Полка, защитник сего мира, а не лекарь. Коли так, то где же твое Ярое сердце и
Ярое око? Разве Преподобный лекарей сбирал под сень монастырей и ставил под
свои стяги на поле Куликовом? Оставь миру мирское. Ты Сергиев воин, хранитель
русского воинственного духа. Что станет с Воинством, если мы станем хлопотать
об устройстве мирской жизни?
Ражный, - Впрочем, как и Ярое око...
только свет и тепло? Разве его стихия не сжигает заживо? Не превращает в
пустыню плодородные долины, не сушит рек, не насылает потопы, разрушая вечные
льды?.. Ярое сердце - грозное сердце, так заповедал Преподобный Сергий. Иначе
бы не выжило его Воинство, давно бы расстриглось, растворилось в миру,
развеялось пылью. А вместе с ним и Русь давно бы канула в небытие, сгинув под
пятой бесчисленных врагов... Храбрость, мужество, отвага- это все для мира, это
его утехи. Для засадника же только Ярое, грозное сердце! Потому Воинство и
нуждается в ином, монастырском житье и послушании, чтобы не растратить его в
мирской суете. Ты не следовал этой заповеди, внук Ерофеев, и не заметил, как
сам погряз в том, что призван всего лишь защищать.
вотчиннику оглашенные и близко подступиться не смеют, а твое Урочище обложили
со всех сторон, самого чуть не пленили...
умыслу посмел приблизиться к вотчине! Дабы содрогнулся и устрашился всякий,
посягнувший на тайну существования Воинства. Этому учил тебя отец?
слепых...
воин! Воин Полка Засадного! А полк сей тем и силен, что бьет внезапно,
безжалостно и всегда из засады.
вижу и чувствую все его пороки, его низость и падение; иногда я его ненавижу и
презираю за проявление алчности, вероломства, продажности и рабской покорности.
Порой мне кажется, мир обойдется и без Сергиева Воинства, поскольку жестокость
достигла такого уровня, что он сам готов принять на себя все страшные грехи и
купаться в крови. Не во вражеской - в братской, разделившись надвое и
поднявшись друг против друга. Зачем такому миру Засадный Полк? И мне хочется,
рыская волком, резать его беспощадно... Но стоит взмыть над головами людей,
которые еще называют себя русскими, и нет ничего на душе, кроме жалости. Россия
обратилась в Сирое Урочище, а мир - в калик перехожих. Личность каждого
поделена на полторы сотни миллионов, а это почти ничто! Я вижу безликий мир, и
оттого мне жаль его еще больше.
время на Руси. Но протрубил Сбор Ослаб, в миру носящий имя князя Пожарского, и
Пересвет Козьма Минин повел Сергиево Воинство на супостата... Я слышу отчаяние
в твоих словах, араке, а оно приходит к засаднику тогда, когда исчезает из
сердца ярость. Мне тяжко судить тебя, сын Сергиев. Коль не был бы ты последним
из рода Раж-ных, не говорил бы с тобой - отправил каликом сирым, а то бы в
вериги обрядил, дабы исторгнуть из тебя мирской дух. Но кто же станет летать
нетопырем над полем брани?.. Не могу придумать наказания. Может, и вовсе
пощадить тебя, в мир отпустить?
Жди моего последнего слова!
и повели. Ражный остался под древом Правды и думал, что так и придется стоять,
пока старец не огласит приговор, однако персты Ослаба вернулись, наложили на
руки смирительную цепь, голову повязали кумачовой лентой и из Судной Рощи
привели в сруб, где осужденные ждали решения судьбы своей. И железа, и лента, и
сам затвор имели символическое назначение; он мог спокойно сбросить оковы,
перелезть через невысокую стену и уйти на все четыре стороны; никто бы не стал
ни разыскивать, ни возвращать, ибо ушел бы не из Урочища - из лона Засадного
Полка, став мирским человеком.
заканчивался под древом Правды. Сначала пришел к срубу тщедушный от древности
инок - хоть и сухожилия не подрезаны, а шел и ветром качало.
судили и в затвор спрятали... Уходить тебе надобно, не дожидаясь последнего v
слова. Оно и так известно - быть тебе каликом перехожим. А их сейчас в Сиром
Урочище добрых полсотни. Вот и поделишь ты себя на столько частей - что
останется?.. Уходи, я вот тебе руку подам!
это еще не пыль, не понесет ветром, как мирского человека.
выжил! Где ему судить и о Воинстве радеть? Стряхни железа и беги, покуда время
есть. Ты ведь единственный продолжатель рода, об этом след подумать. Каликам
нельзя жениться, дабы калик не плодить, а ты еще молод, холост и сына не
родил...
пришел совсем молодой араке, может, ровесник Ражному - с оглядкой и испуганным
задором в глазах.
не видел его в бою, один ты с ним сходился. Говорят, на лету перехватил его
науку и теперь ею владеешь. Научи! Я в долгу не останусь- отведу от тебя и
казнь, и гнев Ослаба.
приходил к Ражному в Урочище.
возложить и каликом в Сирое Урочище отправить. На заре придут за тобой, в
кузницу поведут.
ответил Ражный.
Останешься в лоне Воинства, а когда вернешься из странствий, Ослаб уж другой
будет, а дважды за один грех не судят.
ярости, когда тесно становится в Засадном Полку.
чуть не сбежал из затвора.
Боялась, поддашься и уйдешь...
за тобой в Сирое Урочище, - призналась Оксана. - Честно сказать, ждала...
Хотела заклепать на тебе цепи и себя приковать к ним. И пойти так... Не бойся,
не отяжелила бы груз твой, напротив, половину бы на себя взяла... Да не
достались вериги ни тебе, ни мне. Обманули искусители...
назначил казнь лютую - поединок.
поединок?
против тебя выставить. Есть там калик один буйный, по прозвищу Нирва. Не
человек - зверь, столько, говорят, народу безвинного сгубил. На ристалищах двух
араксов до смерти задавил...
священный огонь после свадебного обряда.
соберутся, что есть в Урочище, араксов из окрестных вотчин созывают...
непременно побежит к нему, и поведал Гайдамаку о страстях предстоящей казни-
все еще надеялся искусить Ражного, склонить к побегу в мир...
Погоди до утра и приходи на ристалище. Там и простимся, прежде чем задавит меня
Нирва.
прислал... Принять просил дар, во искупление вины.
откованный и еще горячий. Сама же погасила пальцами свгчу и ушла в кромешную,
холодную тьму.
сломал с сожалением, засунув между бревен сруба...
Ларссон Стиг
Шилова Юлия
Круз Андрей
Березин Федор
Орлов Алекс
Круз Андрей