Чтение 84–й страницы книги ~Ниндзя~

нужно найти одного человека.

Ей-богу

Черт возьми

Не называй меня пугалом...

- ... сделать это вместе.

Не зови меня, не зови меня, не зови меня Я сам позову тебя, если
захочу...

- Ты не поняла. Я ищу здесь одну женщину.

- Да? - Блондинка взяла его за руку; ее темно-красные ногти сверкали в
изменчивом свете. - Так давай танцевать, танцевать, пока мы ее не найдем.

Николас вырвался от нее.

- Ты не хочешь повеселиться? - крикнула она вслед.

... чувствую себя как, как, как пугало...

Николас поднялся на второй этаж; назойливый пульс музыки начал
действовать, и его сердце уже билось в такт мелодии.

Наконец, на самом верхнем этаже, он увидел Жюстину. Николасу пришлось
несколько минут пробиваться туда по лестнице. Легкие ограждения из темного
стекла показались ему несообразно хрупкими. "А вдруг кто-нибудь оступится и
упадет? " - подумал он.

Жюстина танцевала с широкоплечим мужчиной с прямыми черными волосами и
желтоватым пуэрториканским лицом. Он был одет в безрукавку с разноцветными
пуговицами и темно-красные брюки.

Разве я не слышал твой голос сегодня утром

Разве я не чувствовал, что ты плачешь

Слезы заливали меня

Как реки, врывались в мой сон...

- Жюстина.

Она молча повернулась и стада смотреть на него, пока партнер не закружил
ее в танце.

- Жюстина.

- Что тебе надо, парень? Не трогай мою девочку, ладно?

Разве я не слышал твой голос сегодня утром?

Разве ты не звала меня?

Я слышал твой нежный шепот!

Но так и не разобрал слов...

- Жюстина. Посмотри на меня.

- Эй, парень! Да ты непослушный! Так не пойдет. Проваливай отсюда. Она не
хочет тебя видеть.

Расширенные зрачки, покрасневшие ноздри.

- Почему бы тебе не пойти в туалет и не покурить травки.

Это странный способ признаваться в любви.

Когда я вижу только твою печаль.

Если тебе просто надо выплакаться.

Найди кого-нибудь другого...

- Ладно, хватит болтать.

Легкий щелчок утонул в громкой музыке, но Николас заметил предательский
блеск стального лезвия.

- Жюстина.

- Оставь ее в покое. - Рука пуэрториканца опустилась. - Вот, получай.

Его движение было очень быстрым и ловким. Он научился этому на улице, где
есть только одно правило: выжить любой ценой. Такие люди иногда опаснее
профессионалов - в силу их непредсказуемости. Восьмидюймовое лезвие могло за
какую-то долю секунды вспороть Николасу живот.

Он блокировал удар левой рукой, а правой ударил пуэрториканца в бок. Не
было слышно ничего, кроме музыки; их яростные движения сливались с
движениями танцующих в едином мощном потоке.

У пуэрториканца отвисла челюсть, и его голова откинулась назад, прямо как
на картине Мунка "Крик". Он попытался выпрямиться, но Николас ткнул его
носком ботинка в подъем правой ноги. Пуэрториканец закачался на глазах
изумленных соседей и, падая, задел кого-то вытянутой рукой.

Все это выглядело довольно комично, но Николасу было не до смеха.

И вот мы здесь

Волшебный миг

Среди нитей, из которых ткутся мечты...

Жюстина посмотрела на человека, распростертого на полу; рядом с ним лежал
нож.

- Жюстина...

- Как ты меня нашел? Что тебе надо?

- Жюстина.

- Я больше не могу. Прошу тебя, прошу. Неужели ты не понимаешь, я...

И вот ты

Несешься, как демон

От станции к станции...

- ... оплакивала тебя.

- Жюстина, я пришел сюда...

- Мне теперь все равно.

- ... чтобы сказать, что я люблю тебя.

Слезы катились из ее глаз. Воздух был насыщен музыкой: натужные голоса,
вкрадчивый завораживающий ритм.

- Прошу тебя. - Слышит ли она его? - Я люблю тебя. - Жюстина вдруг
прижалась к Николасу. - Жюстина, я...

Это не побочное действие кокаина

Должно быть, это любовь

Слишком поздно благодарить

Слишком поздно снова опаздывать

Слишком поздно ненавидеть

Слишком поздно...

- .. плакал на песке перед твоим домом; такого со мной еще не бывало.

И Николас подумал, лежа на диване рядом с Жюстиной: "Ты не прав, Кроукер.
Я тоже способен чувствовать".

- Ты не должен этого стыдиться.

- Я и не стыжусь.

- Я счастлива. - Жюстина погладила его тонкими пальцами. - Оттого, что
хоть чем-то тебе помогла. - Чулки на ее ногах шуршали как крылышки цикад. -
Как ты помог мне.

- Это новое для меня чувство. - Жюстина видела, как глаза Николаса
обращаются куда-то внутрь.

- .Я обошелся с тобой очень жестоко. Но это... это была самозащита,
своего рода инстинкт самосохранения. Я вдруг понял, как близко ты подошла к
моей душе, и это напомнило мне...

Ее длинные волосы коснулись его плеча.

- О чем?

- О море, это было много лет назад, в Японии. О пароме в густом тумане. -
Николас замолчал, но его губы оставались полуоткрытыми, как это иногда
бывает у спящего. - О девушке, которую я когда-то любил. Вся беда в том, что
я думал, будто люблю ее до сих пор.

- Где она теперь?

- Не знаю. - Жюстина чувствовала, как поднимаются и опускаются его грудь
и живот, мерно, будто прилив и отлив. - Она сказала мне, что любит меня. И
она меня убедила - о, она умела лгать как никто другой.

Жюстина улыбнулась в темноте.

- Если бы ты был женщиной, ты бы сразу почувствовал ложь.

- Иногда я думаю, что секс - это для животных. Некоторое время тишина
нарушалась только далекими звуками улицы. Жюстину поразили не столько его
слова, сколько горечь в его голосе; она поймала себя на непреодолимом
желании угадать, что же произошло между ним и той девушкой.

- Я ревную, - сказала Жюстина и подумала, что страшно рискует. - Я
завидую ей, потому что ты столько ей отдал. - Он тихо лежал рядом с ней. - И
это навсегда, Ник? - Он снова ощутил прикосновение ее волос. - Кого ты
хочешь этим наказать?

- С ней... я почувствовал... - Голос Николаса звучал напряженно. С чем он
боролся?

- Что?

- Ничего. Просто это было сильное чувство.

- Это так ужасно?

- А потом она бросила меня. Она ушла с... - И Николас, задыхаясь от
стыда, рассказал ей то, о чем никогда никому не рассказывал.

Жюстина прикоснулась к его уху теплыми губами.

- Николас, раздень меня.

Николас потянулся и с треском расстегнул замок. Ее груди бледно светились
в свете камина, как гребни волн на утренней заре. Николас почувствовал, как
накатывает приливная волна и покрывает все его тело.

- Мне так недоставало тебя.

Жюстина почувствовала, как прошлое отпускает его.

- Да. Мне тоже. Без тебя я казалась себе такой старой и усталой. - Она