однако хватило сил остановиться и не разнести Колину машину ко всем чертям.
хрена тебе пушка?
остановки было десять минут ходьбы. Оказавшись в пустом прохладном салоне,
Стас откинул спинку мягкого кресла и спокойно, крепко уснул. Через час он
был в Керкуре. Катера на материк отплывали каждые двадцать минут. До
Салоников он доехал на автобусе и в три часа дня, измотанный, голодный, но
спокойный и почти счастливый, сел в поезд "Салоники-София".
вилле, когда лежал, спеленатый шторой, и толстая дура-гречанка устроила ему
допрос, обвинила его во вранье, вколола какую-то чудовищную, вреднейшую
мерзость, а потом рассуждала о том, псих он или не совсем еще. Всего
несколько часов назад у него не было никакой перспективы, кроме домашнего
ареста и регулярных уколов, которые вскоре сделали бы из него придурка,
инвалида и импотента. Вот он, итог усилий всемогущего папы-генерала.
парусу яхты на горизонте, - не можете вы все ни хрена! Со своими проблемами
я теперь буду разбираться сам. Я знаю, что делать.
***
черный джип с затемненными стеклами и уложили на заднее сиденье. Это
произошло за считанные минуты в ремонтной мастерской, всего в десяти
километрах от кольцевой дороги. Там работали два молчаливых автомеханика в
промасленных спецовках.
полоску света между железными створками ворот мастерской. - Давайте деньги,
как договаривались, и я пошла.
возились со скелетом какого-то автомобиля. - Я все выполнила, блин, дай
деньги, - растерянно повторила Милка.
светло-голубыми глазами, и вдруг легонько кивнул головой.
вот сейчас перед ней выложат обещанную сумму, она уйдет, поймает машину, и
прямо в Шереметьево-2. Все уже готово. В сумке загранпаспорт с шенгенской
визой и билеты до Неаполя. Всю жизнь мечтала побывать в Неаполе.
неслышно подошел к ней сзади и достал из кармана толстый капроновый шнур.
водитель выплюнул окурок, достал из кармана пачку долларов, перетянутую
резинкой, молча шлепнул ее на загаженный стол, вскочил в джип. Второй
механик открыл ворота, машина проехала пару сотен метров по проселочной
дороге и выехала на Можайское шоссе.
полиэтилена, закатали в него мертвую Милку, отнесли в угол и накрыли сверху
брезентом. Потом занялись "жигуленком". Поменяли номера, обшарили салон,
нашли под сиденьем шприц, выбросили его, протерли тряпкой с чистящим
раствором руль, дверные ручки. Перекрашивать не стали. Мало ли в Москве и
Московской области голубых "четверок"?
привезли на ближайшее кладбище. С могильщиками договорились заранее, еще
позавчера.
оркестра и плач родственников торжественно опустился сверху, скрыв под собой
тело Людмилы Борисовны Галушкиной 1975 года рождения на веки вечные.
Глава 37
предложение Натальи Марковны никуда не уезжать, отдохнуть у них. Она
постелила ему в бывшей комнате Стаса. Как только он прикоснулся головой к
подушке, тут же провалился в сон.
глаз, он нащупал телефон на тумбочке и услышал бодрый голос Райского:
наружников увезли. И главное, сукины дети, до сих пор уверены, что с их
стороны никаких проколов не было. Черт, ну как работать с такими кретинами,
а, майор?
чужой не входил. Ее домработница якобы вызвала такси и повезла ее в четыре
утра в больницу, потому что у бедняжки разошлись швы. Но в клинике она не
появлялась, врачу своему не звонила, и швы у нее разойтись не могли.
Не проснулись еще? Так просыпайтесь!
оперировали, но вообще все московские больницы. Я о другом. Откуда вы
знаете, что у нее не могли разойтись швы?
говорил с ее врачом!
не ваше дело. Еще никогда полковник не был таким взвинченным. Сергей прижал
телефон к уху плечом и начал одеваться. В трубке слышалось тяжелое сопение
Райского.
какие-то разумные пределы? - спросил он, натягивая брюки. - Я не смогу
нормально работать, пока вы считаете меня безмозглой марионеткой в ваших
умных руках. Где сейчас Юлия Николаевна?
позволяете, майор? Вы понимаете, с кем говорите? Думаете, я ее не охраняю? -
возмутился Райский, но как-то уж совсем вяло.
надежней. Пожалуйста, дайте мне телефон Юлии Николаевны, домашний адрес и
адрес школы, где учится ее дочь.
паника? С чего вы взяли, что ей угрожает опасность?
окончательную ясность. Когда мы беседовали в последний раз, вы настаивали,
чтобы я ехал к Анжеле к десяти утра. Вы сказали, что в двенадцать она
отправляется на прием в клинику. Вам надо было, чтобы наша встреча
состоялась раньше. Вероятно, вы рассчитывали, что Анжела поделится со своим
доктором впечатлениями о моем визите и скажет то, что никому больше не
скажет. Вы не сомневались в этом, поскольку такое уже случалось не раз.
Верно? - Пока Сергей говорил, он успел полностью одеться. - Вам не приходит
в голову, что из Анжелы очень скоро вытянут все, в том числе и содержание ее
откровенных бесед с доктором? Вы забыли, с кем мы имеем дело?
телефонов Юлии Николаевны, домашний, мобильный и рабочий, - должен
признаться, я вас недооценивал.
зубную щетку, которую приготовила для него генеральша, - у меня к вам
большая личная просьба. Поручите кому-нибудь выяснить, сидел ли одновременно
с Михеевым Юрием Павловичем в Архангельской области, в зоне под названием
"Наркоз", кто-нибудь, прописанный по адресу Московская область, поселок
Федотовка. Или поблизости, в соседних деревнях.
полковник.
телефоны не отвечали.
школе. У нее была привычка, садясь за руль, выключать мобильный.
***
разлинованное частой решеткой, потом мертвую пасть камина и наконец огромное
овальное зеркало в толстой раме. Зеркало стояло на полу, на кривых рояльных
ножках, и было повернуто таким образом, что отражало всю комнату и саму
Анжелу, лежащую на кожаном черном диване, накрытую клетчатым пледом.
поднялась на ноги, подошла к зеркалу и принялась разматывать бинты. В
зеркале отразилось ее лицо, покрытое шрамами, отечное, бесформенное, но швы
были целы.
отдам Шаме карточку, скажу ему этот чертов пин-код, и он простит меня, как я
Доставалов Александр
Сертаков Виталий
Акунин Борис
Марко Джон
Якубенко Николай
Прозоров Александр