Чтение 85–й страницы книги ~Образ врага~

***

- Как это могло произойти? - медленно проговорил Геннадий Ильич
Подосинский, выслушав доклад своего "наружника". - Как вы его пропустили? Он
что, призрак? Через стенку просочился?

- Я не знаю... Возможно, через чердак, мы только что проверили, там,
оказывается, чердак проходной и несколько дверей открыто.

- Почему только сейчас проверили? Раньше не могли?

- В таких домах обычно чердаки закрыты. Да и дом оцеплен со всех сторон,
честно говоря, я сам не понимаю, мистика какая-то.

- Ладно, подключай меня напрямую, чтобы я слышал, что там делается в
квартире.

В квартире было тихо. Никто не кричал. Было слышно, как капает вода из
крана то ли в ванной, то ли на кухне. Потом в гробовой тишине раздался
глухой металлический стук.

- Бросил оружие, - заметил Азамат.

- Кто именно? - с усмешкой спросил Подосинский.

Азамат ничего не ответил. Он отвратительно себя чувствовал. Подосинский
свалился как снег на голову и заявил, что будет сам лично контролировать
операцию, причем, надо же было этому случиться, в самый неприятный момент.

Сначала все шло спокойно. Петька Мальков подсуетился на удивление быстро,
разыскал сокурсника Майнхоффа по аспирантуре, и тот за небольшие деньги
вспомнил фамилию девушки Алисы, рассказал, что она училась в архитектурном
институте.

Выяснить адрес и телефон Воротынцевой Алисы Юрьевны не составило труда.
Полученную информацию Азамат счел резервной и не собирался предпринимать
никаких шагов в этом направлении, но тут позвонил Подосинский с Кипра и
сказал, что надо срочно выяснить все о женщине, с которой встречался
Майнхофф в Москве.

Азамат не без удовольствия ответил, что все уже выяснено, и выдал свою
резервную информацию.

- Это не все, - жестко произнес Геннадий Ильич, - узнай, что она делала в
последние две недели. Поставь "наружников" к дому. Выясни дату рождения
ребенка и достань его фотографии.

И тут на голову Азамата обрушился целый шквал сюрпризов, последним из
которых был сам Подосинский, вернувшийся с Кипра раньше времени.

- Почему пустили Харитонова в квартиру? - спросил он с порога.

- Мы подключились позже. Попытались убрать его, заложили взрывчатку в
машину. Но он каким-то образом обнаружил и вызвал своих людей. Там еще до
них вертелся МОССАД. В общем, полный финиш. Не хватало только ЦРУ и
Интерпола для коллекции.

- Тем более надо действовать очень быстро, - сказал Подосинский. - Они
мне нужны живые. Все трое. Майнхофф, женщина и ребенок. И чтобы никакого
шума.

Был засечен телефонный звонок Майнхоффа, по специальной
экспресс-технологии опознан голос, было также зафиксировано, что звонил он
из таксофона в нескольких кварталах от дома. Но перехватить по звонку не
успели.

Планировалось сначала тихо убрать Харитонова из квартиры и спокойно ждать
Майнхоффа, который рано или поздно обязательно появится. Никто не мог
рассчитывать, что это произойдет прямо сегодня, сейчас. Из прослушанного
телефонного разговора следовало, что Алиса предупредила Карла о Харитонове,
назвав его Валерой. Правда, никто не понял, что она имела в виду, говоря про
тараканов, но это уже не важно. Главное, она предупредила: приходить ему
сейчас нельзя ни в коем случае. Лучше переждать. А он вот возьми и заявись
именно тогда, когда его не ждали.

- Безобразие какое, - подала голос Елена Петровна Терехова, которая
сидела тут же, прихлебывая остывший чай, - больной мальчик, с высокой
температурой, издерганная женщина и два бандита с пистолетами. Разве можно
так работать, Азамат Мирзоевич?

- Вы совершенно правы, Елена Петровна, так работать нельзя, - кивнул
Подосинский.

- Между прочим, это вы, Елена Петровна, придумали, чтобы она оставила
открытой входную дверь, - проворчал Азамат.

- Будто ваш Майнхофф и так не вошел бы? - хмыкнула Терехова. - Не
переношу, когда страдают дети. Терпеть этого не могу.

- Может, попытаться пустить группу захвата? - задумчиво произнес Мирзоев.

Но Подосинский раздраженно махнул рукой. Стали опять слышны какие-то
звуки в квартире.

- Отпусти ребенка, Харитонов, - произнес Карл, - я бросил пистолет.
Отпусти ребенка.

- У тебя наверняка есть второй, - хрипло ответил Харитонов.

- Нет.

- Раздевайся! - Валерий Павлович не кричал, а шипел, как вода на
раскаленной сковородке.

- А почему ты так уверен, что я готов делать то, что ты скажешь? Я сейчас
просто уйду, и ты останешься ни с чем. Предположим, ты выстрелишь. Но это
меня не остановит. Тебя арестуют, Харитонов, - Карл говорил очень медленно и
спокойно, акцент звучал сильней, чем обычно.

- Он здорово нервничает, - заметила Терехова, - он, конечно, не уйдет.

- Ты никуда не уйдешь, Майнхофф, - прохрипел Харитонов, - ты ведь не
хочешь, чтобы я прострелил голову твоему единственному сыну?

- С чего ты взял, что это мой сын?

- Ну хватит валять дурака, Майнхофф. Я знаю все твои штучки. Ты сейчас
начнешь изображать, будто тебе дела нет до мальчишки. У меня имеется даже
документальное подтверждение твоего отцовства, Карл.

- Иди к черту, Харитонов, какое подтверждение?

- Результаты специальных анализов, задокументированные и заверенные
несколькими судебными медиками. Самая высокая степень вероятности. Плюс
сроки и внешнее сходство.

- Покажи, - тихо сказал Карл.

- Ну ты что, совсем меня за идиота держишь, Майнхофф? - усмехнулся
Харитонов. - Так я и полезу сейчас в карман пиджака.

- Полезешь. Иначе я уйду. И можешь делать с ними что угодно. Я вовсе не
уверен, что это мой сын.

- Прекрати надо мной издеваться! - взревел Харитонов. - Раздевайся! Я
должен видеть, что у тебя больше нет оружия! Ну! Я прострелю ему башку!
Раздевайся!

И тут послышался какой-то приглушенный быстрый шум, что-то мягко
стукнуло, и коротко, сухо треснул выстрел.

***

Алиса издала страшный, сдавленный крик, ничего не видя вокруг, кинулась к
Максиму. Лицо его было в крови, глаза закрыты. Она не заметила, как
Харитонов медленно сползает на пол. Она припала ухом к груди ребенка и
ничего не слышала, кроме страшного стука собственного сердца.

Карл шагнул к ним, присел на корточки, взял руку мальчика, стал щупать
пульс.

- Уйди, - хрипло прошептала Алиса, - уйди...

- Нашатырь есть у тебя в доме? - спокойно спросил Карл.

- Вызови "Скорую", пожалуйста... - Она не могла плакать. Она смотрела на
кровь, которая была на лице Максимки и на ее руках, и не могла плакать.

- Где у тебя лекарства? Ты слышишь меня, Алиса? Обморок у ребенка, нужен
нашатырь!

- Ты выстрелил... ты... - Внезапно она вскочила, схватила пистолет
Харитонова, который валялся на полу у кровати, и направила дуло в Карла.

- Совсем с ума сошла? Ты мать или кто? У тебя ребенок в обмороке. Ну,
соображай быстрее! Надо приводить его в чувство, это же вредно, столько
времени без сознания! Где аптечка у тебя? В ванной? На кухне?

И тут послышался слабый тихий стон:

- Мама...

Алиса выронила пистолет и кинулась к кровати. Максимка приоткрыл глаза.

- Мамочка, я весь мокрый... Что это липкое? Пойдем в ванную, мне надо
вымыться, - Максимка попытался приподняться, но не смог, упал на подушку и
выдохнул еле слышно:

- Мамочка, кружится голова, мне ужасно плохо.

Карл, ни слова не говоря, подошел и осторожно взял его на руки, понес в
ванную.

- Вы кто? - спросил Максим, обнимая его за шею.

Карл ничего не ответил.

***

- Как же он умудрился кончить Харитонова? - Азамат загасил сигарету и тут
же закурил следующую.

- Знаете, господа-товарищи, от этих ваших радиоспектаклей свихнуться
недолго, - проворчала Терехова и тоже закурила.

Все, кто находился в комнате, уставились на нее, словно видели впервые.
Елена Петровна была яростной противницей курения.

- Надо было доводить мальчика до обморока, - продолжала она, закашлявшись
от первой затяжки, - а теперь там труп в детской комнате. Безобразие.

- Именно потому, что ребенок потерял сознание, Карл получил возможность
выстрелить. Я с самого начала подозревал, что у него есть второй пистолет,
задумчиво произнес Геннадий Ильич.

- Какие будут дальнейшие указания? - спросил "наружник" по радиосвязи.

- Пока никаких, - ответил Подосинский, - наблюдайте за домом.

- Гена, ты что? - удивился Мирзоев. - Надо брать его. Теперь ведь можно.

- Ну дай ты людям отношения выяснить, - поморщился Геннадий Ильич.