будет достойный конец для воина. А это стоило боли.
времени осталось совсем мало (если вообще уже не было поздно...). Мечом
пронзила боль.
воцарилась тишина. В его теле все трепетало от отзвуков боли, но он
почувствовал, что свободен. Сварной шов из крови был разорван. Он мог
двигаться; при таком свете он мог двигаться.
неожиданность для наших друзей...
***
шлема, глядя при этом на Оборотня.
бы что-то нашел. А вы еще не заставили работать свой сенсор?
руку и выключил коммуникатор.
прибор в твоем скафандре не функционирует, да?
этим мы справимся.
Какое-то убывание значимости. Сейчас, когда они включили энергию, исчез
мозг. Он проклинал все: разрушенный сенсор массы, Ксоксарла, мозг. Он не
знал, куда подевалась эта проклятая штука, но он выследит ее. А сейчас ему
хотелось сесть и расслабиться. Его мыслям нужно время. Он потрогал голову в
том месте, куда был ранен в огненной схватке на станции "шесть". Внутри
сверлила тупая боль. Ничего серьезного, но это отвлекало, если он будет
неспособен ее отключить.
вожделенно смотрел на блестящие, размашистые черты перед ними.
инженера.
осматривай!
неподвижного Ксоксарла на посадочную площадку и вошел в поезд.
вслед спине Вабслина, исчезавшей внутри поезда.
мозг с собой, нам понадобится транспорт.
Я возвращаюсь на "ВЧВ". Я не пойду искать этот проклятый компьютер.
отправим назад с Ксоксарлом. Только его и тебя.
***
голоса! Он еще раз проверил свои путы. Проволока врезалась в ороговевшую
кожу на плечах, бедрах и запястьях почти на два миллиметра. Немного больно,
но, может быть, стоило усилий. Он тихо врезал проволоку в свою кожу, тер из
последних сил те места, где проволока туже всего прижималась к телу,
намеренно протирая свой роговой панцирь. Когда его связывали, он набрал
побольше воздуха и напряг все мышцы. Это дало ему ровно столько простора для
игры, чтобы шевелиться, но надо хотя бы чуть-чуть больше, и тогда у него
будет шанс высвободиться.
не предполагал, когда представится такая возможность, но что ему еще
оставалось? Неужели стоять здесь набитой куклой, глупым юнцом? Пока эти
копошащиеся черви с мягкими телами чешут свою ноздреватую кожу и пытаются
найти мозг? Воин так поступить не мог; слишком длинный путь пройден, слишком
много смертей пережито...
***
высунув в него голову. - Подъемники работают! Я только что поднялся на одном
из них! Все функционирует!
осматривая регуляторы и машины.
другому. Он допил бутылку, поставил ее на поддон и встал.
***
слабой циркуляции воздуха. Но в поезде работали вентиляторы, и небольшое
движение в голубовато-сером облаке наблюдалось главным образом в тех местах,
где открытые двери и окна выдували едкий туман из вагонов и заменяли его
воздухом, который очистила и отфильтровала система кондиционирования.
и клочкам своего собственного скафандра. Он двигался с большим трудом и
очень медленно и уже боялся, что умрет, так и не добравшись до поезда.
ему, наверное, было бы легче двигаться.
подтягиваясь изо всех сил.
казалось, что на этот раз боль слабее, но это было не так. Казалось,
кровеносные сосуды омывало кислотой каждую из тех долгих секунд, что он
висел на краю рампы и тянул свое изломанное, кровоточащее тело по ее
усеянной обломками поверхности. Он тряс головой и что-то бормотал про себя.
Из разрывов на теле, которые было затянулись, пока он тихо лежал, а теперь
снова лопнули, текла кровь. Он чувствовал текущие из единственного
неповрежденного глаза слезы и целительную жидкость, омывающую место, где из
лица был вырван другой глаз.
поток воздуха, заставляющий дым завихряться. Ступни Квейанорла волочились
сзади, а грудь скафандра гнала перед собой маленький вал из обломков с
поверхности рампы. Он снова ухватился за край и подтянулся.
что всю жизнь, с тех пор как он научился самостоятельно стоять на ногах, его
учили страдать молча. Он очень старался; он вспоминал, как его гнездовой
кверл и его мать-родитель напоминали об этом, и ему было стыдно не
повиноваться им. Но когда становилось нестерпимо, боль выдавливала из него
звуки.
выстрелами. Он видел дыры и вмятины в сверкающем корпусе поезда и не
представлял, насколько он поврежден, но уже не мог остановиться. Он должен
продолжать.
дикого зверя. Поезд тоже был живым, хотя и раненым - некоторые моторы гудели
неровно, - но он был живым. Это Квейанорл умирал, но он сделает все
возможное, чтобы поймать этого зверя.
***
одним из вагонов, где тот висел вниз головой и разглядывал двигатели колес.
Потом Хорза попросил его бросить взгляд на маленький прибор на груди
скафандра - главный блок сенсора массы.
стекло и увеличил на внутреннем экране картину сенсора. - Он такой
маленький. Мне бы взять его на "ВЧВ", чтобы как следует проверить. У меня с
собой не все инструменты. - Он прищелкнул языком. - С виду он в порядке;
каких-либо заметных повреждений нет. Может, его сбивают с толку реакторы?
Он позволил Вабслину захлопнуть маленькую дверцу на передней стороне
скафандра.
то бесполезно брать на поиски мозга поезд. Нам придется пользоваться
транзитными трубами.