необходимости выезжать под вечер и ночевать в степи, когда можно спокойно
выехать утром и все равно иметь более чем достаточно времени, чтобы нагнать
работорговцев на пути к столице. Элине в очередной раз пришлось согласится.
Эльф, как обычно, не вмешивался и не возражал.
Элина ощутила мимолетный укол совести из-за того, что они ничем не
попытались помочь тому неизвестному рабу, которого Эйрих видел в кузнице. А
ведь это был человек их расы, может быть, даже соотечественник -- хотя что
делать в этих краях тарвилонцу? "А что здесь делаю я? " -- перебила себя
Элина. Хотя скорее он все-таки лусит или выходец из стран Срединноморья...
"Ты не можешь исправить все зло на земле, -- в очередной раз напомнила себе
Элина, и фраза эта прозвучала привычно-успокаивающе. -- К тому же, какое
значение имеет его раса и национальность? Можно подумать, что люди других
народов и рас меньше страдают, потеряв свободу. " Она посмотрела на Эйриха.
Вот уж кто точно не терзался подобными сомнениями.
сне она точно знала, что он лусит -- и он присоединяется к их отряду. Был ли
этот сон вещим? Вряд ли -- времена вещих снов остались позади вместе с
эпохой магии, хотя порою такое еще случалось. Так или иначе, зная
недоверчивую неприязнь Эйриха к разным "магическим штучкам" и понимая, что
они и так уже должны заботиться о спасении двоих -- Артена и Редриха --
Элина не стала рассказывать о своем сне. Утром они навсегда покинули
Бахарлык.
вокруг, куда ни глянь, свежей весенней травой зеленела степь, и ее
первобытную красоту почти не нарушали следы присутствия человека. Жители
Тургуная, по площади значительно превосходившего все королевства Запада,
вместе взятые, не селились кучно; многие из них по-прежнему сохраняли
приверженность кочевому образу жизни, как их предки-тагаи. За время своего
путешествия Элина и ее спутники не раз видели большие табуны вдалеке. И все
же это не была дикая степь, подобная владениям Курибая; даже вдали от
городов здесь были проложены дороги и выстроены мосты через реки, а уж сами
города с их возделанными полями вокруг, высокими крепостными стенами,
каменными зданиями и дворцами в восточном стиле, и вовсе не походили на
стойбища кочевников. Но за четыре дня путешественники миновали лишь один
такой город -- да еще пару мелких поселений, не обнесенных даже земляным
валом.
полутора дюжин конных охранников, вооруженных саблями, луками, арканами и
бичами. Как и в пустыне, общая цепь соединяла железные ошейники всех
невольников; у многих к тому же были скованы руки, а у наиболее сильных или
строптивых -- еще и ноги (длинную цепь ножных кандалов пропускали через
металлическое кольцо на кожаном поясе). Самые сильные, впрочем, все равно
имели преимущество -- они, как правило, шагали в башмаках. Обувь эта была
слишком изношенной, чтобы на нее позарились охранники, но среди рабов во
время перехода считалась большой ценностью, поэтому более сильные и наглые
отбирали ее у своих менее крепких собратьев по несчастью. Большинство же
вынуждено было брести босиком.
восемь, семь из них -- уроженки востока и одна чернокожая. Среди мужчин тоже
большинство приходилось на представителей восточной расы; черных было
четверо, а белых -- шесть. В приморских городах соотношение было бы иным, но
здесь, в глубине континента, рабы из далеких стран встречались достаточно
редко. Весьма вероятно, что некоторые из этих невольников на самом деле были
не выходцами издалека, а лишь рожденными в рабстве потомками таковых.
не ожидала, что пленника удастся отбить силой -- но это был не тот случай,
когда убеждаться в собственной правоте приятно.
обычаям они не бандиты, у них легальный бизнес. Пустыня -- нейтральная
территория, где не действуют никакие законы, и каждый сам за себя. Но на
территории Тургуная мы под защитой законов хана, и никто не вправе посягать
на нашу жизнь, свободу и имущество просто потому, что ему так захотелось.
Конечно, реальность не всегда совпадает с юридическими нормами, а мы вдали
от поселений... но вряд ли хозяин каравана станет рисковать. Он ведь не
знает, кто мы и могут ли нас хватиться.
же, напротив, начала нетерпеливо подгонять коня, но Эйрих одернул ее,
напомнив, что они не должны демонстрировать работорговцам свою
заинтересованность.
о ложной надежде в Бахарлыке.
сопротивление, за что расплачивался теперь цепями на руках и ногах. У него,
конечно же, отобрали всю одежду, выдав взамен какие-то лохмотья, и сквозь
дыры в этом рубище Элина с содроганием увидела на голой грязной спине рубцы
от кнута. Правда, это были уже старые, заживающие следы; очевидно, герцог
понял, что необходимо смирить свою гордость, чтобы она не страдала еще
больше. Вообще надсмотрщики не били рабов просто так, из садистского
удовольствия -- подобно тому, как и нормальный пастух не стал бы почем зря
лупцевать свой скот. Их задачей было доставить товар, а не портить его -- и
если бы кто-нибудь из них и стал проявлять жестокость сверх необходимости,
то сам получил бы нагоняй от владельца каравана.
изранены до крови; после пленения он обмотал их лоскутами, оторванными от
своих лохмотьев, но теперь эти тряпки уже совершенно изорвались. Его лодыжки
были ободраны кольцами кандалов. Но он стерпел бы и гораздо худшие раны --
если бы они были нанесены благородным мечом, а не рабскими цепями.
взглядами надсмотрщиков. Не то чтобы они узнали Элину -- расстояние при их
прежней встрече было слишком большим, а графиня с тех пор весьма радикально
сменила и лошадь, и одежду; однако свободные и вооруженные чужестранцы
вызывали у них настороженность.
голову. Их глаза встретились.
взгляд. В следующий миг она сказала себе, что эта ненависть адресована не ей
-- и действительно, когда Редрих понял, что за всадники догнали караван (а
понял он не сразу, из-за одежды Элины), взгляд его изменился, наполнившись
надеждой -- однако и ненависть не ушла окончательно. Нет, он не раскаивался
в том, что пожертвовал собой, спасая Элину, и вынужден теперь терпеть все
эти унижения; однако он не мог простить графине того, что она видит его в
его нынешнем положении.
Раз мы уже нашли вас, теперь все будет хорошо. "
отвернулся.
кто хозяин. Таковым оказался рослый воин, на первый взгляд не отличавшийся
от остальных -- хотя, присмотревшись, можно было заметить, что одежда и
ножны сабель у него более дорогие, чем у простых охранников. Эйрих некоторое
время говорил с ним (тот отвечал с брезгливой неохотой, явно не считая этого
чужака в поношеной одежде, плохо говорящего по-тургунайски, потенциальным
покупателем) -- а затем сделал знак своим спутникам и вновь набрал темп,
оставляя караван позади. Элина и Йолленгел последовали за ним. Графиня
спиной чувствовала, как жжет ее взгляд Редриха.
молчание Эйрих, когда они обогнали караван уже почти на милю. -- Выкупить
его мы тоже не можем -- я поинтересовался ценами, рабы такого класса пойдут
с аукциона со стартовой ценой в сотню турга. Это лишь стартовая цена, а у
нас на данный момент не наберется и десяти турга. Стало быть, мы должны
ехать в столицу и освободить Редриха там.
организовать побег от хозяина, что чревато различными неопределенностями.
Второй -- попросту самим прийти на распродажу и купить его. В настоящее
время я склоняюсь ко второму варианту.
ничему не удивлялась.
имеется. Хотя разница в том, что в Дулпуре они должны были иметься... но
сейчас это несущественно. Собственно, поэтому я и склоняюсь ко второму
варианту. Раз уж нам все равно нужны деньги, логично добыть их на все сразу.
столицы. Стены Керулума, сложенные из огромных каменных глыб, были раза в
полтора выше и толще роллендальских, а по площади город вдевятеро
превосходил столицу Тарвилона. Этот город достиг зенита славы в древние
времена -- в эпоху магов он был столицей одной из чародейских держав; позже
он сделался резиденцией ургунских императоров, сохранивших многое из
культурных традиций прошлого, благодаря чему в Керулуме (Каар-Лунге) уцелело
немало архитектурных памятников магической эпохи -- больше, чем в
большинстве древних городов. Каар-Лунг был едва ли не единственной из