Чтение 85–й страницы книги ~Фаэты~

Вероятно, они были обитателями затонувшего материка и жили в горах или
случайно оказались там, благодаря чему и спаслись.

Теперь при виде нас они прыгали по берегу, что-то кричали и махали нам
руками. Может быть, звали нас к себе или хотели предостеречь от чего-либо.

- Надобно тотчас же свернуть в сторону! - вскричал Нот Кри. - Нельзя
довериться варварскому племени потомков фаэтообразных. Они способны просто
сожрать нас всех или принести в жертву кровавым божествам, ибо такова
сущность людей.

Эра с упреком посмотрела на Нота Кри, но он стоял на своем.

Я передал Чичкалану, о чем говорит белый бог с малым числом волос на
голове, как звали его в Толле.

Чичкалан разделил опасения Нота Кри. Он по давней привычке предпочитал не
верить незнакомцам.

Плот неотвратимо несло на рифы. Управлять им мы были не в состоянии.

Я сказал, чтобы все прыгнули в воду и постарались плыть к берегу. Нот Кри
молча отвернулся.

Уже из воды я увидел его одинокую фигуру, стоящую у мачты.

Пловцам было легче проскочить опасные камни. Нас с Эрой пронесло между
рифами, словно мы плыли в бурлящем горном потоке среди водоворотов.

Мелькнули Чичкалан и Лиана, чуть дальше над пеной виднелись головы наших
друзей инков.

Нота Кри не было...

Мы увидели, как встали дыбом бревна плота. Рвущиеся к скалам волны, словно
в отместку за наше успешное плавание по океану, крушили плот в щепки. Из
круговорота, куда попал плот. Ноту Кри уже не выплыть.

Мы же благополучно выбрались на берег в сравнительно тихой бухте.

К нам бежала толпа людей. Друзей или врагов?

Этого мы не знали.

Эпилог. "ЛЕТАЮЩАЯ КОЛЕСНИЦА".

Все в мире покроется пылью забвения,

Лишь двое не знают ни смерти, ни тления,

Лишь дело героя да речь мудреца

Проходят столетья, не зная конца.

Фирдоуси

Кончаю. Уже нет сил рассказать обо всем. События мелькают в моей памяти,
как вспышки молний.

Остров Фату-Хива. Остатки расы людей, населявших материк Мо. Для них наше
появление было чудом. И нас, выходящих из яростных волн, приняли как богов.
И не только как богов, но как друзей.

Правда, наши новые друзья были напуганы, растеряны, слабы. И не помощи у
них надо было просить, а помогать им самим.

О жизни среди них я мог бы рассказывать долго, но не об этом мой последний
сказ.

Пожалуй, никогда еще на Земле советы пришельцев не принимались людьми с
такой благодарностью, как на острове Фату-Хива.

Неожиданную помощь мы получили от океана. Волны прибоя стали выбрасывать на
скалистый берег то, что находилось на плоту. Прежде всего то были
питательные клубни.

Но тело Нота Кри так и не появилось...

Мы научили островитян сажать клубни в землю, и очень скоро, еще при нас,
они собрали первый урожай, который привел их в восторг, окончательно
обожествив нас в их глазах (боюсь, что не без помощи Чичкалана, немного
знавшего их язык).

Не меньшее значение имели и зерна нашей марианской кукурузы, проделавшие
путь вместе с нами сначала через космос, а потом через океан.

Начав общение с островитянами в труде, мы сумели внушить им принципы
Справедливости, на основе которых жила община инков. В этом нам много
помогли Чичкалан, Лиана и оба ее соплеменника.

Первый спор возник из-за выращивания клубней. Островитяне готовы были
отдать нам большую часть урожая, как владельцам посаженных клубней, и очень
удивились нашему отказу.

Чичкалану пригодилось знание языка людей Мо, с которым он познакомился
через своего друга Топельцина, чья мать происходила родом с этого материка.
Он объяснил островитянам, что каждый из сажавших клубни получит столько,
сколько может съесть, остальное отдаст соплеменникам.

Им очень трудно было понять, что все люди равны между собой и мы,
пришельцы, не хотим выделяться из них. И никто не может обладать чем-нибудь
в большей мере, чем другой. Очень может быть, что он добавил при этом, что
такова воля бога Тики, как стали звать меня на острове.

Когда мы решили покинуть основанное нами островное государство
Справедливости, наши новые друзья были в отчаянии. Они тоже умоляли нас
вернуться.

Мы с Эрой стремились плыть дальше, крохотный аппарат электромагнитной
связи, висевший у меня на груди, после просушки начал действовать. Он
неумолимо звал нас с Эрой к кораблю Моны Тихой.

Чичкалан объявил, что отправится дальше вместе с нами. Но на чем?

Не было здесь Гиго Ганта, чтобы построить из деревьев, росших на острове,
новый корабль, способный выдержать океанское плавание.

Но своего учителя заменил Чичкалан.

Он придумал остроумное устройство из двух лодок, конечно, меньшего размера,
чем корабль, но уже не плотов. Эти лодки соединялись упругой связью, что
позволило новому плавательному средству быть более устойчивым, чем корабль.
Волны не могли переломить его, потому что упругая связь позволяла любой из
спаренных лодок свободно всплывать на гребень волны или проваливаться между
валами и не давала лодкам переломиться или перевернуться.

Такая двойная лодка была сделана из стволов гибких и крепких молодых
деревьев, росших над горными речками, и из пахучих стволов деревьев, пока
еще росших в новом для них жарком климате, но обреченных на скорую гибель.

Они не были похожи на все, что мы видели до сих пор. Мы с Эрой с
наслаждением вдыхали их смолистый запах, перебирая в пальцах нежные
тончайшие листья, похожие на зеленые иглы. Их ветви опускались к самой
земле, раскидываясь шатром.

Их древесина была великолепной, прочной, гибкой и не набухала от воды.
Лодки выдалбливались из них так, чтобы часть выдолбленного ствола потом
снова закрыть сверху, оставив для людей лишь необходимое место. В
результате, если бы людям пришлось сидеть даже в воде, плавучесть лодки не
менялась бы, ее нельзя было утопить, как и бревна плота.

Мы с Эрой часто горевали о Ноте Кри, о Каре Яр, тосковали по Иве и Гиго
Ганту. Сейчас, когда Нота Кри не было с нами, он казался нам воплощением
мудрости и сердечности. Дорогой ценой расплатилась Миссия Разума за свое
посещение Земли!

Нот Кри всегда имел свое мнение по любому поводу. Но это мнение было его
убеждением, которое он прямо и честно отстаивал, исходя из самых лучших
побуждений. И если он верил, что люди произошли не от фаэтов, а всего лишь
потомки фаэтообразных зверей, то это было его право. Надо полагать, так