избегать людей.
мальчик, ворвавшийся к нему в комнату. И он припомнил, что из всех, с кем он
встречался после исчезновения Призрака, лишь в этом мальчике не заметно было
никакой перемены.
Редлоу решил отыскать его и проверить, вправду ли его близость никак не
влияет на мальчика; и тут же еще одна мысль родилась у него.
старому колледжу, к той его части, где находился главный вход, к
единственному месту, где плиты мощеного двора были истерты шагами многих и
многих студентов.
четырехугольника, образованного зданиями колледжа. Рядом была невысокая
арка; укрывшись под нею - Редлоу знал это, - можно было заглянуть в окно
скромной комнаты Свиджеров и увидеть, есть ли кто-нибудь дома. Ворота были
закрыты, но Редлоу, просунув руку между прутьями решетки, привычно нащупал
засов, отодвинул его, тихо прошел во двор, вновь запер ворота и прокрался
под окно, стараясь как можно легче ступать по хрустящему подмерзшему снегу.
и сейчас весело пылал за окном, и от него на землю ложился яркий отблеск.
Бессознательно избегая освещенного места, Редлоу осторожно обошел его и
заглянул в окно. Сперва ему показалось, что в комнате никого нет и пламя
бросает алый отсвет только на потемневшие от времени стены и балки потолка;
но всмотревшись пристальнее, он увидел того, кого искал: мальчик спал,
свернувшись в клубок на полу перед камином. Редлоу шагнул к двери, отворил
ее и вошел.
чтобы разбудить, его обдало нестерпимым жаром. Едва ощутив на плече чужую
руку, спящий мгновенно очнулся, привычным движением вечно гонимого существа
стиснул на груди свои лохмотья, не то откатился, не то отбежал в дальний
угол комнаты и, съежившись на полу, выставил одну ногу, готовый защищаться.
он не пытался отбиваться, когда его поставили на ноги и начали разглядывать.
хотел заглянуть ему в глаза; и с тем же намерением взял его за подбородок и
отбросил со лба спутанные волосы, хоть ему и было противно прикасаться к
этому оборвышу. Мальчик зорко, настороженно следил за его взглядом, готовый
защищаться: как знать, что этот человек станет делать дальше? И Редлоу ясно
видел, что в нем не произошло никакой перемены.
велели сидеть тут.
и скоро приведу тебя обратно. Ты найдешь дорогу туда, откуда ты к нам
пришел?
пойду я с тобой. Отвяжись, а то я кину в тебя огнем!
оттуда горящие уголья.
меняются люди от его тлетворной близости, было ничтожно перед необъяснимым,
леденящим ужасом, объявшим его при виде этого маленького дикаря, которому
все было нипочем. Кровь стыла в его жилах, когда он смотрел на это
бесстрастное, не доступное никаким человеческим чувствам чудовище во образе
ребенка, на поднятое к нему хитрое и злое лицо, на крохотную, почти
младенческую руку, замершую наготове у решетки очага.
такое место, где живут люди очень несчастные или же очень дурные. Я хочу им
помочь, я не сделаю им зла. А ты, как я уже сказал, получишь деньги, и я
приведу тебя обратно. Вставай! Идем скорей! - И он поспешно шагнул к двери,
в страхе, как бы не вернулась миссис Уильям.
мальчик, опуская руку, угрожающе протянутую к огню, и медленно поднимаясь с
полу.
Сосчитать их мальчик не умел, он только всякий раз говорил: "одна", "еще
одна", и алчными глазами смотрел то на монету, то на дающего. Ему некуда
было положить деньги, кроме как в рот, и он сунул их за щеку.
мальчика с собой, и положил записку на стол. Затем сделал мальчишке знак
идти. И тот, по обыкновению придерживая на груди свои лохмотья, как был
босой и с непокрытой головою, вышел в зимнюю ночь.
кого все время так избегал, - Ученый углубился в коридоры, в которых
накануне заплутался мальчик, и через ту часть здания, где находилось и его
жилище, прошел к небольшой двери, от которой у него был ключ. Они вышли на
улицу, и Редлоу остановился и спросил своего спутника, тотчас же
отпрянувшего, узнает ли он это место.
пальцем показал, куда им теперь надо идти. Редлоу сейчас же зашагал в этом
направлении, и мальчик уже не так опасливо и подозрительно, как прежде,
двинулся следом; на ходу он то вынимал монеты изо рта и натирал их до блеска
о свои лохмотья, то опять закладывал за щеку.
поравнявшись, они останавливались. Трижды Ученый искоса поглядывал на лицо
своего маленького провожатого и всякий раз содрогался от одной и той же
неотвязной мысли.
Редлоу растерянно остановился среди могил, тщетно спрашивая себя, почему
принято думать, что один вид могилы может тронуть душу, смягчить или
утешить.
посветлевшему небу, увидел ее по всем ее великолепии, окруженную несметным
множеством звезд; он помнил их названия и все, что говорит о каждой из них
наука, но он не увидел того, что видел в них прежде, не почувствовал того,
что чувствовал прежде в такие же ясные ночи, поднимая глаза к небу.
печальную музыку, но услыхал одну лишь мелодию, издаваемую бездушными
инструментами; слух его воспринимал звуки, но они не взывали ни к чему
сокровенному в его груди, не нашептывали ни о прошлом, ни о грядущем, и
значили для него не больше, чем лепет давным-давно отжурчавшего ручья и
шелест давным-давно утихшего ветра.
отделяющая разум ученого от животной хитрости маленького дикаря, как ни не
схожи они внешне, на лице мальчика можно прочитать в точности то же, что и
на его собственном лице.
оглядывался назад, думая, что потерял своего провожатого, но чаще всего
обнаруживал его совсем рядом с другой стороны; то по таким тихим, пустынным
местам, что он мог бы сосчитать быстрые, частые шаги босых ног за спиною;
наконец они подошли к каким-то тесно прижавшимся друг к другу
полуразрушенным домам, и мальчик, тронув Редлоу за локоть, остановился.
светился огонь, а над входом качался тусклый фонарь и была намалевана
надпись: "Постоялый двор".
неогороженный, неосушенный, неосвещенный клочок земли, где стояли - вернее
наполовину уже развалились - эти дома и по краю которого тянулась грязная
канава; потом на длинный ряд не одинаковых по высоте арок - часть какого-то
моста или виадука, также служившего границей этого странного места; чем
ближе к Редлоу, тем все меньше, все ниже становились арки, и вторая от него
была не больше собачьей конуры, а от самой ближней осталась лишь
бесформенная груда кирпича; потом он перевел взгляд на мальчика,
остановившегося рядом: тот весь съежился и, дрожа от холода, подпрыгивал на
одной ноге, поджимая другую, чтобы хоть немного ее согреть; однако в его
лице, в выражении, с каким он смотрел на все вокруг, Редлоу так ясно узнал
себя, что в ужасе отшатнулся.
поплелся к самой низкой арке и заполз под нее, точно крыса в нору. Но Редлоу
не ощутил жалости, это странное существо пугало его; и когда оно поглядело
Флинт Эрик
Панов Вадим
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Браун Дэн
Шилова Юлия