слышно, единственное целое предложение.
против нашего будущего президента. Очень печально, очень прискорбно, потому
что ничего из этого не получится. Я уверен, у его святейшества добрые
намерения, но он делает глупости. После выборов всю эту чепуху можно будет
забыть. Но вы, мой друг, не будете забыты. Работая в свое время в КГБ, я
научился распознавать разницу между предателем и патриотом. Предатели при
определенных обстоятельствах могут быть прощены. Его святейшество, например.
Но истинный патриот всегда получит награду.
молодых боевиков. Они неотесанные грубияны, но сердца у них добрые. И
конечно, чрезвычайно крепкие. Всем от пятнадцати до девятнадцати. Лучших из
них мы берем в "черную гвардию".
и боевики имели почтенного капеллана. Безусловно, для этого будет необходимо
стать епископом.
в резиденцию. Держите меня в курсе.
Пришло время, думал он, когда назойливый англичанин и его американский
возмутитель спокойствия узнают кое-что о современной Москве.
Глава 17
образующему северо-западную сторону Манежной площади, где находится
"Националь", и остановить машину.
торговой галереи напротив отеля.
часов вечера было почти двадцать градусов ниже нуля. Несколько съежившихся
фигур брели по тротуару.
опускавшееся автоматически, скрипнуло на морозе.
слегка напоминающий его не выходил.
Гришин. Он вытащил из кармана фотографию и показал Кузнецову. - Вот человек,
которого я ищу, - сказал он. - Попробуй фамилии Трабшо или Ирвин.
профессиональному вору, сидевшему в холле гостиницы "Интурист" за углом.
два пять два. Один из моих людей в холле. Он пойдет с тобой.
в холле и вышел на улицу. Он кивнул своим коллегам на противоположной
стороне, находившимся в ближайшей к нему машине, и ушел. Через пару минут
показались две фигуры в тяжелых зимних пальто и меховых шапках. Гришин
разглядел седые пряди, выбившиеся у одного из-под шапки. Мужчины повернули
налево и пошли в направлении Большого театра.
наблюдателей, которые сидели в кафе нижнего этажа "Националя", вышли на
улицу и пошли за англичанами. Четверо наблюдателей шли по улице, другая
четверка сидела в двух машинах. Водитель Гришина спросил:
произойдет, Гришин возьмет их всех.
улицу. Тут же из-за угла Тверской появился вор.
иностранный менеджер - почти единственная категория людей, которые теперь
могли позволить себе останавливаться в лучших отелях Москвы. Его пальто и
костюм, сшитые в Лондоне, были украдены, а его самоуверенная, свободная
манера могла обмануть любого служащего отеля.
Найджел Ирвин, как с радостью заметил полковник, не взял атташе-кейс с
собой. Если он у Ирвина был, значит, он остался в номере.
и притормозила в сотне метров от идущих мужчин.
движется машина, - сказал сэр Найджел.
разглядеть "хвост", когда он такой большой и неуклюжий.
редко давали себе труд придерживаться правил конспирации, чтобы оставаться
незаметными на улицах Москвы. В отличие от ФБР в Вашингтоне или МИ5 в
Лондоне умение вести слежку никогда не являлось отличительной особенностью
КГБ.
англичане подошли к узкой боковой улочке - Театральному проезду. На углу
перед поворотом туда был подъезд, где закутанный в тряпье человек пытался
устроиться на ночлег, невзирая на жгучий мороз. Сэр Найджел остановился.
рассматривают пустые витрины.
зашевелился и посмотрел вверх. Он был не пьян, но стар; усталое лицо,
прикрытое шерстяным шарфом, худое, изборожденное морщинами от многих лет
труда и лишений. На потертом пальто виднелось много выцветших орденских
планок. Глубоко запавшие измученные глаза смотрели на иностранца.
российских медалей. Среди грязных ленточек была одна, которую он узнал.
сражался за каждый кирпич и подвал города на Волге, против Шестой армии фон
Паулюса.
миллионов рублей, приблизительно тридцать долларов США.
распрямился и пошел дальше, прямой и гневный. Винсент шел рядом.
Преследователи отошли от витрин и возобновили свою работу. - Боже
милосердный, до чего они дошли?! - сказал Ирвин, ни к кому не обращаясь, и
свернул в боковую улицу.
воспользовался своим переговорным устройством.
располагался в узком переулке позади театров. Раньше там находилась русская
баня, и стены ресторана были облицованы керамической плиткой и украшены
мозаикой, изображающей сценки из старинной сельской жизни. Войдя с мороза в
ресторан, посетители окунулись в теплую атмосферу заведения.
навстречу.
частный вечер. Мне очень жаль.
Посмотрите, вон там.
метрдотеля был обеспокоенный вид. Он понимал, что эти двое - иностранцы, а
значит, будут платить долларами.
обратился к красивому смуглому человеку, сидящему в окружении гостей за
самым большим столом в зале. Человек внимательно посмотрел на двоих
иностранцев у дверей и кивнул.