ты. Он свистнул собаку и быстро зашагал прочь.
камень в честь Виттингтона, и стал спускаться к Хайгет-Хилл. Он шел бес-
цельно, не зная, куда идти; едва начав спускаться с холма, он опять
свернул вправо, и пойдя по тропинке через поля, обогнул Сиин-Вуд и таким
образом вышел на Хэмстед-Хит. Миновав ложбину у Вейл-Хит, он взобрался
на насыпь с противоположной стороны, пересек дорогу, соединяющую деревни
Хэмстед и Хайгет, и, дойдя до конца вересковой пустоши, вышел в поля у
Норт-Энда, где улегся под живой изгородью и заснул.
по проезжей дороге, потом назад, пересек с другой стороны пустошь, по
которой уже проходил, затем стал блуждать по полям, ложился отдыхать у
края канавы и снова вскакивал, чтобы отыскать какоенибудь другое местеч-
ко, возвращался и снова бродил наугад.
выпить? Хэндон. Это было прекрасное место, неподалеку, куда мало кто
заглядывал по пути. Сюда-то он и направился, то пускаясь бегом, то, по
странной прихоти, подвигаясь со скоростью улитки, а иногда даже приоста-
навливался и лениво сбивал палкой ветки кустарника. Но когда он пришел
туда, все, кого он встречал - даже дети у дверей, - казалось, посматри-
вали на него подозрительно. Снова повернул он обратно, не осмелившись
купить чего-нибудь поесть или выпить, хотя вот уже много часов у него не
было ни куска во рту; и опять он побрел по вересковой пустоши, не зная,
куда идти.
полдень миновали, и день был на исходе, а он по-прежнему тащился то в
одну сторону, то в другую, то в гору, то под гору, по-прежнему возвра-
щался назад и мешкал возле одного и того же места. Наконец, он ушел и
зашагал по направлению к Хэтфилду.
сил, и собака, волочившая ноги и хромавшая от непривычной ходьбы, спус-
тились с холма возле церкви в тихой деревне и, пройдя по маленькой улоч-
ке, проскользнули в небольшой трактир, тусклый огонек которого привел их
сюда. В комнате был затоплен камин, и перед ним выпивали поселяне. Они
освободили место для незнакомца, но он уселся в самом дальнем углу и ел
и пил в одиночестве, или, вернее, со своей собакой, которой время от
времени бросал кусок.
когда эти темы были исчерпаны - о возрасте какого-то старика, которого
похоронили в прошлое воскресенье; юноши считали его очень дряхлым, а
старики утверждали, что он был совсем еще молод - не старше, как заявил
один седовласый дед, чем он сам, и его еще хватило бы лет на десять -
пятнадцать по крайней мере, если бы он берег себя... если бы он берег
себя!
битель, расплатившись по счету, сидел молчаливый и неприметный в своем
углу и уже задремал, как вдруг его разбудило шумное появление нового ли-
ца.
ревням, торгуя точильными камнями, ремнями для правки бритв, бритвами,
круглым мылом, смазкой для сбруи, лекарствами для собак и лошадей, деше-
выми духами, косметическими мазями и тому подобными вещами, которые он
таскал в ящике, привязанном за спиной. Его появление послужило для посе-
лян сигналом к обмену всевозможными незамысловатыми шуточками, которые
не смолкали, пока он не поужинал и не раскрыл своего ящика с сокровища-
ми, после чего остроумно ухитрился соединить приятное с полезным.
поселянин, указывая на плитки в углу ящика.
неоценимое средство для удаления всяких пятен, ржавчины, грязи, крапинок
и брызг с шелка, атласа, полотна, батиста, сукна и крепа, с шерсти, с
ковров, с шерсти мериносовой, с муслина, бомбазина и всяких шерстяных
тканей. Пятна от вина, от фруктов, от пива, от воды, от краски и дегтя -
любое пятно сойдет, стоит разок потереть этим незаменимым и неоценимым
средством. Если леди запятнала свое имя, ей достаточно проглотить одну
штуку - и она сразу исцелится, потому что это яд. Если джентльмен поже-
лает это проверить, ему достаточно принять одну маленькую плиточку - и
никаких сомнений не останется, потому что она действует не хуже пули и
на вкус гораздо противнее, а стало быть, тем больше ему чести, что он ее
принял... Пенни за штуку! Такая польза, и только пенни за штуку!
няться к тому же. Заметив это, торговец стал еще болтливее.
рень. - Четырнадцать водяных мельниц, шесть паровых машин и гальваничес-
кая батарея без отдыха выделывают их да все не поспевают, хотя люди тру-
дятся так, что помирают, а вдовам сейчас же дают пенсию и двадцать фун-
тов в год на каждого ребенка, а за близнецов - пятьдесят... Пенни за
штуку! Два полупенни тоже годятся, и четыре фартинга будут приняты с ра-
достью. Пенни за штуку! Пятна от вина, от фруктов, от пива, от воды, от
краски, дегтя, грязи, крови!.. Вот у этого джентльмена пятно на шляпе,
которое я выведу, не успеет он заказать мне пинту пива.
прежде чем вы подойдете с того конца комнаты. Джентльмены, здесь при-
сутствующие, обратите внимание на темное пятно на шляпе этого джентльме-
на величиной не больше шиллинга, но толщиной с полукрону. Будь пятно от
вина, от фруктов, от пива, от воды, от краски, дегтя, грязи или крови...
лятьем опрокинул стол и, вырвав у него шляпу, выбежал из дому.
день владели им вопреки его воле, убийца, убедившись, что его не пресле-
дуют и, по всей вероятности, приняли за угрюмого и пьяного парня, повер-
нул обратно в город и, сторонясь от фонарей кареты, стоявшей перед ма-
ленькой почтовой конторой, хотел пройти мимо, но узнал почтовую карету
из Лондона. Он почти угадывал, что за этим последует, но перешел дорогу
и стал прислушиваться.
му подошел человек в форме лесничего, и тот вручил ему корзинку, которую
поднял с мостовой.
вайтесь! Будь проклята эта сумка, и вчера она была не готова. Так, знае-
те ли, не годится!
чтобы удобнее было любоваться лошадьми.
на хлеб немного поднялась. Слыхал, что толковали о каком-то убийстве в
Спителфилдсе, но не очень-то я этому верю.
вавший из окна. - И вдобавок - Зверское убийство.
убили, сэр: мужчину или женщину?
что ли?
женщина, которая собирается в меня влюбиться, да не знаю когда. Ну, да-
вайте! Готово!
це; казалось, его не взволновала только что услышанная весть, не трево-
жило ни одно сильное чувство, кроме колебаний, куда идти. Наконец, он
снова повернул назад и пошел по дороге, ведущей из Хэтфилда в Сент-Эл-
банс.
людной и темной дороге, он почувствовал, как подкрадываются к нему страх
и ужас, проникая до сокровенных его глубин. Все, что находилось впереди
- реальный предмет или тень, что-то неподвижное или движущееся, - прев-
ращалось в чудовищные образы, но эти страхи были ничто по сравнению с не
покидавшим его чувством, будто за ним по пятам идет призрачная фигура,
которую он видел этим утром. Он мог проследить ее тень во мраке, точно
восстановить очертания и видеть, как непреклонно и торжественно шествует
она. Он слышал шелест ее одежды в листве, и каждое дыхание ветра прино-
сило ее последний тихий стон. Если он останавливался, останавливалась и
она. Если он бежал, она следовала за ним, - не бежала, что было бы для
него облегчением, но двигалась, как труп, наделенный какойто механичес-
кой жизнью и гонимый ровным, унылым ветром, не усиливавшимся и не сти-
хавшим.
же если б один его взгляд принес смерть; но волосы поднимались у него
дыбом и кровь стыла в жилах, потому что оно поворачивалось вместе с ним
и оставалось у него за спиной. Утром он удерживал его перед собой, но
теперь оно было за спиной - всегда. Он прислонился к насыпи и чувство-
вал, что оно высится над ним, вырисовываясь на фоне холодного ночного
неба. Он растянулся на дороге - лег на спину. Оно стояло над его голо-
вой, безмолвное, прямое и неподвижное - живой памятник с эпитафией, на-
чертанной кровью.
высказывает догадку, что провидение, должно быть, спит. Одна нескончае-
Акунин Борис
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Андреев Николай