вытирая руки, поднялась от стола кухарка:
***
- Мадам Дюфур (маленькая запинка) здесь не проживает...
Трейссак де Вержи снял шляпу и улыбнулся:
- А вы, господин посол, готовите ужин для вечернего раута?
- Дело за мясом! - и де Еон взялся за кухонный нож.
- Позвольте присесть вечно голодному писателю?
- Садитесь! - И нож вошел в доску стола, колеблясь. - Так и быть:
сегодня я накормлю вас до отвала.
- А какой приятный вид из окна: крыши, крыши... - начал де Вержи,
озираясь. - Знаете, сударь, ведь я большой поклонник вашего таланта. Ваше
имя будет бессмертно!
- В приложении к моему ваше - тоже, - отвечал де Еон. - Вы прославили
себя тем, что осмелились соперничать со мною.
- Что делать! - огорчился де Вержи и, кажется, искренне. - Нужда
заставила продать свое перо. Меня подбил Гудар, эта отъявленная
бездарность, и.., наконец, мне заплатили!
- За деньги можно сделать все, - сказал де Еон, - но никогда не
пишите за деньги. Это заставляет торопиться, чтобы золото скорей
забренчало в кармане, и писатель уже не заботится о стиле. А стиль - это
главное, ради чего стоит потрудиться!
- Пожалуй, вы правы, - согласился де Вержи, поразмыслив.
Де Еон посмотрел ему прямо в глаза:
- Есть веская причина, по которой вы пришли ко мне. Честно признаюсь,
что я об этой причине не могу догадаться.
- У вас в Тоннере, шевалье, живет старая мать, - неожиданно произнес
Трейссак де Вержи. - Случайно я узнал, что Версаль начал ее преследовать
за ваши деяния... В моей чересчур сложной биографии, - поморщился он, -
тоже было однажды нечто подобное, и потому-то я решил стать честнее самого
себя.
- Благодарю, - ответил де Еон. - В самом деле, я сейчас говорю уже
без иронии, не останетесь ли вы со мной пообедать?..
За обедом де Вержи исповедался перед де Еоном. Манэн тогда подсыпал в
вино усыпляющий яд по указке графа Герши; посол пытался подкупить и его,
бедного литератора, на убийство кавалера.
- Запечатлейте на бумаге, - попросил его де Еон, - свой рассказ о
кознях посольства против меня...
Добровольные показания литератора были размножены в копиях, и де Еон
не замедлил разослать их по министрам Франции.
Отравление и подкуп наемных убийц - обвинения куда как хлесткие! Но
первым пострадал писатель Трейссак де Вержи: агенты Людовика схватили его
(как самого опасного свидетеля) и бросили через Ла-Манш - в "Башню
молчания". Утром накануне процесса газетчики Лондона выкрикивали:
- Новое свидетельство версальского деспотизма! Арестован еще один
свидетель.., на этот раз буфетчик посольства Франции, который подсыпал яд
в бокал де Еона! Вчера ночью буфетчик тоже отправлен за Ла-Манш!
Герши потускнел, часы его тикали вразнобой. Графиня Герши перестала
пользоваться успехом среди мужественных британцев. Дело передали в высокий
суд "королевской скамьи". Правительство Англии было согласно погасить этот
крупный скандал, но...
- Вы слышите? - сказал в парламенте генерал-атторней Флетчер Нортон.
- Вы слышите, что кричат на улицах? Мы не можем не учитывать эти голоса.
Откройте окна - пусть услышат глухие...
- Герши - на виселицу! - раздавалось с улицы. В один из дней
процесса, когда Герши вылезал из кареты, толпа англичан набросилась на
него. Лошади, испуганные, дернули. Посла поволокло по земле. Окровавленный
граф Герши закричал:
- Вы не того бьете, кого надо бить... Я совсем не граф Герши, я
только секретарь графа Герши!
Толпою были сорваны с посла Франции все его ордена и разбросаны по
земле. Бежав от суда и покинув посольство на произвол судьбы, граф Герши
на первом же корабле убрался за Ла-Манш.
- Я изнурен, - заявил Герши министру Пралену. - На этом посту нужен
человек, умеющий прыгать в игольное ушко, стрелять из пушек, плавать рыбою
под водою, мыться огнем... И еще надо очень многое уметь, чтобы
соперничать с хитрецом де Еоном!
Прален даже не удивился:
- Такой человек в министерстве есть! Вот идет к нам граф Дюран, как
всегда веселый и милый... Граф Дюран, - поднялся Прален из кресла, - мы
как раз говорим о вашей карьере!
***
Незадолго до этого Брольи беседовал с Людовиком:
- Ваше величество, как это ни странно, но пора начать мирные
переговоры с государством, которое выросло незаметно у нас под боком,
грозит нам оружием, и этот гневный прыщ называется государством де Еона!
Король был уже сыт по горло - с него хватит.
- Да, хватит, - сказал он. - Если вы настаиваете на мирных
переговорах, то послом в эту удивительную страну я назначаю вас... Вот вы,
Брольи, сами и выкручивайтесь! Теперь все надежды Брольи были на Дюрана. И
вот два веселых чудака встретились на чужбине:
- Это ты, бродяга Дюран?
- А это ты, моя красавица де Бомон?
- Все толстеешь, Дюран?
- А ты хорошеешь? Про тебя много говорят...
- Что на родине, Дюран? - печально вздохнул де Еон.
- Не хватает только революции, а жертв для нее уже достаточно, и даже
больше, чем надо для революции... Так что несомненно будут излишки в
жертвах.
- Не нужен ли опытный палач? - серьезно предложил де Еон. - Я знаю
тут одного, который берет недорого. Работает сдельно - с башки! К тому же
он давно без работы, теперь нуждается.
- Сознайся: уж не ты ли этот опытный палач?
- Нет, я при нем состою в помощниках. Под мой топор ложится общий
человеческий стандарт. А маэстро выступает на сцену лишь в затруднительных
случаях, когда шея закоренелого преступника состоит из одних жил и хрящей.
Дюран был давним другом де Еона; оба они вышли из Тампля, этой школы
"секретов короля"; сообща они готовили план высадки французов на берегах
Англии; перед Дюраном скрываться было нечего, - де Еон уступил, заявив
решительно:
- Едем! Мне все чертовски надоело, я устал... Но - условие: пусть
никто во Франции не тревожит мою старуху мать. Матери не должны отвечать
за детей своих. Тем более когда мать глядит в могилу, а сын ее уже начал
седеть...
На квартире де Еона было чистенько прибрано, как у пожилой
старательной девы. Пяльцы стояли возле окна (мужчины XVIII века любили
вышивание не меньше женщин). Острые перья шпаг и рапир висели по стенам...
Де Еон открыл люк в подвал:
- Осторожно, Дюран! Прыгайте на эту бочку...
Дюран прыгнул в подвал - это был винный погреб, и Де Еон - за ним.
Долго ковырял зубилом стены. Вынул кирпич, вмазанный среди камней:
- Прошу передать мне сертификат короля о пенсии... Дюран выдал ему
подлинное обязательство Людовика выплачивать пенсию кавалеру, о котором
было сказано в сертификате в самых лестных для де Еона выражениях.
- Я люблю, когда со мной разговаривают в таком тоне.
- А вот и подпись короля, - показал Дюран. Де Еон поднял кирпич над
головой. Грохнул его под ноги. А внутри кирпича оказался пергаментный
пакет, в котором хранилось письмо Людовика от 3 июля 1763 года с планом
нападения Франции на Англию... Дюран повертел письмо в руках:
- Послушай, если только это главное, то.., к чему шум?
- Остальное от меня не получите. Я тоже не дурак! - сказал де Еон. -
Король сорвался с моего крючка. С разодранной губой и в дурном настроении,
но все же сорвался... Графа же Брольи и прочих я оставлю трепыхаться и
далее!
Дюран сложил письмо короля и спрятал.
- Смотри, - сказал. - Я свое дело сделал. Остальным же пусть
занимаются с тобой другие.
После этого де Еон еще несколько лет поддерживал с Версалем секретную
переписку, хотя Версаль не доверял уже ему тайн. Сведения де Еона были
незначительны: он словно сдерживал себя. Только однажды сообщил Людовику,
что либералы хотят свергнуть с престола Англии ганноверскую династию. Если
Версалю надо, то де Еон согласен принять участие в заговоре...
Людовика словно прорвало:
- Какая наглость! Я не желаю более видеть писем этого шантажиста!
Кроме пенсии, ему нечего ждать от меня!
И он вернул Брольи депешу де Еона, крупно начертав наверху
королевскую резолюцию: "Де Еона более ни на что не употреблять".
***
Вот когда наступили чудесные годы. Тишина и покой. Дипломат,
сверкнувший когда-то блестящим метеором, повидавший и взлет славы и
низость падения, теперь осел за письменным столом. История и политика,
торговля и безбрачие, навигация и духовенство, администрация и финансы -
таковы были вопросы, занимавшие теперь его буйную голову.
Особенно интересовался де Еон проблемой налогов.
Франция переживала тяжелые годы, и каждый образованный патриот (а де
Василенко Иван
Сертаков Виталий
Семенова Мария
Трубников Александр
Пехов Алексей
Шилова Юлия