записку и пустил по рукам, чтобы ее передали Мартину. Это был вариант
известного изречения: "Быть может, один из самых замечательных людей нашей
страны".
тот, который вызвал такую бурю рукоплесканий. Но оба замечательных молодых
человека настолько увлеклись, что позабыли сказать (ибо истинная поэзия не
унижается до мелочей), чему и кому сочувствует их Ассоциация, а также, в чем
и каким образом выражается ее сочувствие. Поэтому Мартин довольно долго
оставался во мраке неведения, пока, наконец, секретарь не пролил свет на
этот вопрос, читая протоколы прежних заседаний, и таким образом дело
несколько разъяснилось. Мартин узнал, что члены Ассоциации сочувствуют
одному общественному деятелю Ирландии, который вел борьбу с Англией по
некоторым вопросам; и что они ему сочувствуют потому только, что ненавидят
Англию, а вовсе не потому, что любят Ирландию; наоборот, к ирландцам они
относились крайне недоверчиво и подозрительно и терпели их только за то, что
они усердные работники, полезные этой республике "простецов", где труд
презирают больше, чем в какой бы то ни было другой стране. Мартину любопытно
было услышать, чем объяснит Ассоциация свое сочувствие, и ждать ему пришлось
недолго, ибо генерал поднялся с места и прочел письмо этому общественному
деятелю, написанное им собственноручно.
основана, сэр, в нашей великой американской республике! Ныне она, затаив
дыхание и вся обратившись в слух, следит с напряженным вниманием и горячим
сочувствием за вашей борьбой во имя Свободы".
сочувствующие громко провозглашали "ура" девятью девять раз и еще девять раз
подряд.
Свободы посылаю вам вклад в фонды вашего общества. Во имя Свободы, сэр, я с
негодованием и отвращением упоминаю о том ненавистном животном, чья морда
обагрена кровью, чья жгучая злоба и неистовая алчность всегда были бичом и
язвой для всего света. Нагие посетители острова Крузо, сэр, летающие жены
Питера Вилкинса *, младенцы в лесу и даже великаны, когда-то водившиеся в
горных районах Корнуэлса, - все они одинаково свидетельствуют о свирепости
его натуры. Где Синие Бороды, маркизы Карабасы, знаменитые людоеды, память о
которых живет в истории? Все они, все до одного истреблены его беспощадной
лапой!
улитку на дверях погреба, устрицу на ее перламутровом ложе, тихого клеща в
его родном сыре и даже вашего английского слизняка в его раковине, - от ее
незапятнанного имени мы выражаем вам свое сочувствие. О сэр, в нашей
возлюбленной и счастливой стране пламя Свободы горит ярко и чисто, не давая
дыма; как только оно загорится и у вас, лев будет изжарен целиком.
сочувствующий вам
поезд, доставивший последнюю почту из Англии; секретарю подали пакет, и он
распечатал его во время чтения, под неумолкаемые крики "ура" в честь
Свободы. Содержание письма, по-видимому, сильно встревожило секретаря, и как
только генерал уселся на место, он поспешил передать ему письмо и несколько
вырезок из английских газет, очень волнуясь и настаивая, чтобы он тут же
прочел их.
состоянии, когда ничего не стоит воспламениться; как только он ознакомился с
этими документами, лицо его изменилось и выразило такой гнев и озлобление,
что шумное сборище в одну минуту притихло, пораженное его видом.
сограждане, мы ошиблись в этом человеке!
вслух несколько минут тому назад. - Я узнал, что он всегда был и остается
сторонником - и самым упорным - освобождения негров!
сыны свободы застрелили бы его, закололи, убили бы его своими трусливыми
руками в кровожадной злобе. Даже самый легковерный из их соотечественников
не решился бы держать за него пари, не дал бы гнилой соломинки за жизнь
человека, попавшего в такую переделку. Они разорвали письмо в клочки,
швыряли их в воздух, топтали ногами и выли, ревели и свистели до полной
потери голоса.
шум, - немедленно распустить Ассоциацию Сочувствующих!
Разнести зал собраний, чтобы камня на камне не осталось!
нас есть деньги. Что с ними делать?
своего судейского места проповедовал благородный принцип, что всякое сборище
белых имеет законное право убить негра; а второй сервиз, в ту же цену,
поднести известному патриоту, заявившему с высоты законодательной трибуны,
что он и его друзья повесят без суда всякого аболициониста, который вздумает
сделать им визит. Остаток решено было пожертвовать на поддержку и проведение
в жизнь тех законов о свободе и равенстве, которые считают более опасным и
преступным обучить негра грамоте, чем сжечь его живьем посреди города. После
того как разрешили эти вопросы, собрание разошлось в большом беспорядке, чем
и кончилось сочувствие Уотертостской Ассоциации.
водруженный на крыше дома в честь такого события и реявший перед окном, мимо
которого он проходил.
посмотреть на свет, то окажется, что это всего-навсего дрянная тряпка,
жалкая бутафория!
ГЛАВА XXII,
сделался
известие, что молодой англичанин мистер Чезлвит приобрел владение в долине
Эдема и намерен с первым пароходом отправиться в этот земной рай, он
сделался знаменитостью. Почему так случилось или каким образом произошло,
Мартин знал не больше, чем миссис Гэмп у себя на Кингсгейт-стрит в Верхнем
Холборне; но что на какое-то время он сделался местным львом по общему
выбору - и что его общества слишком часто искали, в этом не могло быть ни
малейшего сомнения.
на листке бумаги с синими линейками, написанное тонким беглым почерком, с
нажимом то тут, то там для усиления общего эффекта:
дороге, вы высказали несколько замечаний о лондонском Тауэре, которые мне и
всем моим согражданам было бы желательно выслушать еще раз в вашем публичном
выступлении.
уполномочен сообщить вам, сэр, что наша Ассоциация сочтет за честь, если вы
согласитесь прочитать публичную лекцию о лондонском Тауэре завтра вечером, в
семь часов, в зале Ассоциации; а так как мы надеемся распространить большое
число входных билетов ценою в четверть доллара, вы чрезвычайно обяжете нас,
ответив согласием через подателя этого письма. С искренним уважением
Тауэром. Позвольте подсказать вам, что несколько замечаний об основах
геологии или (еще того лучше) о произведениях вашего талантливого и
остроумного соотечественника, мистера Миллера, были бы весьма желательны".
не успел он написать его, как принесли второе письмо:
величаво катит свои могучие волны.
аллигатор, нежащийся в тине, сам по себе представляет уже целую поэму. Я
стремлюсь к славе. Это мое упование, моя мечта.
оплатил бы мой проезд туда и по приезде содержал бы меня в течение полугода?
Адамов Григорий
Шилова Юлия
Каргалов Вадим
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Березин Федор