Просс уже начала опасаться, не собирается ли он произнести проповедь, - я
прошу вас засвидетельствовать то, что я сейчас скажу, чтобы миссис Кранчер
могла от вас самой услышать, что я теперь на ее буханье совсем по-другому
смотрю, и даже, по совести сказать, прямо на то и надеюсь, что она, бог
даст, может и сейчас бухается.
мисс Просс. - И должно быть, мистер Кранчер, она в конце концов добьется
того, что нужно.
Кранчер, с таким видом, как будто он и в самом деле произносил проповедь, -
ежели я когда-нибудь позволил себе что, на словах или на деле, не дай бог,
чтобы это помешало сбыться тому, чего я от всего сердца желаю нашим
безвинным страдальцам. Не дай бог! А то, как бы нам всем не пришлось
бухаться, чтоб вызволить их из этой страшной опасности! Избави бог! Не дай
бог - нет, что я говорю! - дай бог! - Так после тщетных усилий выразить
обуревавшие его чувства мистер Кранчер не совсем внятно закончил свою речь.
можете положиться на меня. Я непременно передам миссис Кранчер все, что вы
говорили сейчас с таким чувством, - если, конечно, у меня что-то удержится в
голове, и, во всяком случае, можете быть спокойны, я засвидетельствую, что
вам было не до забав в это ужасное время. А теперь, ради бога, уважаемый,
давайте подумаем, как же нам быть, дорогой мистер Кранчер!
подавали сюда, и вы с кучером подождете где-нибудь, пока я не приду. Как
по-вашему, не лучше ли это будет?
никакого другого места Тэмпл-Бара. Но Тэмпл-Бар - увы! - был за тридевять
земель, а мадам Дефарж подходила все ближе и ближе.
будет не очень большой крюк, если они подадут лошадей к собору, и вы
подождете меня там у входа, между двумя башнями?
перехватите лошадей.
Кранчер, качая головой. - Кто знает, как бы чего не случилось?
вы не бойтесь. Ждите меня у собора ровно в три или около трех. Я уверена,
что так будет лучше, нежели уезжать отсюда. Никаких сомнений! С богом,
мистер Кранчер, ступайте скорей. И не думайте обо мне, сейчас надо думать о
тех, чья жизнь, может быть, висит на волоске, а спасти их можем только мы с
вами.
него такими умоляющими глазами и взывала к нему с таким отчаянием, что он,
наконец, решился и, кивнув ей на прощанье, дабы подбодрить ее перед уходом,
отправился на почтовый двор, перехватить кучера с лошадьми.
облегчением. Она взглянула на часы; было уже двадцать минут третьего, -
времени в обрез, а ей надо было еще привести себя в порядок, чтобы прохожие
не пялились на нее на улицах. Нельзя было терять ни секунды.
что ей было как-то не по себе в этих пустых комнатах и все казалось, будто
кто-то следит за ней из-за каждой двери, - мисс Просс налила в глиняный таз
воды и, опустив лицо в таз, стала плескать холодной водой на свои
покрасневшие и опухшие от слез глаза. Но так как ей все время что-то
мерещилось, она боялась держать лицо в воде больше секунды и то и дело
подымала голову и оглядывалась, не следит ли за ней кто-нибудь из-за двери.
И вдруг она дико вскрикнула и отскочила назад: кто-то стоял в комнате.
Стопы, запятнанные кровью, какими неисповедимыми путями, какая тайная сила
привела вас омыться в этой воде!
сразу можно обнаружить, что жильцы бежали, первым делом бросилась закрывать
двери. Их было четыре. Она закрыла все и стала перед той, что вела в комнату
Люси. Темные глаза мадам Дефарж следили за каждым ее движением и теперь
впились в ее лицо. Мисс Просс никогда не отличалась красотой; годы не
сгладили ее резкие черты, не смягчили ее угловатой грубости; но она не
уступала в решимости мадам Дефарж и теперь, очутившись с ней лицом к лицу,
смотрела на нее не отводя глаз.
хоть женой самого сатаны, я перед тобой не отступлю. Я - англичанка.
этой особой придется помериться силами. У этой костлявой, нескладной,
жилистой женщины была твердая рука, когда-то мистер Лорри испытал на себе ее
тяжесть. Мадам Дефарж знала, что мисс Просс преданный друг этой ненавистной
семьи; и мисс Просс тоже хорошо знала, что мадам Дефарж заклятый враг семьи
доктора.
площади, - мне уже там заняли место, вязанье мое положили, - и решила
заглянуть по дороге, хотела поговорить с ней.
все сделаю, чтобы тебе помешать.
того, что говорила другая; но обе следили друг за другом и по выражению
лица, по интонации, безошибочно угадывали смысл, кроющийся в непонятных
словах.
мадам Дефарж. - Всякому доброму патриоту нетрудно догадаться, как это надо
понимать. Позовите ее сейчас же. Я должна ее увидеть. Ступайте, скажите ей,
что я ее жду. Слышите?
сверлила, ничего бы у тебя все равно не вышло, напрасно стараешься, подлая
иностранка. Не на таковскую напала!
отлично поняла, что эта особа осмеливается ей дерзить.
мне возражать! Мне нужно ее видеть. Ступай немедленно и скажи, что я жду,
или посторонись с дороги, и я пойду к ней сама. - И она пояснила свои слова
выразительным жестом.
дурацкого языка, - пробормотала мисс Просс, - а сейчас все бы, до нитки,
отдала, лишь бы узнать, догадалась ли ты, в чем дело, подозреваешь ли
правду.
не двигаясь с места, но теперь она шагнула к мисс Просс.
ставлю, - стиснув зубы, говорила мисс Просс, - я только одно знаю, - чем
дольше я тебя здесь продержу, тем больше шансов спастись у моей птички.
Посмей меня только тронуть, я тебе все космы повыдергаю.
головой. Мисс Просс, которая никого в жизни пальцем не тронула.
переполнено чувством, что у нее невольно выступили слезы на глазах. Мадам
Дефарж не имела понятия о таком мужестве. Она приняла его за трусость.
разговаривать! Поговорю-ка я с доктором! - И она крикнула громко: -
Гражданин доктор! Жена Эвремонда! Дочь Эвремонда! Есть кто-нибудь дома,
кроме этой тупицы? Отзовитесь гражданке Дефарж!
Просе, но у нее вдруг мелькнуло подозрение, - они уехали, в доме никого нет.
Она быстро распахнула одну за другой три двери и заглянула в комнаты.
комнате? Есть там кто-нибудь? Пусти-ка, я посмотрю!
Дефарж, так же, как и та ее ответ.
значит, они уехали, и за ними надо послать погоню и вернуть их.
Просе, - ты ничего не сможешь предпринять, и если это от меня зависит, тебе
этого и не узнать. Но узнаешь ты или не узнаешь, все равно, пока я жива, я
тебя отсюда не выпущу!
ничто не остановит! Прочь от двери, не то я тебя в клочья разорву!
услышит. Дай мне, боже, силы удержать тебя как можно дольше, каждая минута
для моей милочки на вес золота! - шептала мисс Просс.
обхватила ее обеими руками и зажала, как в тисках. Мадам Дефарж тщетно
пыталась вырваться, мисс Просс держала ее изо всех сил, - а силы ей
придавала любовь, которая всегда сильнее ненависти. Мадам Дефарж била ее
кулаками, исцарапала в кровь все лицо, но мисс Просс, низко опустив голову,
обхватила ее за талию, как утопающий обхватывает корягу, и даже раза два
приподняла ее с полу, так и не разжимая рук.