красная и быстрая; значит, я рассадил ему кость до сосудов; если бы я его
просто расцарапал, кровь была бы капельной. Ничего, бог простит, этот
бандит понимает тот язык, на котором говорил сам и его окружающие, с
палачом смешно говорить языком Сервантеса, он решит, что я - обычная
туфта, он поддастся только в том случае, если его напугать; или он
властвует, или раздавлен и подмят, третьего для него не существует".
спросил:
самолете за океан?
не свел с Ригельтом.
мой отъезд из Лиссабона, новые документы, средства к существованию и
единовременное пособие. Скажем, тысяч пятьдесят долларов.
закончим наше собеседование здесь? Ну?!
Но мне нужны гарантии. Если вы не можете их дать, пусть даст ваш шеф.
плохо. Когда он увидит там одну лишь Кристу, я не знаю, что он подумает.
Двое против троих... Ладно, к о ж а н ы й не в счет; двое против двоих;
что-то я теряю ориентиры, я плохо подготовлен к этому делу, и мы в
цейтноте, отсюда надо улепетывать как можно скорее. Салазар не любит,
когда незнакомые поднимают стрельбу в его городе, здесь знают цену
порядку, такие же фашисты, как и лангеры, только говорят на
португальском".
напишите адреса ваших тайных явок, имена, телефоны, пароли, формы связи,
больше мне ничего не надо.
табаку за вашу жизнь и за жизнь членов вашей семьи. Неужели Гуарази не
рассказывал вам, как это делается?
по-детски втянул голову в плечи, словно ожидая удара.
получить неопровержимые гарантии... Вы обязаны войти в мое положение...
на стекло!
жасмина, выключил двигатель, ощутил гулкую тишину и понял, что ему далеко
не просто выйти: ноги были ватные, колени мелко дрожали. Еще десять минут
назад, когда он был комком энергии, устремленным к спасению, тело было
собранным, а сейчас была такая слабость, что он с тоской подумал, сможет
ли связать Лангера, а ведь его надо вести в подвал связанным; как оставить
в машине к о ж а н о г о? Что если он очухался, а сейчас лишь играет
беспамятство? "Нет, - повторил он себе, - такого не должно быть, я помню,
к а к я ударил его. Но что же мне сейчас делать? Господи, надоумь меня и
помоги!"
себе расслабиться еще больше ("Лангер будет вытаскивать ремень секунд
тридцать - целая вечность"), как можно мягче и т и ш е. "Когда мышцы
мягкие, в них происходит интенсивный обмен веществ, они наполняются
кислородом и освобождаются от какой-то гадости, я всегда путал эти газы,
то ли углекислый, то ли какой еще, но очень вредный... Интересно, я бы
вытаскивал ремень так же покорно, как и он? А что можно сделать, если
правая ладонь лежит на стекле, ноги стоят на голове телохранителя, в
затылок упирается пистолет, а левой корячишься, расстегивая ремень? Ничего
бы я не сделал, только, наверное, молил бы создателя, чтобы все это
поскорее кончилось. Нет, я бы что-нибудь придумал, - возразил он себе,
чувствуя, что веки сами собой закрываются, - если я позволю им закрыться,
то, как ни странно, могу вырубиться, - усталость после дикого напряжения,
организм отравлен вредными выбросами, производными страха, у меня так
бывало, двухминутный сон, а Лангеру нужны секунды на то, чтобы выскочить".
отвечать.
кто больше скажет, тот и останется жить. Надо было говорить сразу, когда я
предложил.
как ласточка крылья; пальцы были ледяные. "Они у него холоднее, чем у
меня, - подумал Спарк. - Я никогда не мог понять, рассматривая фотографии,
когда нацисты целили из пистолетов в затылки своих жертв, почему
обреченные покорно стоят на коленях? Все равно ведь через мгновение все
будет кончено, отчего бы не р и с к н у т ь в самый последний миг?!
Неужели надежда на то, что все обойдется и случится чудо?! Неужели и
логика подчинена надежде?! Глупо надеяться на счастливый исход, когда
имеешь дело с гиенами... Но он-то, Лангер, знает, что я не гиена, поэтому,
наверное, и надеется... Я правильно поступил, врезав ему в ухо. Я
з а я в и л себя на том языке, который ему понятен..."
прислушиваясь к гомону неведомых пичуг в кронах деревьев.
разноголосо, а я и не услышал их".
спину), а уж потом медленно опустился на землю, резко откинув голову
назад, словно новорожденный. Лишь после этого Спарк взял за волосы
к о ж а н о г о: лицо было совершенно бескровное, синевато-землистого
цвета. "А ведь я его убил, - подумал Спарк с ужасом, - я проломил ему
череп". Он разжал пальцы, и голова безжизненно плюхнулась в лужицу темной
крови. "Надо будет хорошенько вымыть коврик, - машинально подумал Спарк, -
а здесь нет водопровода; плохо..."
его, чтобы не было видно тела, запер дверь, поднял Лангера за воротник
пальто и толкнул пистолетом в спину:
пошевелился за время отсутствия Спарка; бледная Криста, с запавшими
глазами, цвет лица землистый, старческий, сидела на стуле, сжимая двумя
руками пистолет.
своего босса. Да, Лангер?! Он ведь очень ловко тебя предупредил?
кадре кино, увидел палец Кристы, лежавший на курке, - сейчас нажмет. -
Погоди! Погоди же!
приволоку третьего, - стреляй, не дожидаясь моего приказа. На выбор.
Лангер, на пол!
безжизненную голову свой берет, чтобы не оставалось кровавого следа, и
поволок за ноги в подвал, не понимая еще - мертв он или в глубоком шоке.
упала на пол как кусок мягкого пластилина.
сигарету дрожащими руками, - я даю каждому из вас шанс... Тот, кто первым
напишет, за что одним из вас был убит этот парень, выйдет отсюда живым...
Ответив перед этим на пять известных вам вопросов. Позиция ясна? Минута на
размышление. Текст прост: Лангер или Ригельт - решайте сами, за вами право
выбора - убил такого-то, заподозрив его в измене, ударом револьвера в
висок, находясь в автомашине марки "Испано-сюиза". Заявляю это в
Флинт Эрик
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Пехов Алексей