Чтение 85–й страницы книги ~Ломовой кайф~

- Очаровательно! - вырвалось у Полины, когда они двинулись вдоль берега
бухты по тенистой аллее тропического парка, выложенной шлифованными
гранитными плитками, овеваемые нежным ветерком, окруженные влажными
ароматами экзотических цветов. Сквозь зелень просматривались бело-розовые
строения - не то флигели, не то павильоны, не то беседки, романтично
оплетенные вьющейся растительностью. На ветвях деревьев то и дело
вспархивали попугаи самых невероятных расцветок, а также иные птицы в ярком
оперении, названия которых Полина попросту не знала. Другие птицы, не столь
яркие и потому незаметные посреди листвы, высвистывали непривычные для уха
трели. Были еще какие-то искусственные гроты, водопадики, речки,
фонтанчики, наполнявшие воздух ласковым, убаюкивающим журчанием.

Вообще-то было бы вполне логично, если бы Полина, угодив в эти райские
кущи, проявила хоть минимум настороженности. По крайней мере, употребила
свой экстрасенсорный дар на то, чтобы как следует прощупать содержимое
мозгов своих новых знакомых. В первую очередь, конечно, дедушки Алехо: Хотя
бы для того, чтобы всерьез поинтересоваться тем, какое у него состояние,
потому что богатый латиноамериканец почти так же, как и богатый россиянин,
всегда вызывает определенные подозрения в том плане, откуда у него это
богатство взялось. То есть, если короче, связан ли он с мафией, не торговал
ли наркотиками, оружием, не уклонялся ли от налогов в особо крупных
размерах, не заказывал ли убийства конкурентов и так далее. Тем более что
Полину все больше и больше захватывала идея прибрать к рукам богатства
семьи де Харама. Ведь иной раз люди, обладающие такими шикарными виллами,
тоже попадают в сложные финансовые ситуации. Никто ведь не гарантировал
Полине, что дон Алехо со своим семейством не наделал огромных долгов, не
пролетел в результате мирового финансового кризиса 1998 года и стремится
завести знакомство с внучатой племянницей колумбийского богатея Перальты
только для того, чтобы прозондировать почву для какого-нибудь "займа
последней надежды". В конце концов, Полина могла бы подумать над тем, что
предпринять, если сюда, на эту райскую землю, пожалуют судебные исполнители
и начнут описывать имущество.

Но она ни о чем таком не размышляла. И анализировать мысли бойкого
старичка-гнома не торопилась. Во-первых, она была убеждена в том, что может
проделать это в любой момент, а во-вторых, считала, что при своей почти
сверхъестественной способности управлять людьми ей ничего не будет стоить
устранить любые угрозы, откуда бы они ни появились.

Более того, Полине отчего-то расхотелось даже Юрку с Надькой
контролировать. В конце концов, никуда они не денутся...

В это время они проходили мимо площадки для бадминтона, и Хулия,
очаровательно улыбнувшись, предложила:

- У вас нет настроения слегка поразмяться? Может, сыграем пара на пару?

- К сожалению, я не умею играть, - вздохнула Полина, - и потом, я очень
боюсь обронить очки.

- А мы бы не против, - неожиданно сказал Таран, хотя Полина ему этого не
приказывала. - Верно, Эсперанса?

- Мы сыграем с победителями, - заявил Николае.

- Ну а мы продолжим прогулку тет-а-тет! - гордо произнес дон Алехо. - Тем
более что Мауро, должно быть, только-только закончил готовить приправу для
своей умопомрачительной рыбы. Итак, дети, мы с доньей Полиной ждем вас в
павильоне "Леда и лебедь"! Пусть Мауро привезет свое творение туда!

И Полина под ручку со своим пожилым кавалером продолжила путь по аллее,
слыша за спиной звон ракеток, шелест воланов и азартные выкрики... на
русском языке. Причем, если бы она получше прислушалась, то поняла бы, что
это не Юрка с Надькой перекрикиваются, а Хулия с Алексом. Впрочем, она уже
настолько привыкла, что иностранная речь доходит до нее в русском переводе,
что не придала этому ни малейшего значения. Тем более что дон Алехо уже
свернул на боковую аллейку, представлявшую собой некий туннель из
деревянных арок, увитых какими-то цветущими лианами. По этому туннелю дон
Алехо довел свою гостью до шестигранного павильона с пирамидальной крышей,
державшейся на мавританского стиля арках, опирающихся на витые колонны.
Посреди павильона журчал маленький фонтан, изображавший голую красавицу,
нежно обнимающую огромного лебедя. Античный сюжет не очень вписывался в
испано-мавританский стиль павильона, но, должно быть, здешняя публика на
этот моветон внимания не обращала.

- Бокал прохладного вина? - предложил дон Алехо, когда они уселись на
низенькие плетеные кресла вокруг шестигранного, похожего на барабан
столика, инкрустированного ценными породами дерева.

- Да, разумеется! - улыбнулась Полина.

Дон Алехо хлопнул в ладоши, словно был каким-нибудь ближневосточным
владыкой, и в павильоне появился темнокожий слуга - будто из-под земли
выскочил или из воздуха сконденсировался! - доставивший к столику
серебряное ведерко со льдом, из которого торчала бутылка шампанского, а
также два хрустальных бокала.

Хлоп! - пробка (настоящая, а не полиэтиленовая!) улетела в потолок,
пенистое ароматное вино хлынуло в бокалы, и Полина, которой показалось,
будто именно этого ей тут, в этом раю, не хватало, даже не обернулась,
когда где-то за кустами, окружавшими павильон, послышался легкий шорох.
Иначе она могла бы заметить, что там, за кустами, поспешно прячется человек
с предметом, похожим на небольшую любительскую видеокамеру.

- За нашу романтическую встречу! - провозгласил дон Алехо, поднимаясь с
кресла. - До дна!

Полина тоже встала. Затем липовая "донья" и настоящий, как ей казалось, дон
соприкоснулись бокалами, а затем, не отрываясь, выпили прохладный искристый
напиток. И тут Полина внезапно почувствовала, что ее охватили неимоверная
усталость и приятная слабость. Все произошло настолько быстро, что она,
даже успев понять, что это не просто хмель ударил ей в голову, уже ничего
не смогла предпринять. Сознание померкло, и Полина могла бы упасть под
стол, если бы слуга, доставивший шампанское, не удержал ее за плечи и не
усадил в кресло. Вокруг павильона зашуршало, и через несколько секунд туда
вбежали несколько человек, среди которых были господин Ларев и тот, с
"видеокамерой", что прятался за кустами.

- Ну, у тебя и выдержка, Олег Федорович! - утирая пот со лба, пробормотал
Владимир Васильевич. - Я б лично нипочем не сумел так спокойно с этой змеей
общаться.

- Выдержка... - Алехо-Олег жадно приложился к горлышку недопитой бутылки.

- Я и так чуть со страху не помер.

- Контейнер прибыл! - доложил еще один детина, который вместе с двумя
товарищами вкатил в павильон некую белую эмалированную штуковину, похожую
на большой холодильник.

- Инъекцию, Дина! - приказал Ларев, и рыжеватая женщина, вошедшая в
павильон одновременно с ним, наполнив шприц желтоватой жидкостью из ампулы
с цифрами "331", вонзила его в Полинино предплечье.

- Готова! - сказала Дина, выдергивая иголку и протирая спиртом место укола.

- Взяли! - на сей раз Ларев обращался к мужикам. Двое открыли крышку
"холодильника", а двое других аккуратно подняли на руки Полину и погрузили
в контейнер. Дина, нагнувшись над контейнером, стала фиксировать пленницу
эластичными ремешками и прилеплять ей на кожу какие-то датчики с
проводками. Пока она трудилась, на дорожку, ведущую к павильону, задом
вкатил большой, ярко раскрашенный фургон с надписью "Ice-cream" и
изображением пингвина, облизывающего шарик мороженого.

- Все! - Дина отошла от контейнера, мужики закрыли крышку, Ларев вытащил из
кармана что-то похожее на электронный ключ от автомобиля, только с
клавишами, позволяющими набирать цифровой код, и быстро надавил четыре из
них. Внутри контейнера что-то зашипело, потом щелкнуло, и Владимир
Васильевич приказал:

- Грузи!

Четыре молодца подхватили контейнер на руки, подтащили к грузовику, а затем
по стальным направляющим задвинули в кузов. Заднюю дверь фургона
захлопнули, шофер сел за руль, рядом с ним пристроился один из детин, на
ходу проверив, легко ли выдергивается пистолет из подмышечной кобуры. Затем
"Ice-cream" тронулся с места и исчез где-то за поворотом аллеи.

Ларев достал радиотелефон, набрал три цифры.