ровку и ты хочешь быстренько перепихнуться на стороне, то не приглашай
меня в свою квартиру и вообще ничего мне не предлагай. Селуянов улыбнул-
ся.
го места, много книг, много пыли и много одиночества. Вы водите машину,
Валечка?
чем выучила алфавит. Мой отец - инструктор вождения.
тельно устал. Вы не обидитесь?
тельной. И почему она ему в первый раз не понравилась? Дурак он, ничего
в женской красоте не понимает.
альную маньячку. Вы похожи на женщину, которая мне просто необходима.
Пожалуйста, не отказывайте мне.
полненных грязью, кровью, трупами, страданиями, водкой и матом. Вас это
не отталкивает?
как быть.
шение отправляться домой, с трудом дотащил свое отяжелевшее после нес-
кольких суток на ногах тело до машины, плюхнулся на заднее сиденье и от-
рубился, едва успев пробормотать севшей за руль Валентине свой адрес.
дится и почему так затекли ноги. Потом пришел в себя и разобрался, что
лежит в собственной машине, на заднем сиденье, заботливо укрытый пледом.
Кинул взгляд на часы и ужаснулся - второй час ночи. Ничего себе поспал
усталый сыщик! Постепенно мозги начали шевелиться, он вспомнил девушку
из паспортной службы, которая должна была везти его домой. Так везла она
его или только собиралась? Николай выглянул на улицу - машина стояла
возле его дома. А плед? Он откуда взялся? Это же его плед, он всегда ле-
жит в большой комнате на диване, им Коротков укрывается, когда остается
ночевать.
Точно, так оно и было. Ах, как неловко вышло! Стоп. А плед? Ничего не
понятно. Ладно, нечего тут рассиживаться, надо домой ползти.
чей от квартиры в кармане нет. Это было неприятно. Но уже в следующую
секунду плед, непонятно как перекочевавший с дивана в автомобиль, соеди-
нился с ключами, и Николай радостно принялся давить кнопку звонка. Дверь
открылась почти сразу. Валя, одетая в его старые спортивные брюки и та-
кую же старую майку, стояла перед ним с тряпкой в руках.
бя в квартире. Ты когда в последний раз убирался?
не обиделась и не уехала. - До развода жена убиралась, а у меня самого
руки не доходят. Ты не сердишься?
ма, приготовить поесть, купить продукты. Твои слова?
говаривались.
тех пор, как он ухаживал за своей женой. Когда они поженились, его жизнь
превратилась в ад, заполненный ревностью, ревностью и ревностью. Двад-
цать четыре часа в сутки. Семь дней в неделю. Двенадцать месяцев в году.
Его жена была невероятно, вызывающе красива, и Коля все никак не мог по-
верить, что она вышла за него замуж по любви, все искал подвох, постоян-
но подозревал ее в неверности, во лжи, в корысти. И даже после того, как
она забрала обоих детей и ушла от него, он продолжал любить ее и умирать
от ревности. За четыре года это прошло, но радость и легкость так и не
вернулись. А сейчас...
ны. На плите, на маленьком огне, стояли четыре большие кастрюли.
вечно голодным. Решила приготовить тебе еду хотя бы на неделю, - поясни-
ла Валя, заходя в кухню следом за ним. - Вот в этой кастрюле суп, вот
здесь - жаркое из баранины с картошкой.
или рис. Здесь - рыба, я ее пожарила и положила немного потушиться в
сметанном соусе. Ты сейчас что будешь?
ное головокружение. - Все. Мне кажется, я могу съесть все. Давай начнем
с супа, а там поглядим.
блюд, а друг на друга. Одновременно молча встали и отправились в пос-
тель.
проснуться счастливым.
наблюдения за Михаилом Ларкиным. Вел себя Ларкин как-то непонятно и бес-
системно, ходил по улицам, магазинам, особенно крупным, но ничего не по-
купал. Заходил в дешевенькие забегаловки, пил отвратительный полуостыв-
ший кофе, вяло жевал предлагаемые посетителям образцы кулинарного ис-
кусства, снова ходил по улицам. Никакой географической направленности в
этих хождениях не было. Сначала наружники заподозрили было, что Михаил
Давидович крутится возле определенного места, может быть, ищет возмож-
ности с кем-то встретиться или подобраться к тайнику, все-таки ходьбу-то
свою он начал после визита контрразведчика Минаева, так что и шпионские
страсти полностью исключать нельзя. Однако подозрение это никакого подт-
верждения не нашло. Ларкин то ездил в Сокольники, то в парк Горького, то
на ВДНХ, то на ярмарку в Коньково или на Петровско-Разумовскую. А то
вдруг начинал избегать людных мест, тихо бродил по аллеям Бульварного
кольца, подолгу засиживаясь на лавочках. Короче говоря, ничего не понят-
но.
по городу. Наружники зафиксировали его встречу, очень короткую, с моло-
дым человеком лет двадцати семи-тридцати, после которой Ларкин с видимым
облегчением отправился домой, в Графский переулок. Молодой человек был в
тот же день "отработан", но сведения о нем не вызвали у Гордеева и его
сотрудников ничего, кроме тихого удивления. Виталий Князев торговал го-
рячими сосисками и пивом в палатке, расположенной в переулке неподалеку
от станции метро "Новокузнецкая". Наплыв народу небольшой, в основном
покупатели одни и те же - высмотрели как-то раз палатку, рядом с которой
стоят несколько столиков со стульями, и место не шумное, транспорт мимо
не ездит, и сосиски горячие, и пиво холодное, и даже салатик овощной
обязательно есть. К Князеву ходили перекусать работники расположенных
поблизости учреждений, обменивались парой слов с продавцом, перекидыва-
лись шутками друг с другом. Что общего могло быть у такого парня с Лар-
киным?
снова засел дома. Значит, короткая двухминутная беседа с Князевым была
венцом его длительных блужданий по городу. Что же в этом сосисочнике та-
кого необыкновенного?
аэропорта. Как знать, может быть, ему нельзя возвращаться ни в одну из
двух квартир - ни в ту, где он прописан как Сауляк, ни в ту, которая
оформлена на имя Кустова, вернувшегося из Бельгии после разрыва с очаро-
вательной женой.
очень нужны. Поезжайте домой, в ту квартиру, которая числится за вами по
настоящим документам, и никуда не выходите некоторое время. Вы не должны
выходить из квартиры, пока я не скажу.
мой, запирайтесь в квартире и сидите тихонько. Трубку телефонную не сни-
майте, если будут звонить. И сами никому не звоните. Послезавтра ровно в
двенадцать часов дня выходите из дома. В двенадцать ноль пять возле ап-
теки мимо вас проедет машина, белые "Жигули", и чуть-чуть притормозит.
Вы должны будете в нее сесть, вас привезут ко мне. Если вы сделаете все
четко, никто не сможет сесть вам на хвост, а попытки такие будут, это я
вам гарантирую.
Афанасьев Роман
Свержин Владимир
Володихин Дмитрий
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Майер Стефани