Чтение 84–й страницы книги ~Кристина~

Ли Эккерман. Она и ее супруг, продавец компьютеров IBM, живут в Нью-Мексико;
у них две маленькие дочери-двойняшки. Мое чувство к прекрасной леди не
совсем угасло, мы обмениваемся почтовыми карточками на Рождество, и я
посылаю ей открытку в ее день рождения, так же как она не забывает о моем.
Иногда мне кажется, что прошло гораздо больше времени, чем четыре года.

Что произошло с нами? Я не знаю. Хотя, может быть, вот что: у нас бывали
ночи, когда мы занимались любовью, а потом лежали в постели, и я чувствовал,
что нас разделяло только одно: лицо Ролланда Д. Лебэя. Я мог целовать ее
губы, грудь и живот, жаркие от страсти, но внезапно слышал его голос:
"Пожалуй, это самый лучший запах в мире.., не считая запаха гнили". И у меня
пропадало желание обладать лучшей женщиной в мире.

Бывало, что и в ее глазах я читал то же самое. Мне кажется, любовники не
могут долго и счастливо жить с такими воспоминаниями, даже если они не
сделали ничего противоестественного, а только спасали друг друга и своих
близких.

Через два года мы расстались. Ли окончила колледж и вышла замуж. Я был на
ее свадьбе. У нее замечательный супруг. Правда. Он хороший парень. Ездит на
"хонде". С ним у нее нет никаких проблем.

***

Остались ночные кошмары. Иногда я просыпаюсь посреди ночи и, поглаживая
больную ногу, вспоминаю, что видел Эрни. После этого я не могу заснуть и
ворочаюсь до утра, то и дело глотая подкатывающие к горлу слезы.

Я был на похоронах Каннингеймов. Гробы были закрыты. Сам вид этих
выстроенных в ряд продолговатых деревянных ящиков больно и холодно поразил
меня. И почти военный порядок у меня каким-то образом связался с памятью о
муравьиных лагерях.

После похорон я разговаривал с Ричардом Мерее и, уже расставаясь, спросил
его, что стало с грудой железа в гараже Дарнелла.

- А, я сам ею занимался, - ответил он. Его лицо вдруг стало очень
серьезным. - Я велел двум парням из местной полиции положить обломки под
пресс на заднем дворе и сделать из них вот такой кубик металла. - Он развел
ладони приблизительно на два фута. - У одного из этих ребят остался
здоровенный шрам на руке. Он очень переживает из-за него.

Мерее внезапно улыбнулся - самой горькой и ледяной улыбкой из всех,
которые я когда-либо видел.

- Ему показалось, будто что-то ударило его.

Затем он ушел по своим делам, а я присоединился к своей семье и девушке,
поджидавшим меня.

***

А знаете, почему я решился рассказать вам всю эту историю?

Несколько недель назад я прочитал небольшую заметку в газете - одну из
тех, что вместе составляют колонку курьезных происшествий и не очень
значительных новостей.

В заметке сообщалось о трагическом и нелепом случае с неким Сандиром
Галтоном, чье имя вполне могло быть искаженным Сэнди.

Упомянутый Сандир Галтон был убит в Калифорнии, где работал механиком
кинотеатра. После окончания сеансов он закрылся в кафетерии и собрался
перекусить перед уходом. Какая-то машина на полной скорости врезалась в
стену, проломила ее и настигла Галтона, когда тот пытался скрыться в
кинобудке. Полиция решила, что он хотел спрятаться, поскольку в его руке
были зажаты ключи от двери. Я прочитал заметку, озаглавленную "Странное
убийство в Лос-Анджелесе", - и подумал о том, что говорил мне Мерее, о его
последних словах: ему показалось, будто что-то ударило его.

Конечно, это было невозможно, но так же невозможна была и вся история
Кристины.

Я не могу не думать о Джордже Лебэе в Огайо.

О его сестре в Колорадо.

О Ли в Нью-Мексико.

Что, если все началось снова?

Что, если сейчас она мчится на восток, чтобы завершить свое дело?

Что, если она оставила меня напоследок?

Такая неотступная в достижении своих простых целей.

С ее неиссякающей яростью.