денется, а вот молодые девки на нашей сковороде давно не прыгали. Жаль такое
зрелище упускать.
мне легче, и вам веселее.
даже.
тычка по печени. Одна из цепей ослабла ровно настолько, чтобы Лилечка смогла
поднести гармошку ко рту.
стояла не на адской сковороде, а на сцене какого-нибудь клуба. - Кстати,
плясовая.
притоптывали в такт музыке. Можно было подумать, что Лилечка дует не в
обыкновенную губную гармошку, а в сказочную дудку, заставляющую всех
присутствующих помимо воли пускаться в пляс. То ли девушка действительно в
совершенстве овладела этим простеньким инструментом, то ли жар сковороды, уже
начавший кусать ее за пятки, не позволял играть кое-как.
Вот только "Барыню" на пару положено плясать. Не желаешь ли присоединиться?
произвести в сторону Ламеха прицельный плевок.
танцор... - Ламех хотел сказать еще что-то, но, глянув в сторону бассейна,
онемел.
шкурой, слеп, страшен обликом, но именно поэтому очень подходил к этой
сковороде - адское исчадие на адской посудине.
так же спокойно, словно был обут в асбестовые галоши. Захватив свободной лапой
сразу обе цепи, он потянул их на себя и легко сбросил упиравшихся аггелов в
бассейн.
ситуация выходила из-под контроля, Ламех сразу переходил на привычный ему язык.
клевали пустую сковороду. Задетый рикошетом, истошно взвыл один из свалившихся
в бассейн аггелов. В клубах дыма плясали жирные черные хлопья.
или шесть аггелов по-прежнему не спускали с него глаз, но испытание на
сковородке было отложено.
виллы и вымещал свою ярость на подчиненных. Тому из аггелов, который посмел
заметить, что попасть из пистолета в варнака еще никому не удавалось, он едва
шею не свернул. Успокоить Ламеха смогла только появившаяся на шум Соня-Цилла.
смылась девчонка, так ведь мы за ней специально и не охотились. Тебе не об этом
надо думать. Тебе надо думать, как Смыка и Зяблика пришить да их оружием
завладеть.
только они, суки, спеться успели...
уж кого надо было бы к ногтю взять, - лексикончик у Левкиной сестрицы был под
стать какой-нибудь бандырше.
горла...
угодил Левкин плевок. - На сковороду поставить? Так варнаки уволокут.
Пристрелить? Так ведь еще пригодиться может... Пусть пока в подвале посидит, а
там видно будет.
одно-единственное окошечко, решетка которого послужила для крепления цепей.
Обувь ему, естественно, не вернули, хорошо хоть верхнюю одежду оставили.
богоборец Прометей, стал устраиваться на ночлег. Пол подвала был каменный,
холодный да вдобавок еще и сырой. Пришлось постелить куртку. При этом в ней
что-то явственно звякнуло, что весьма удивило Левку, лишившегося при обыске
всех металлических предметов, начиная от пистолета и кончая обломком
бритвенного лезвия.
размерами соответствующий пресловутому гранатному запалу. Вскоре в вывернутом
наизнанку потайном кармане обнаружилась дырка, в которую свободно проходил
палец. Получалось, что запал никуда не пропадал, а все эти мучительные минуты
находился у него под рукой. Тут уже деликатный Левка не удержался от
ругательства.
только по привычке, а на самом деле был тускло-серым, как вода в илистом
озерце). Теперь свести счеты с жизнью не представляло никаких трудностей. Но
Левка уже передумал. Друзьям он ничего плохого не сделал, а умереть из-за
коварства Соньки было бы чересчур большой честью для нее.
постепенно улучшалось. Лилечка - очень хотелось этому верить - находилась в
безопасности, а ему самому не нужно было больше мучиться над неразрешимой
проблемой выбора между невольным предательством и невольным убийством. И все
было бы хорошо, если бы только не этот сырой подвал, цепи на руках и - в
перспективе - раскаленная сковорода.
шаркающими шагами снаружи. Затем в замке заскрипел ключ. (Как уже успел
убедиться Левка, все замки, которыми пользовались аггелы, в том числе и тот,
что скреплял его цепи, имели товарное клеймо Талашевского завода "Красный
штамповщик".)
амбала. Плечи его едва проходили в дверной проем, а кулаки были так велики, что
вряд ли помещались в карманах. Кроме пистолета за поясом и связки ключей на
мизинце левой руки, он имел при себе еще ржавую банку вроде той, из которой
хозяйки поят домашнюю птицу, и надорванный пакет сухих овсяных хлопьев.
внимательно осматривать Левкины цепи.
осторожностью. Не лишен он был и практической сметки, о чем свидетельствовало
следующее предложение:
сдай. Целее будет. - Сказано это было гнусавым голоском потомственного
сифилитика.
двушек, - которые и предъявил корыстолюбивому аггелу. Тот озадаченно глянул на
Левкину ладонь, потом на самого Левку и, выругавшись, ногой выбил деньги.
вывела из себя даже миролюбивого Левку. Едва только собиравшийся уходить аггел
повернулся к дверям, как Лева, сорвав предохранительную чеку, сунул запал в
задний карман его брюк. Передвигался аггел тяжело, как бегемот на суше - мешало
увесистое мужское хозяйство, не помещавшееся между столбообразных ног. Поэтому
за четыре секунды, в течение которых действует замедлитель, он не успел
покинуть пределы подвала, чего очень опасался Левка.
на пол. Брюки на его правой ягодице дымились и быстро набухали кровью.
запалом. Во время последней кастильской войны бывали случаи, когда талашевские
партизаны казнили сходным способом особо зловредных инквизиторов. Но для этого
запал забивался глубоко в задний проход осужденного, который потом долго и
мучительно умирал от потери крови. Здесь же ставка делалась на то, что человек
с развороченной ягодицей на некоторое время утратит способность к
сопротивлению.
он успел выхватить у него из-за пояса пистолет, а потом уже спокойно подобрал
ключи, отлетевшие в сторону. После этого можно было не торопясь напиться воды
из ржавой жестянки.
нет. Одно сало.
раненого аггела, да не получилось - железные браслеты не сходились на
широченных запястьях.
попыток. - Спать еще не ложились?
осторожно ощупывая зад. - А-а-а! Сам Ламех их повел.
себе потихоньку.
наших дежурят. Они тебя, как блоху, прихлопнут. .
Маркелов Олег
Никитин Юрий
Лондон Джек
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Чернецов Андрей