исчезли царские подарки и не осталось бы даже памяти, что Гришка был близок
к царям...
Ярославское подворье, Илиодор сказал:
да погрызть их как следует.
так революционеры и правы выходят...
такою сволочью, как Распутин, возятся. Посмотрю, откажутся они от этого,
подлеца или нет?" Гришка в Петербурге отсутствовал - еще нежился в Ливадии,
где 6 декабря праздновался день рождения царя. В ожидании его приезда
Илиодор посетил Бадмаева, которому передал на заветное хранение интимные
письма к Распутину царицы и ее дочерей.
этого вручи письмо императрицы лично в руки царя, и тогда у него, дурака
пьяного, глаза-то откроются. Тут ее рукой писано, что она мечтает поспать с
Гришкой...
руках не просто письма - это важные документы, дающие ему возможность
шантажировать самого царя!
****
пользовался. Едва прибыв в Питер он из квартиры Муньки Головиной сразу
созвонился с подворьем, без удержу хвастал:
Феофана поганого... дохлый-дохлый, стоял на пристани и гнил от зависти, что
я в почете живу. Закрылась ему лазутка, и другим лазутки прикрою! А в
Киеве-то дураки: хотят Столыпину памятник ставить. А я еще за семь ден до
убийства Володю-то Коковцева в примеры наметил. Володя - парнишка ничего,
меня любит. А папа мне сказал: "Не хочу я памятника Столыпина, но ты,
Григорий, не болтай об этом, а то сплетни опять начнутся". А я говорю:
навредят, пущай по смерти и покрасуются..." Илиодор пресек болтовню резкими
словами:
Говорить совсем не умеет. Дергается. Весь истрепался. Я тебе так скажу -
дурак он у нас!
бывает, а говорить эдак-то о царях негоже...
заговор клерикалов уже оформился. Из лейб-казачьих казарм прибывало солидное
подкрепление в лице мрачного есаула Родионова, который пописывал книжечки о
"духовном благе", а с Гришкой имел личные счеты. Из клиники Бадмаева, тихо
блея, прибыл блаженный Митя Козельский, и Гермоген торжественно вручил ему
громадные ножницы для разрезания кровельного железа.
Стриги его так, чтобы ничего не осталось. Из позорной отставки явился и
протоиерей Восторгов.
словно бес... как бы не раскидал нас!
дрова в печке. Гермоген отшатнулся от окна.
шапку покажь... Сколь платил за нее?
натужно помалкивали. Восторгов не утерпел:
ножницами, истошно возопил:
да глупого в почин дела суете? - Епископ накинул на себя епитрахиль,
подкинул в руке тяжкое распятие. - Гришка! - позвал решительно. - Валяй
сюда... на колени.
квашня. Илиодор по конспекту, заранее составленному, зачитывал над ним
обвинения противу церкви и нравственности, а на каждом параграфе, согласно
их нумерации, Гермоген регулярно долбил крестом по черепу обвиняемого. Текла
речь - текла кровь. Через красные пальцы Распутин смотрел на всех
растопыренным в ужасе глазом, источавшим страх и ярость бессилия.
конспект прокурорских обличений.
высморкался в лицо Распутину, не забыв деловито напомнить, сколько он
истратил на него своих денег.
ползал перед иконами, клялся, что больше к царям не полезет. При этом он
очень бдительно надзирал за действиями Митьки Блаженного, который уже
разрезал на его штанах пояс. Гришка энергично отпихивал от себя ножницы,
подбиравшиеся к его сути. И вдруг, как распрямленная пружина, он ринулся на
Гермогена, обрушив его на пол. Зазвенели, падая и колотясь, церковные
сосуды. Восторгов, бегая в отдалении, кричал:
кровельные ножницы, и этот звук напоминал Гришке о том, что положение
слишком серьезное, - надо спасаться.
при этом болезненные удары от Илиодора, который бил его расчетливо - в
морду, в горло, в поддыхало.
двери, на себе выволок иеромонаха на лестницу. Там они оба своими костями
пересчитали все ступеньки до самого низу. А на улице Распутин стряхнулся,
сбросив Илиодора с себя.
поезд и махнул на дачу Анютки Вырубовой.
да сила небесная меня еще не покинула... Вырубова бегала по комнатам, будто
ополоумев.
шатался, ступая по снегу, красные от крови лохмы его волос мотались из
стороны в сторону, глаза были безумны... Он выл! В таком виде Вырубова явила
его перед императрицей.
****
воду. Илиодор сбросил рясу из бархата, облачился в холщовый подрясник, туго
опоясался кожаным поясом, пеплом из печки посыпал свою буйную головушку и
накрыл ее грубой "афонской" скуфейкой. Боевой. Дельный.
"открытием тайны", по телеграфу просили царя принять их. Ответ пришел
моментально: "Не о какой тайне я знать не желаю. Николай"! Отбили вторую -
императрице (молчание). Стало известно, что Гришка не вылезает из
Александрии, ведет там длинные разговоры о "небесной силе", которая спасла
его от погибели.
телефон на Ярославском подворье.
сумасшедшая Лохтина: "Отвечай мне по совести: что ты хотел у Христа
отрезать?.." Чтобы скрыть свои следы, Распутин мистифицировал столичные
газеты о своем мнимом отъезде на родину. Он, как паук, затаился в тени