- если мой окажется таким, как этот, пусть лучше оставит меня в покое. Разве
такой согласится быть на побегушках и заботиться обо мне? Такой сразу
вспыхнет и взлетит на воздух.
на воздух? Нет, он и меня заодно прихватит. Мне его повадки и фокусы давно
известны.
где насыпаны груды пороха, чиркают спичками, - все равно где ими чиркать,
что в соседней комнате, что здесь.
язвительная юная особа.
приглаживать густые, длинные локоны кукольной швеи. Вот и теперь она
развязала ленточку, которой Дженни связывала волосы во время работы, и они
золотым ливнем хлынули на сутулую спину девочки, так нуждавшуюся в этой
красе.
у огня и поболтаем. - С этими словами она тоже распустила черные волосы
подруги, и они двумя тяжелыми волнами упали Лиззи на грудь. Как бы любуясь
контрастом, Дженни прижалась щекой к черным волосам Лиззи и незаметным
движением закрыла себе лицо своими кудрями.
если это была не звезда - откуда же ей там взяться! - значит, это был чей-то
глаз, а если глаз, значит - глаз Дженни Рен, зоркий и блестящий, как у
маленькой птички.
себе еще крепче, в то же время ухитрившись незаметно дунуть на свои волосы,
и тогда глаз, сверкавший среди светлых кудрей, стал еще ярче, взгляд его еще
внимательней.
быстро спроважу. Впрочем, мистер Рэйберн не мой. Его я не пленила. А
любопытно, Лиззи, кто-нибудь сумел его пленить?
увлекся?
ты к нему относилась?
отцовской лодке. Я, которая была на Темзе вместе с моим бедным отцом и
вместе с ним вернулась домой в тот вечер, когда мне пришлось впервые увидеть
этого человека! И как я смутилась, поймав на себе его взгляд, так смутилась,
что встала и вышла из комнаты!
подумала мисс Рен.
Ведь с могилы моего несчастного отца еще не смыто позорное пятно, и смыть
его мне помогает этот человек! И вдруг я - леди!
фантазии не хватит на это. - При свете неяркого огня она улыбнулась
задумчивой, грустной улыбкой.
что я горемыка и мой непослушный ребенок сегодня меня совсем измучил.
Посмотри на огонь, как тогда, когда вы жили в своем старом домишке - бывшей
ветряной мельнице. Помнишь, ты рассказывала? Посмотри туда... как это у вас
называлось, когда вы фантазировали с братом, который мне не нравится?
лицо.
более пристальный взгляд на обращенное к огню лицо.
послужат ему. Она так рада, так рада своей красоте, потому что он сможет ею
гордиться. Ее бедное сердце...
вместе с ним.." Нет! Лучше умереть ради него! Она знает его недостатки, но
как им не быть, когда он жил отщепенцем, ни во что не верил, никого не
любил, никого не уважал! И она, богатая, красивая леди, с которой мне
никогда не сравняться, говорит ему: "Дай мне занять это пустое место в твоем
сердце, пойми, как мало я думаю о себе, испытай, на что я ради тебя готова,
сколько я ради тебя претерплю, - и, может быть, тогда я помогу тебе стать
лучше - я, которая настолько хуже тебя, что меня и в мыслях вряд ли кто
поставит рядом с тобой!"
огню лице, девочка откинула свободной рукой свои волосы, и в ее
сосредоточенном взгляде проступил чуть ли не ужас. И как только Лиззи
умолкла, она опустила голову и простонала:
пробуждаясь от сна,
посиди со мной. Запри дверь и никуда не уходи. - Потом, спрятав лицо, она
прошептала: - Лиззи, Лиззи! Бедная Лиззи! Любимые мои детки, спуститесь
сегодня по длинным сверкающим лучам, только не ко мне, а к ней! Она
нуждается в вас больше, чем я!
повернулась к Лиззи, обняла ее за шею и припала к ней на грудь.
среди такелажников, среди ремесленного люда, мастерившего мачты, весла,
блоки, среди судовых плотников и парусников - точно в корабельном трюме,
битком набитом самыми разношерстными представителями рода человеческого,
многие из которых были не лучше его, многие гораздо лучше, но худших, чем
он, там вовсе не попадалось. Не считая для себя такой уж высокой честью
дружбу с Плутом, обитатели гавани, хоть и не слишком разборчивые в выборе
приятелей, сплошь и рядом холодно поворачивались к нему спиной, вместо того
чтобы обменяться горячим рукопожатием, и почти никогда не пили с ним в
компании, разве только на его счет. Но некоторых здешних жителей, движимых
духом гражданского долга и личной добродетели, даже столь сильный побудитель
не мог заставить водиться с презренным доносчиком. Впрочем, у этой высокой
морали были свои изъяны, ибо носители ее считали свидетеля правдивого,
предстающего пред лицом правосудия, таким же плохим товарищем и прохвостом,
как и лжесвидетеля.
могла бы оказаться для него сущей могилой в смысле подыскания средств к
жизни. Но мисс Плезент Райдергуд занимала там кое-какое положение, имела
кое-какие связи. Она была закладчица - из мелких мелкая - и содержала так
называемую ссудную лавку, где выдают грошовые суммы под такие же грошовые
вещи, оставляемые в залог. К двадцати четырем годам Плезент имела за плечами
пятилетний опыт в такого рода делах. Ссудную лавку основала еще ее матушка,
и по смерти своей родительницы Плезент сама обосновалась там, унаследовав от
покойной капитал в пятнадцать шиллингов, припрятанных в подушке, - факт, о
котором умирающая успела сообщить дочери более или менее членораздельным
шепотом, до того как водянка - результат пристрастия к джину и нюхательному
табаку - повергла ее в состояние, несовместимое ни с членораздельностью, ни
с дальнейшим пребыванием в этом мире.
объяснить, почему они с мужем дали дочери такое имя *, а возможно, и нет.
Сама Плезент и вовсе ничего не знала, - назвали Плезент, и дело с концом. С
ней никто не советовался ни по этому вопросу, ни по тому, который касался ее
появления на нашей планете и необходимости обзавестись каким-нибудь именем.