ведь сказал, что драконов вероятнее всего не будет. Ну так надо ли нам
связываться с этим Оком? Фисбен говорил, что лишь самые могущественные
маги отваживались...
опускаясь на колени, с тем, чтобы смотреть кендеру прямо в глаза. - Если
сюда пришлют хотя бы одного дракона, нам крышка. Думаешь, почему они дали
нам время "поразмыслить", а не бросились немедля на штурм? Наверняка они
уже послали за драконами. Так что давай не будем терять времени попусту!
опустил голову. - Смерть тех, кого ты любишь. Но мужества у тебя
хватит..."
очки...
воздух же был до того чист и прозрачен, что Стурм видел с крепостной стены
укрытые снегом луга своей родины - а родился он неподалеку от Вингаардской
Башни. Теперь эти земли были во власти захватчиков.
увенчанный золотой Короной, держал в когтях Меч, украшенный Розой. Древний
герб ярко блестел в утреннем свете.
глядя, как переползает равнину несметное войско. Двигалось оно с
неотвратимостью саранчи, пожирающей все на своем пути.
покоя. С какой стати драконидам было бежать?. Потом он понял. Они
применили простую и древнюю, как мир, хитрость, сыграв на тщеславии самих
же рыцарей. Отступи перед врагом - не слишком быстро, но чтобы передние
ряды изобразили какую следует панику Пусть враг поверит, будто они мечутся
в ужасе. Пусть он ринется за ними в погоню, непомерно растянув строй. Тебе
останется только замкнуть кольцо и...
виднелись вдали, но Стурм и так видел, что не ошибся. Они пали, тщетно
пытаясь перестроиться и дать отпор. Зарубленных некому было похоронить.
Стурм невольно подумал - а будет ли кому присмотреть за его собственным
телом, когда все кончится...
где была его родина. Мысль о близкой смерти заставила его подумать о доме
- о доме, которого он почти и не знал. О стране, отправившей их с матерью
в изгнание... И вот он собирался положить жизнь, защищая эту самую страну.
Почему? Почему он не бросил все и не уехал в Палантас?..
гласил Кодекс. Моя Честь Есть Моя Жизнь. Только Кодекс ему теперь и
оставался. Меры, изжившей себя более не существовало. Окостеневшая,
негибкая, она стала для Рыцарей панцирем паче стального. Лишенные помощи,
вынужденные драться за выживание, Рыцари цеплялись за Меру, как утопающий
за соломинку, не понимая, что она давно превратилась в камень на шее и
только тянула на дно.
он знал, почему. Ворчливый гном, кендер, маг, полуэльф... все они научили
его видеть мир иными глазами: раскосыми, маленькими... даже со зрачками в
форме песочных часов. Рыцари вроде Дерека воспринимали мир окрашенным в
две краски: черную и белую Стурм видел всю радугу, все ее переливы.
вознесенного наблюдательного поста. Отравленные вражеские стрелы уже
взвивались над стенами.
армия шла на приступ Башни Верховного жреца.
предсмертной мукой тела. Живые изо всех сил старались остаться живыми.
Ночь принесла временное облегчение; дракониды отступили из-под стен, чтобы
передохнуть и дождаться утра.
усталости. Он пытался прилечь, но уснуть так и не смог: переутомленные
мышцы скручивала судорога, мозг продолжал лихорадочно работать. Вот он и
ходил - туда и обратно, туда и обратно - размеренной, неторопливой
походкой. Откуда ему было знать, что звук его шагов отгонял ужас прожитого
дня от молодых рыцарей, прислушивавшихся к его поступи. Даже те, что
скорбно трудились во дворе, отдавая последнюю дань товарищам и друзьям,
слышали мерный шаг Стурма, и страх перед завтрашним днем покидал их
сердца.
были мучительны и черны. Поражение, бесславная, бесчестная смерть... и
воспоминание о том давнем сне, в котором он видел себя самого изрубленным,
разорванным на части толпой отвратительных тварей. Неужели это сбудется,
вопрошал он, содрогаясь. Неужели под конец он действительно дрогнет, не
сумев побороть страх? Неужели и Кодекс, подобно Мере, изменит ему?..
мир его праху. Рыцарь крутанулся на каблуке и... неожиданно увидел перед
собою Лорану. Их глаза встретились, и мрачные мысли Стурма улетучились
сами собой. Нет, пока жила на свете подобная красота, в мире было место и
надежде. Стурм улыбнулся девушке, и она улыбнулась в ответ. И не беда, что
улыбка получилась немного вымученной - по крайней мере хоть стерла с ее
лица морщины усталости и тревоги...
мне снилось! Руки, вмурованные в хрусталь! Драконы, летящие сквозь
каменные залы...
пронизывающий ветер.
Кендер спал сном праведника. Вид его вызвал у рыцаря невольную улыбку.
Командуя боем, он несколько раз оказывался рядом с кендером и знал, что
минувший день был для Таса днем немеркнущей славы.
Тассельхоф Флинту. В следующий миг секира гнома снесла с плеч уродливую
голову гоблина. "К твоему сведению, мы все скоро погибнем", - проворчал
гном, обтирая с топора черную кровь. "То же самое ты говорил в Кзак
Цароте, когда мы разбирались с той черной драконицей, - ответствовал Тас.
- А потом в Торбардине, про лодку я уж вовсе молчу..." "Но в этот раз мы
точно умрем! - взревел выведенный из себя гном. - А тебя я сам лично
пристукну!.."
завтра, подумал Стурм и посмотрел на старого гнома. Прислонившись к
каменной стене. Флинт обстругивал деревяшку. Вот он поднял голову и
спросил:
державшая нож, была тверда.
Если они выступят сразу, то доберутся сюда после двухдневного марша.
Значит, мы должны продержаться еще по крайней мере два дня.
он к Лоране, и девушка, будто выйдя из транса, вновь вернулась к
реальности. - Езжай в Палантас. Объяснишь им, насколько отчаянно наше
положение...
он не сможет, то никакие мои слова...
выносливость и мужество эльфийки, не говоря уже о се владении луком,
внушали уважение не только ему.
кутаясь в одеяло. - Все равно не смогу заснуть, - пожаловалась она. Но
прошло несколько минут, и дыхание ее стало тихим и ровным, в точности как
у спящего кендера.
Он посмотрел на Флинта, их взгляды встретились. Гном вздохнул и снова
взялся за свою деревяшку. Оба молча думали об одном и том же. Если
дракониды все-таки возьмут Башню, их обоих ждала нелегкая смерть. Но то,
Афанасьев Роман
Якубенко Николай
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Браун Дэн