Чтение 85–й страницы книги ~Донские казаки в борьбе с большевиками~

Донского Правительства. Он признал, что при полной невозможности не только
помощи, но и сношений с союзниками, иной политики быть не могло. Только путем
соглашения с германским командованием и Украиной, Дон мог спасти себя и помочь
спастись и окрепнуть Добровольческой армии и Кубанскому войску. Свое одобрение
политики Атамана Круг выразил следующим постановлением: 1) Одобрить общее в
отношении центральных держав направление политики Правительства, основанной на
принципе взаимного и равноправного удовлетворения интересов обеих сторон в
практических вопросах, выдвигаемых жизнью, без вовлечения Дона в борьбу ни за,
ни против Германии. 2) Приветствовать наладившиеся добрососедские отношения с
родственной Украиной и указать Правительству на необходимость
209) Во главе отдела Иностранных дел был тогда ген. А. Богаевский.
210) Из постановлений Круга. "Донской Атаман П. Н. Краснов" Г. Щепкин, страницы
74 и 75.
286

дальнейшего сближения а общих интересах Дона и Украины. 3) Ввиду выяснившегося
направления нашей иностранной политики по отношению к центральным державам,
Большой Войсковой Круг, выражая доверие главе Правительства Донскому Атаману и
управляющему отделом Иностранных дел, уполномачивает их спокойно продолжать
начатое ими строительство родного Края в том же курсе иностранной политики,
которую они вели до данного момента 211).
Неудача в "немецком вопросе" побудила оппозицию еще яростнее ополчиться против
Донского Правительства и с еще большей настойчивостью_ тормозить и мешать
проведению в жизнь мероприятий, намеченных Атаманом и подлежащих утверждению
Кругом. Нередко прения на Круге принимали весьма острый характер. Поклонники
Атамана страстно отстаивали положения, выдвинутые ген. Красновым, им в
горячности не уступали и противники и были случаи, когда заседания Круга
напоминали собой бурные сценки из недавней "бескровной".
Обычно заседания Донского парламента были открыты, как для представителей
печати, так и для частной публики. Поэтому, все происходившее в нем, вылизалось
на улицу, делалось достоянием общества, попадало в газеты, а затем катясь дальше
достигало станиц и фронта. Последили с необычайной чуткостью прислушивался к
голосу Круга и с огромным интересом следил, как развиваются события в центре
Области -- Новочеркасске. Этот интерес и состояние "выжидания" конечного
результата борьбы в Донском парламенте, стали, как я заметил, доминировать над
всем остальным. Многие строевые начальники поддались общему психозу, вследствие
чего наступательный порыв на фронте начал, мало-помалу уступать место вялости и
нерешительности. В итоге, боевой успех донцов заметно падал. В этом падении
значительную роль играл и Войсковой штаб. Работа штаба, обычно всегда чрезмерно
большая, во время сессии Круга, увеличивалась еще более, а главное делалась до
крайности нервной и, значит, менее продуктивной.
Два раза в сутки приходилось подготовлять для Атамана исчерпывающий доклад о
событиях на фронте, что, конечно, отнимало у меня много времени. Но многим
депутатам и этого было недостаточно. С целью узнать последние новости или просто
"поболтать" они группами и поодиночке приходили в мой штаб. Минуя все инстанции,
высокие представители "Державного хозяина Донской Земли", выражали желание
говорить только с мной, упуская из виду, что отрывая меня от дела, они тормозят
работу штаба. Вначале, я очень охотно шел навстречу их желанию. Однако, вскоре
число посещений настолько возросло, что мне стала угрожать перспектива, забросив
текущую работу, целый день разговаривать с делегатами Донского парламента. Тогда
я стал отказывать в приеме. Когда же одна группа членов Круга не только
настойчиво просила, но скорее требовала ее принять, то сделав это, я довольно
убедительно дал им понять недопустимость и даже вред их чрезмерного любопытства,
мешающего правильной работе штаба. После этого визиты прекратились. Как бы в
ответ на это, на Круге стали муссироваться самые невероятные и фантастические
слухи, с целью подорвать мой авторитет в Войске. Не лишним будет упомянуть, что
на-
211) Отличительной чертой ген. А. П. Богаевского всегда было его двуличие.
287

сколько были продуманы, разумны и обоснованы вообще все постановления Донского
парламента в широком смысле, касающиеся фронта и армии, настолько смешны и
нелепы оказывались иногда его решения, затрагивавшие некоторые отдельные
вопросы. Последнее обстоятельство следует объяснить результатом победы
оппозиции. В мелочах, временами Круг шел на уступки нашим противникам. Так,
например, Кругом была избрана "военная комиссия" с задачей разобраться в
постановке военного дела на Дону и проконтролировать работу Войскового штаба.
Комиссия состояла из 2--3 обер-офицеров и такого же числа рядовых казаков.
Председательствовал полк. С. Бородин, начальник службы связи моего штаба,
человек, скажу, весьма заурядный 212). Ну разве, спрошу я, читателя, не является
ли это абсурдом? Хотя бы уже потому, что названный полковник, должен был хорошо
помнить, что его "неприкосновенность" как члена Круга всего лишь несколько дней,
т. е. пока длится сессия Круга, а после, если я найду нужным, я смогу загнать
его туда, куда, как говорят, Макар телят не гонял.
Сначала комиссия бродила по разным военным учреждениям и вообще всюду совала
свой нос без всякого толку. Между прочим, она нашла существование офицерской
школы излишней для Войска и Атаману стоило много усилий, чтобы доказать Донскому
парламенту настоятельную необходимость названной школы для Дона. Затем, эта
комиссия явилась в мой штаб и потребовала от 1-го генерал-квартирмейстера
документы, дела и чтобы он давал ей нужные разъяснения. Генерал-квартирмейстер
ответил, что без моего разрешения, он не может удовлетворить эту просьбу и
пришел ко мне за указаниями. Я должен признаться, что действия комиссии меня
возмутили. Пригласив ее к себе, я решительно заявил, что в штабе хозяин только я
и никому не позволю в нем распоряжаться без моего ведома и согласия. -- "Если
же" -- сказал я -- "мне будет приказано поступать иначе, то тогда я сниму с себя
ответственность за фронт и пусть таковую несет военная комиссия". После этого я
предложил комиссии до выяснения этого вопроса удалиться из штаба, а сам о
случившемся доложил командующему армией и Атаману. Изложив им свою точку зрения,
я сказал, что могу предоставлять в распоряжение комиссии нужные дела и
документы, но только в определенные часы и при условии, что председатель
комиссии, каждый раз, заранее будет докладывать мне какой вопрос к с какой
стороны интересует названную комиссию. Мои настояния возымели действие. Комиссия
была вынуждена вести работу в строго определенных рамках и только в
установленное мною время. Однако, это мне не прошло даром. Нападки на меня
усилились и я стал приобретать репутацию непримиримого противника
правительственного коллектива, т. е. Круга. Совершенно будучи поглощен боевыми
операциями, я в сущности, не обращал внимания на то, как меня расценивает Круг,
вернее говоря, кучка наших недоброжелателей. Но временами в голове, невольно
рождались грустные размышления. Вспоминалось, как во время революции, для
контроля и наблюдения за работой на железных дорогах, армейский комитет прислал
ко мне какого-то малограмотного прапорщика и с ним делегата солдата. Вошли они
нагло и развязно
212) Был членом Круга.
288

развалились на диване. Важно попросили дела. Но когда им принесли ворохи
ежедневных телеграмм и бумаг, то они смутились, растерялись и по существу
смотрели на все, как гуси на молнию. Прошло около года и вновь такой же случай.
Подчиненный мне офицер моего штаба, в сопровождении мало компетентных в военном
отношении лиц, гордо является в штаб и надменно требует от своего
непосредственного начальника -- 1-го генерал-квартирмейстера, предоставления ему
дел, хотя его уменье разобраться в них, я бы сказал, как начальник дававший ему
аттестацию, находилось под большим вопросом 213).
День 26 августа -- памятная дата в Войске. В этот лень Донская молодая армия в
составе 7 баталионов, 49 конных и пеших сотен, 7 батарей и эскадрильи
аэропланов, собранная в Персияновском лагере под Новочеркасском, была Атаманом
представлена Большому Войсковому Кругу. Парад принимал Войсковой Круг при
огромном стечении публики, подвезенной из Новочеркасска специальными поездами, а
также собравшейся из всех окрестных станиц. Зрелище было величественное.
Стройными рядами, прекрасно одетые, молодцевато проходили войска церемониальным
маршем, под звуки музыки полковых оркестров, вызывая у присутствующих чувства
умиления, восхищения и гордости.
В течение всей борьбы на юге, эта армия до конца осталась единственным надежным
оплотом Дона и, по свидетельству участников, была действительно настоящей
армией. Только генерал Деникин, побуждаемый непонятными для меня мотивами,
отрицает ее наличие, говоря: "Донской армии, по существу, не было, был
вооруженный народ..." 214)
По окончании парада к вызванным от частей головным взводам председатель Круга В.
Харламов обратился со следующими словами:
"Большой Войсковой Круг Всевеликого войска Донского рад видеть свою родную
армию. Привет вам, молодые донские орлы, от Тихого Дона сверху до низу и снизу
до верха. Вы призваны на защиту Дона, его прав и вольностей. Мы, казаки, ни на
кого не нападали; на нас напали предатели, погубившие могучую Русскую армию и
нашу Родину. Дон всколыхнулся, взволновался, грудью встал на защиту своего
существования, своих прав, своего достояния. Но отстоять свое существование,
свои права и достояние может только тот народ, то государство, или область,
который имеет сильную армию. Армия сильна железной дисциплиной. Она требует
точного, неуклонного, немедленного и безотговорочного исполнения приказов
начальства. Воля начальства -- закон для каждого, от генерала до казака. Одна
мысль, одна воля должны направлять и двигать армию. Никаких комитетов, никаких
комиссаров в ней не должно быть. Армия сильна, когда она не занимается
213) Военный кругозор и подготовка этого офицера к ответственной работе лучше
всего характеризуется тем, что для него непосильной задачей явилось составление
схемы телефонных и телеграфных линий, которые необходимо было построить, дабы