бросился к стопам монсиньора. От всего сердца обнял я его кривые ноги и
уже почитал себя за человека, находящегося на пути к богатству.
моим жестом, - я хочу сделать тебя хранителем своих сокровеннейших мыслей.
Слушай же со вниманием то, что я тебе скажу. Я люблю проповедовать.
Господь благословляет мои поучения: они оказывают влияние на грешников,
побуждают их углубиться в себя и прибегнуть к покаянию. Мне удается
заставить скупца, устрашенного образами, которыми я пугаю его жадность,
раскрыть свою казну и раздать ее щедрой рукой; мне удается отвлечь
распутника от наслаждений, наполнить скиты честолюбцами, вернуть на стезю
долга супругу, смущаемую соблазнителем. Эти обращения, которые случаются
часто, должны были бы сами по себе побуждать меня к работе. А между тем,
признаюсь тебе в своей слабости, я стремлюсь еще к другой награде -
награде, за которую моя щепетильная добродетель тщетно меня упрекает: это
то уважение, которое свет питает к изысканным и тщательно отделанным
произведениям. Меня прельщает честь прослыть безукоризненным оратором.
Люди считают мои сочинения столь же сильными, сколь и утонченными; но я
хотел бы избежать недостатка, свойственного многим хорошим авторам: писать
слишком долго. Я желаю сойти со сцены в ореоле славы.
продолжал прелат. - Как только ты заметишь, что перо мое дряхлеет и что я
начинаю сдавать, то предупреди меня. Я не полагаюсь на себя в этом
отношении, так как самолюбие может меня соблазнить. Тут нужен непредвзятый
ум. Я выбираю твой, так как считаю его подходящим, и полагаюсь на твое
суждение.
времени. К тому же у вашего высокопреосвященства ум такого закала, что он
прослужит дольше всякого другого, или, говоря яснее, вы никогда не
изменитесь. Я почитаю вас за второго кардинала Хименеса (*116), выдающийся
гений которого не только не слабел с годами, но, казалось, приобретал все
новые силы.
сразу увянуть. В моем возрасте начинаешь чувствовать недомогания, а
телесные немощи подтачивают дух. Повторяю тебе, Жиль Блас, как только ты
заметишь, что голова моя слабеет, так сейчас же предупреди меня. Не бойся
быть откровенным и искренним: я сочту такое предостережение за знак твоей
привязанности ко мне. К тому же это в твоих интересах: если, на твое
несчастье, в городе начнут поговаривать, что мои проповеди не обладают
прежней силой и что мне пора на покой, то скажу тебе напрямик: как только
это дойдет до меня, то вместе с моей дружбой ты потеряешь состояние,
которое я тебе обещал. Вот каковы будут плоды твоей неразумной скромности.
который заключался в обещании исполнить его желание. С этого момента у
него не стало тайн от меня, и я сделался его любимцем. Весь штат, за
исключением Мелькиора де ла Ронда, завидовал мне. Стоило посмотреть, как
все эти идальго и эскудеро ухаживали за наперсником его преосвященства, не
стыдясь никаких низостей, чтоб завоевать его расположение. Мне трудно было
поверить, что они - испанцы. Все же я не переставал оказывать им услуги,
хотя нисколько не обманывался насчет их корыстных учтивостей. По моим
просьбам архиепископ ходатайствовал за них. Одному он выхлопотал ренту и
дал ему возможность пристойно содержать себя в армии. Другого он отправил
в Мексику, выпросив ему видную должность, а для своего друга Мелькиора я
добился крупной награды. При этом я убедился, что если прелат сам и не
заботился ни о ком, то, по крайней мере, редко отказывал, когда его о
чем-либо просили.
кажется, более подробного описания. Однажды наш мажордом представил мне
некоего лиценциата, по имени Луис Гарсиас, человека еще моложавого и
приятной наружности.
из лучших моих друзей. Он состоял духовником в женском монастыре.
Злословие не пощадило его добродетели. Моего друга опорочили перед
монсиньором, который отрешил его от должности и, к несчастью, так
предубежден против него, что не желает внять никаким ходатайствам. Мы
тщетно обращались к содействию первых лиц в Гренаде, чтобы его обелить, -
монсиньор остался неумолим.
лучше, если б вы вовсе не хлопотали за сеньора лиценциата. Желая помочь
вашему приятелю, вы оказали ему медвежью услугу. Я хорошо знаю монсиньора:
просьбы и хлопоты только усугубляют в его глазах вину священнослужителя;
он сам недавно говорил это при мне. "Чем больше лиц, - сказал он, -
подсылает ко мне с ходатайствами провинившийся священник, тем больше он
раздувает скандал и тем строже я к нему отношусь".
весьма затруднительном положении, если б не обладал хорошим почерком. К
счастью, он превосходно пишет, и этот талант выручает его.
проверить, лучше ли он моего. Гарсиас, прихвативший с собой образцы,
показал мне одну страницу, на которую я не мог надивиться: это была
настоящая пропись учителя чистописания. Пока я разглядывал эту прекрасную
руку, мне пришла на ум идея. Попросив лиценциата оставить у меня рукопись,
я сказал, что, быть может, смогу кой-чем ему помочь, но что не стану
распространяться об этом в данную минуту, а осведомлю его обо всем на
следующий день. Лиценциат, которому мажордом, видимо, расхвалил мою
изобретательность, удалился с таким видом, точно его уже восстановили в
должности.
способу, который вам сейчас изложу. Находясь один на один с архиепископом,
я показал ему почерк Гарсиаса, который весьма ему понравился. Тогда,
воспользовавшись случаем, я сказал своему покровителю:
бы, по крайней мере, чтоб они были переписаны так, как этот образец.
что не прочь обзавестись копией своих сочинений, исполненной этой рукой.
Этот искусный переписчик - некий лиценциат, с которым я познакомился. Он
будет тем более счастлив доставить вам это удовольствие, что сможет таким
путем возбудить ваше милосердие, дабы вы спасли его из печального
положения, в котором он, по несчастью, теперь находится.
навлек на себя вашу немилость.
в женской обители. Он подвергся церковному запрещению. Припоминаю
донесения, направленные против него. Нравы этого священника оставляют
желать лучшего.
лиценциата; но мне известно, что у него есть враги. Он утверждает, что
авторы представленных вам донесений стремились не столько выявить истину,
сколько его очернить.
души. Я готов согласиться с тем, что его поведение не всегда было
безупречным, но, может быть, он раскаялся. Наконец, всякому греху -
прощение. Приведи мне этого лиценциата; я снимаю с него интердикт.
становится несовместимой с их личными интересами. Поддавшись суетному
желанию видеть свои произведения хорошо переписанными, архиепископ
разрешил то, в чем отказывал самым могущественным ходатаям. Я поспешил
сообщить эту весть мажордому, который уведомил своего друга Гарсиаса.
Лиценциант явился на следующий день, чтобы принести мне благодарность в
выражениях, соответствовавших полученной им милости. Я представил его
своему господину, который ограничился легким выговором и дал ему
переписать начисто свои проповеди. Гарсиас так хорошо справился с этой
задачей, что его восстановили в должности и даже дали ему приход в Габии,
крупном поселке подле Гренады. А это доказывает, что бенефиции не всегда
раздаются за добродетели.
Лейва приготовился покинуть Гренаду. Я зашел к этому сеньору перед его
отъездом, чтоб еще раз выразить ему свою признательность за превосходное
место, которое он мне доставил. Заметив, что я в восторге от своей службы,
он сказал:
архиепископом.
оно и быть не могло: ведь его высокопреосвященство - обаятельнейший
человек и к тому же относится ко мне так милостиво, что я, право, не знаю,
как его благодарить. Никакое другое место не могло бы утешить меня в том,
что я не состою больше при сеньоре доне Сесаре и его сыне.
досадуют. Возможно, однако, что вы расстались не навеки и что судьба
сведет вас в один прекрасный день.
момент я почувствовал, как сильно люблю дона Альфонсо, и охотно покинул бы
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман