Чтение 84–й страницы книги ~На пути к Шамбале~

-- Тише! Молчи! Ну, дам я тебе, дам... Только не под кустом, не здесь.
Мы же с тобой не студенты какие -- мы сотрудники правоохранительных органов.
-- Ну то-то! Пошли тогда ко мне, обсудим, побеседуем. Две темные тени,
соединенные объятием в одну, поднялись и четырехногим существом побрели,
целуясь, к бараку.

Кора пошла следом за ними. Все перепуталось, и люди, и события...
Профессор сейчас спит. Не надо его беспокоить. Кора понимала, что вряд ли
можно спасти Мишу или помочь ему. Но оставлять это было нельзя. И хоть
выходить из барака было еще рано и в горах в такую темень ничего не
поделаешь, Кора все же не пошла к себе, а постучала к профессору. К счастью,
Калнин и не собирался спать. Он сидел на койке, скрестив босые худые ноги.
Он блеснул на вошедшую Кору объемными линзами очков и сказал:

-- Садись. Ходила к Гофману? -- А вы как догадались?

-- Я к тебе заглядывал, а там пусто. Значит, ты пошла к Гофману. Как
он?

-- Я очень боюсь, -- ответила Кора. И сказала о том, что видела. И
пересказала содержание записки.

-- Как в готическом романе, -- сказал профессор. -- И как мало было
шансов, что ты первой увидишь послание.

-- Он приказал мне уйти. Вы не думайте, что я испугалась. Я хотела
позвать на помощь, чтобы дали лекарства 'или что-то сделали! Вы не
представляете, какое это чувство, -- ты видишь и бессильна. Но он мне не
велел. Вот тут, в мозгу, без слов...

-- Я тебе верю, девочка, -- сказал Эдуард Оскарович. -- И если бы ты
сделала иначе, ты оказалась бы в том же подвале, Гофман был все равно мертв
и они сохранили бы тайну. Теперь же у нас с тобой есть шанс. А то бы не было
ничего... -- Мы должны с вами идти! -- Куда?

-- Вы сказали, что можете поговорить с Гарбуем. Что он может прийти в
лес...

--Я ни от чего не отказываюсь, Кора. Мы пойдем с тобой в лес в надежде
отыскать Гарбуя, -- все правильно. Но только не сейчас. У нас ведь даже нет
фонаря. -- Но мы медленно...

Кора сама оборвала фразу -- она была наивной и даже глупой. Что они
будут делать в ночном мокром лесу? Кого они будут там искать?

-- На виллу "Радуга" нам не пробраться, -- сказал профессор. -- А
Гарбуй не может стоять всю ночь и ждать нас. Я вообще не знаю, где он и жив
ли. И в истории с Гофманом нам, боюсь, не разобраться... все равно надо
ждать рассвета. -- А здесь нет телефонов?

-- Здесь только телеграфная связь. В некоторых отношениях они
отличаются от нас. -- Я пойду к себе? --Кора поежилась. -- Если тебе страшно
одной в комнате, оставайся у меня. Спи на койке, а я устроюсь на полу.

-- Спасибо, -- сказала Кора. -- Но я пойду к себе... мне все кажется,
что могла бы сделать что-то для Миши.

-- Мы сделаем для Миши куда больше, если сможем понять его
предупреждение и. воспользоваться им. -- Тогда я пошла?

-- Иди, Кора. Постарайся заснуть. Завтра будет трудный день.

Калнин постучал в дверь Коре в пять утра. Еще толком не начало светать
-- лишь чуть заголубело небо. Он постучал костяшками пальцев, но Кора
проснулась сразу -- будто ни в одном глазу, хотя заснула только два часа
назад. Страшно было засыпать -- она боялась, что ей будут сниться кошмары.

Профессор был в пиджаке, застегнутом на все пуговицы, и на шею он
намотал полотенце. Заметив взгляд Коры, он сказал:

-- Пускай некрасиво, зато горло болеть не будет. Когда они вышли из
барака, он добавил шепотом: -- Наверное, вам смешно, что я думаю о горле в
такой момент. Но мне вовсе не хочется болеть, когда начинаются приключения.

Лицо его было абсолютно серьезным, и Кора не понимала, шутит он или
подбадривает ее и в самом деле ждет приключений.

Дождя не было, но поднимался туман. В густом сумраке он казался плотным
как светло-серая вата, и, сделав шаг вперед, Кора погрузилась в него по
пояс.

-- Ничего, -- прошептала она, уговаривая больше себя, чем Эдуарда
Оскаровича, -- скоро рассветет, а сейчас в тумане нам легче уйти из лагеря.

-- Если не поломаем ног, -- разумно ответил профессор Калнин.

Ног они не поломали и даже отыскали дыру в заборе. А как только начали
подниматься в гору, то выбрались из моря тумана. Начало светать. Как бы
приветствуя победу профессора и Коры над силами природы, всполошились и
начали петь птицы, поднявшийся свежий ветер принес в лес свежий шум листьев;
правда, от него было очевидное неудобство спутникам: он сбрасывал с деревьев
дождинки и норовил плеснуть за шиворот.

Когда они поднялись к развилке, стало почти совсем светло, и предметы,
до того состоявшие из различных сочетаний серых цветов, приобрели
разноцветие, и даже небо стало голубым.

Затем они свернули на узкую тропинку, что вела к вилле "Радуга", но
спускаться к вилле им не пришлось, потому что Кора, зоркая и настороженная,
вдруг замерла: в утренний шум леса вмешался чужой, животный звук. Кора
подняла руку.

Профессор понял и послушно остановился. Стараясь не наступать на сучки.
Кора выглянула на открытую полянку, и там, под сенью могучего дуба,
свернувшись в комок, спал человек, накрытый плащом, и храпел так, что плащ
от каждого его выдоха вздымался, словно воздушный шар.

-- О Господи, -- произнес профессор. -- Этот старый дурак обязательно
простудится. Он пересек поляну, и Кора не смела его остановить. Он
наклонился и потряс спящего за плечо. Тот проснулся сразу, словно и не спал,
а ждал прикосновения. Он сел. И Кора сразу узнала Гарбуя.

Начальник проекта был накрыт плащом, словно мусульманская женщина
платком, и его широкое розовое детское лицо тоже казалось женским.

Эдуард Оскарович словно и не удивился встрече. Он подождал, пока Гарбуй
поднимется и задрожит от накопившегося в нем холода, пока проморгается и
протрет глаза, а потом спросил: -- Давно нас ждешь?

-- Я убежал, -- сообщил Гарбуй. -- Наверное, с минуты на минуту они
начнут меня искать. Может, даже с собаками. А ты, как всегда, где-то
отдыхаешь. -- Я ждал вчера вечером. Кора может подтвердить. -- Зря ты
приглашаешь посторонних, -- поморщился избалованный мальчик.

-- Это сейчас не обсуждается. Кора полезнее, чем я. Особенно сейчас.

-- Вопрос о пользе абстрактен. Ты, например, умудряешься доказать свою
бесполезность в самый неподходящий момент.

-- Давай не будем сейчас спорить, -- сказал Эдуард Оскарович, но, как
почувствовала Кора, не от миролюбия, а от того, что момент был критическим.
--Я и не собирался спорить, -- ответил Гарбуй. Он стоял, широко расставив
толстые короткие ноги, картинно запахнувшись в плащ, как, наверное, делали
поздние римские императоры, не уверенные в том, что их поддержат мятежные
легионы. Влажные колечки рыжеватых волос окружали его розовую лысинку
нимбом, и в этой лысинке, как ни странно, тоже было нечто трогательное и
детское.

-- Чего ты боишься? -- спросил Эдуард Оскарович. -- Я думаю, что
военные решили меня убить, -- ответил Гарбуй. -- До сегодняшнего дня я
держался наверху только силой и хитростью президента. Я был нужен ему для
власти, и я был опасен военным. Теперь, когда они убили президента... -- Он
был убит?

-- Они устроили ему авиакатастрофу. Я знаю точно: со мной смог
связаться его адъютант. Он предупредил меня, что я на очереди. -- И они
хотели тебя убить?

Толстый Гарбуй подпрыгивал на месте, чтобы согреться.

-- Они все же меня опасаются. Это не значит, что не убьют. Но никак не
могли решиться, как лучше это сделать -- чтобы не связывать мою смерть со
смертью президента. Пока они рассуждали, я сбежал. Сегодня ночью.

Кора сделала несколько шагов в сторону моря, которое поблескивало
сквозь ветви деревьев. Внизу виднелась вилла "Радуга". Около нее стояли два
военных автомобиля, в них -- солдаты, сверху они казались оловянными
игрушечками.

-- Они уже собираются, -- сказала Кора. Профессор подошел первым.

-- Рано встали. Наверное, спохватились. У них нет собак?

-- Ой, не знаю! -- сказал Гарбуй. -- А они тебя охраняли?

-- Нет, они думали, что я ничего не подозреваю. -- Так что намерение
убить тебя -- это твое собственное умозаключение?

-- А вон те солдаты -- это тоже умозаключение? -- Может, они
встревожены тем, что исчез руководитель проекта?

-- Не мели чепухи, Эдик, -- отмахнулся Гарбуй. -- Я совершенно
серьезен. Я убежден на двести процентов, что тебе сейчас ничто не угрожает.
-- С чего ты решил?

Машины одна за другой поехали в сторону футбольного поля. Над морем на
востоке небо начало золотиться от приближения солнца.

-- Знаешь ли ты, что военные намерены немедленно или, по крайней мере,
очень скоро отправить всех нас обратно на Землю?

-- Но это же чепуха! Как и их идея отправить туда отряд коммандос за
трофеями. Это все -- детские игры.

-- А тогда послушай, что тебе скажет Кора. Ей пришлось два раза за
последние сутки разговаривать с Гофманом. Ты его знаешь.

-- Я всех знаю. И что же вам сказал Гофман, милая леди? -- спросил
Гарбуй.

Удивительно, но его возраст угадать было невозможно. Щеки были надуты,
на толстом лице не было ни морщинки, а в то же время он казался пожилым
человеком.

-- Гофман умер, -- сказала Кора. -- Поэтому мы так спешили вас увидеть.

-- Как так умер? Что с ним произошло? Почему мне не доложили? --
Мальчик рассердился, на секунду он забыл, что перед ним не подчиненные
медики, а пришельцы из параллельного мира. -- Расскажи ему все, -- попросил
Калнин. -- Все?

-- Все и подробно, и не трать времени даром. Кора отметила для себя,