запомнил? Повтори.
Только зачем весь этот маскарад?
пеняй на себя.
привезли назад, заставили принять душ, прыснули в рот какой-то мятной дряни,
выдали другие очки, с простыми стеклами, переодели в вечерний костюм и опять
повезли куда-то, на сей раз в закрытом черном "порше". К автомобилю вел его
Тед, тоже нацепивший черный смокинг и очки, только темные, жестом показал,
чтобы садился назад, к незнакомой черноволосой женщине в темно-синем деловом
костюме, сам забрался рядом и захлопнул дверь. Водитель завел мотор.
Рафалович с удивлением и досадой узнал Таню. - Сейчас будет самое главное.
Театр одного зрителя. Запомни, ты - очень важная персона. Неси себя гордо, с
пафосом. Как войдем в залу, легонько кивнешь головой, - не вздумай никому
руку протягивать, тем паче кланяться! - сразу иди во главу стола, садись в
кресло. Сиди и молчи, надув щеки. Я подскажу, когда головой кивать, когда
улыбнуться, когда говорить...
виду, я буду рядом и глаз с тебя не спущу. А с другого боку будет Тед.
где, как знал Рафалович, под пиджаком таилась кобура с автоматическим
пистолетом.
необъяснимое, нелепое и зловещее действо, закончится и его жизнь. Обидно,
глупо... Но если не послушается этой твари, что упирается ему в бок острым
локтем, сорвет намеченный спектакль, жизнь закончится намного раньше. И без
всяких "почти".
и проехали немного по темной аллее, остановились перед ажурными чугунными
воротами, которые мгновенно отворились, как почтительно взял под козырек
лакей-привратник, как плавно и бесшумно катили колеса по ровнейшей
подъездной дорожке, обрамленной сплошной стеной цветущего жасмина, как
переливался разноцветными огнями тонко подсвеченный фонтан-колокол,
низвергающийся в круглую беломраморную чашу бассейна. "Порше" остановился у
широкой лестницы позади фонтана. Тед проворно выскочил из машины и застыл в
поясном поклоне у раскрытой дверцы.
его под локоток. На лестнице улыбались и кивали какие-то прилизанные
господа.
шепотом командовала Таня, увлекая его вверх по лестнице. - В холле не
задерживаться, сразу взял налево, вон в ту дверь с матовыми стеклами.
приветствовали их наклоном головы. Одного из них он узнал - тот самый
бровастый старик с хищным носом. Двух других он видел впервые. Таня
ослепительно улыбнулась, незаметно ткнула Рафаловича в бок и прошептала:
слова "синьор Финнелихт" и что-то вроде "инкогнито".
обернулся к бровастому старику, что-то тихо спросил. Тот кивнул, толстяк
откашлялся и, глядя на Рафаловича, заговорил густым хриплым басом. Таня
деловито раскрыла блокнот и принялась там царапать. Рафалович заглянул в
блокнот и увидел на чистой странице весьма приблизительное изображение
черепа и костей. Толстяк продолжал говорить, помогая себе руками.
заговорила негромко, но энергично:
лучше. Выдумать не мог его пример...
вздрогнул и громко, недовольно произнес:
хрена ли? Чем меньше женщину мы любим.... Мсье, же не манж па сие жур!
Третий, молодой и смазливый, хранил невозмутимую рожу. Таня метнула на
Рафаловича испепеляющий взгляд, но тут же звонко рассмеялась и вновь
залопотала что-то на непонятном языке. Трое иностранцев переглянулись и, не
сговариваясь, расхохотались. Хохотали долго, шлепали ладонями по столу, по
спинам друг друга. Молодой залез под стол, извлек черный дипломат с
никелированными застежками, придвинул толстяку, тот кивнул и двинул дипломат
обратно. Молодой взялся за ручку, встал, подошел к Рафаловичу и с поклоном
положил портфель перед ним.
крышку. Доллары. Тугие пачки сотенных в банковских упаковках.
Четверть миллиона.
он. Вид больших денег придал сил, даже глаза заблестели.
закивали головами, молодой отошел к дверям, что-то сказал, и тут же вошла
длинноногая кудрявая девица в красном мини-платье с серебряным подносом в
руках. На подносе стояли пять высоких бокалов с шампанским. Девица принялась
обходить стол.
возьми бокал, скажи что-нибудь торжественное. Обязательно вставь "синьор
Скалли", "синьор Доменгини" и "Оберску лимитед". Запомнил?
синьор Скалли, навеки сплотила, синьор Доменгини, великая Русь и Оберску
лимитед! Ура, господа!
выход! - скомандовала Таня. - И никаких улыбок, никаких рукопожатий, понял!
дверям. На выходе он обернулся. И увидел, что старик, хищно ощерившись,
явственно ему подмигнул.
принял из его рук дипломат с деньгами, передал Тане, которая на этот раз
села рядом с шофером.
поднялся в отведенную ему комнату и сразу рухнул на кровать. В дверях
щелкнул замок. Минут через десять щелкнул снова... Невидимая рука поставила
на пол прикрытый салфеткой поднос, и дверь вновь закрылась. "Не подойду", -
решил Леонид - и тут же спрыгнул с кровати, подошел, сдернул салфетку. Три
розовых бархатистых персика, длинный сэндвич - половина французского батона,
масло, черная белужья икра. Бутылка. "Шато-лафит", - прочел он на этикетке.
Небольшая серебряная салатница, прикрытая крышечкой. Рафалович хмыкнул,
приподнял крышку. На дне салатницы лежала, скорее всего, одна из тех пачек,
которыми был набит черный дипломат.
Пачка перекочевала во внутренний карман, в одной руке оказался батон, в
другой - стакан с лафитом. Надо же, суки, как его вкусы угадали! За стеной
заиграл Моцарт...
он уже уговорил. Почему бы не вторую? Тем более что даже не знаешь, придется
ли еще когда-нибудь...
будешь в своем Монако. А через месяц-другой забудешь наше маленькое
приключение, как дурной сон.
ними на низком столике, плеснула себе на донышко бокала.
Аникина Наталья
Контровский Владимир
Лукин Евгений
Володихин Дмитрий
Скальци Джон
Прозоров Александр