этими
знаменами и сохраним их в целости. Вот и все, что от нас требуется.
Глаза его загорелись. - Ну, так я тебе ручаюсь, что оно будет в сохранности.
Ты отдал его в надежные руки. Ты меня знаешь, Хью. Никому не удастся вырвать
его у меня.
моего смельчака - Барнеби, с которым мы столько раз вместе лазали и бегали
повсюду. Я знал, что Барнеби не подведет!
что он дурачок и его можно заставить делать что угодно, только сумей за него
взяться. Он нас и повеселит, и силен, в драке стоит десяти, можешь мне
Шилова Юлия
Гуревич Георгий
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Бажанов Олег
Соломатина Татьяна