а чаще - просто убивали. Цэрэги в эти схватки не вмешивались.
вспыхнул бунт, вскоре переросший во всеобщую резню. На севере тоже было
неспокойно. В диких землях, оставшихся на развалинах империи братьев
некому было запасать хлеб и воду. Тамошних жителей первыми ударило
несчастье, и, не видя иного выхода, они пошли на штурм костяной стены. Их
встретили удары пик и залпы татацев. Моэртал недаром скупил у братьев всю
их артиллерию. Война голодных превратилась в жуткое побоище, и вновь шавар
захлебывался, будучи не в силах пожрать столько тел сразу. Что творилось в
земле изгоев, никто толком не знал, но Шооран был уверен, что Ээтгон успел
подготовиться к черным дням, запас и хлеб, и воду, и укрепил границу,
опрометчиво стертую невежественной злобой илбэча. Вероятно, и там
раздается заранее запасенная вода, а может даже по крохам выделяется хлеб,
взятый в начале года в виде налогов.
о себе заранее, погибать от голода. Чавга не могла прокормить всех, люди
слабели и мерли, словно зогги от свежей воды. Среди бродяг появились
случаи людоедства.
Ай умела с первого взгляда определить, прячется ли под слоем смешанного с
грязью нойта чавга, или все вокруг недавно перекопано, и новые клубни
появятся лишь через две недели. Шооран стал охотником, удачливо бил жирха
и, случалось, приносил тукку или небольшого парха. Крупные хищники теперь
почти не встречались в шаваре, им не давал вырасти Ёроол-Гуй, так что
самую большую опасность представляли зогги. Их легко выжечь факелом, но
тогда можно сразу распрощаться с надеждой на приличную добычу: тукка
панически боится огня.
чем случайным людям.
Намедни ему удалось взять в шаваре парха, и теперь надо было разбираться с
навалившимся изобилием. Чтобы мясо не протухло, его следовало прожарить до
хруста, а это можно сделать лишь на аваре.
кусками, Шооран резал мясо на тонкие ломти и думал. Вспоминал жутковатую
сцену, что наблюдал сегодня утром. Они тогда шли вдоль далайна,
высматривая, не найдется ли что-нибудь полезное для их походного
хозяйства. Умирающий далайн ничуть не отличался от далайна великого, с тем
же пренебрежением он вышвыривал на берег населявшую его мразь. Людей на
берегу почти не было, и Шооран невольно обратил внимание на одинокую
фигуру, разделывающую неподалеку от кромки прибоя рыбу. Это была обычная,
никчемная рыба, каким даже названий не придумывают за полной
ненадобностью. Ее плавники не годились ни на крючки, ни на иглы, чешуя не
отличалась от всякой иной чешуи, и вообще, было неясно, что могло
заинтересовать добытчика в этой твари. Лишь подойдя поближе, Шооран понял:
человек ест. Он отрезал от растерзанного бока рыбы куски розоватого,
сочащегося жидкой кровью мяса и тут же, давясь и чавкая, пожирал их.
парализованный рот:
такого не едал. Что же, одному Ёроол-Гую сладко кушать? - и он снова
погрузил почти уже непослушные руки в чрево добычи.
валяющуюся вдоль берега рыбу, желая хотя бы умереть сытыми. Многие из них
успевали рассказать о чудных видениях, что их посещали, и о дивном вкусе
отравы. Эти рассказы передавались из уст в уста, и волна самоубийств росла
с каждым днем.
завистливо глядя на него. Шооран поспешил увести Ай. Через несколько шагов
он оглянулся. Рыбоед лежал возле освежеванной туши, пытаясь скрюченной
рукой вырвать хотя бы еще один кусок. Конвульсивные движения становились
все реже и бессмысленней.
религию. Уж больно привлекательна такая кончина для изголодавшегося
человека. Тогда берег опустеет быстрее, чем можно надеяться.
пойдем в дикие земли. Там, считай, никого не останется. Огородим большой
участок поближе к далайну. Соседей подберем хороших, я знаю таких.
Алдан-шавар закроем, будем там хлеб хранить. Наыса насушить можно много. А
воду в бурдюках хранить, как вино. Авхая бы промыслить, из него бурдюк
хороший будет.
он. Говорят, у него там и бовэры живут. Нам тоже надо будет так сделать.
Выдолбим ванну как для макания ухэров, просмолим, чтобы вода не ушла, и
отведем туда ручей.
купим пару и сами разведем. Соседей только надо подобрать, какие и
работать умеют и за себя постоять. Я кое-кого уже присмотрел. Вот заживем
- и с хлебом, и в водой, и с мясом.
Зато она стала чаще и осмысленней говорить, а ела все, не отвергая сухих
произрастаний. Когда жизнь наладится, она будет хорошей помощницей. Вот и
сейчас, беседуя с Шоораном, Ай не забывала переворачивать подсохшие
ломтики.
остановились неподалеку, пристально глядя на шипящее на камне мясо. Люди
были вооружены, но уже по тому, как они держали гарпуны и копья, было
ясно, что это не охотники и не цэрэги, а обычные крестьяне, согнанные
голодом с бесполезной земли.
сцене, извлек на свет хлыст. Тонкий ус словно сам собой развернулся и
задрожал тонко посвистывая. Обычно при этом всякий нежелательный разговор
немедленно прекращался, но сейчас, верно, нервы у мужчины не выдержали, и
он, вместо того, чтобы поскорее отойти, лишь отступил на шаг и закричал,
размахивая копьем словно палкой:
готовите, а ты помирай! Да?!
тот, что с копьем вырвал руку и с криком: "Га-ады!.." - кинулся на Ай,
которая спешно запихивала в торбу последние куски.
сторону, и в этот миг крестьянин неумело, словно сноп соломы насаживал на
вилы, ткнул ее копьем.
праздничного жанча, ярко спрыснутые кровью, и рухнул на второго мужика,
замершего словно изваяние и даже не пытавшегося защищаться. Пятеро людей
были изрублены прежде чем успели хоть что-то предпринять для своего
спасения, лишь пожилой миротворец успел крикнуть: "Не надо!", - то ли
Шоорану, то ли еще своему приятелю.
распахнул жанч, чтобы осмотреть рану. Отек еще не появился, рана на
тщедушном тельце, в котором не было ничего женского, казалась ссадиной,
даже не слишком глубокой, но Шооран видел, как пузырится при дыхании
кровь, значит каменный наконечник задел легкое. Шооран встряхнул флягу.
Промыть рану? Но Ай захочет пить, а воды больше нет. Хотя...
Шооран вернулся, Ай лежала раскрыв глаза.
бесцветные губы. - Я умру. Но это ничего, ты ведь не любишь миня.
с губ выступающую кровь, до тех пор, пока она не перестала течь.
краю, опустился перед бездной на колени. Разжал руки...
его липкой влагой. Выброшенный ыльк впился в полу жанча, дергая
суставчатым телом. Лишь тогда Шооран поднялся.
уродливых стеклянистых существ. Существа беспомощно дергали ломкими
ногами, пихая друг друга.
косо растущего хохиура. Он искал людей. Те, что убили Ай - сами мертвы, но
есть и другие и они ничем не отличаются от тех... Дрожащая от нетерпения
рука физически ощущала, как хлыст передает ей мягкое сопротивление
Володихин Дмитрий
Роллинс Джеймс
Шилова Юлия
Доставалов Александр
Каргалов Вадим
Шилова Юлия