моей жизни, и не один раз... только раньше рядом были ребята, а вот теперь -
почти никого не осталось... и потому реальность оборачивалась тем кошмарным
сном, в котором бьешь - и кулак бумажный, бежишь - и как в воде. Два года
назад, пока не начались странности, мне потребовалось бы три часа на
гарантированное разрешение ситуации. С момента высадки в аэропорту. И вдруг
с каких-то пор все стало расползаться под руками, как истлевшая ткань,
найденная в бабушкином сундуке...
суток изматывала пожарных ложными вызовами, а потом закладывала
зажигательную бомбу в то место, откуда пожарные недавно уехали, и снова
вызывала их туда. Они, конечно, приезжали... но рвение было не то. Мэр
устраивал истерики старшему пожарному, тот спускал это вниз - лавиной. Зато
когда банду наконец выловили, судья Гельмут Верке принял беспрецедентное
решение: отдать негодяев в руки пожарных - на перевоспитание. Вот и я с
некоторым облегчением получил бы в свои руки тех, кто устраивал (как? каким
способом?!) ложные захваты заложников, разыгрывал целые спектакли с
псевдоугонами кораблей и самолетов - и тому подобное. Разрешая подобные
ситуации, мы обнаруживали или полную пустоту, или бытовую свару, или
необъяснимое безумие, охватывавшее вдруг десятки людей, - как в аэропорту
Пулково... или - вдруг - краешки проявлений информационной игры, в которой и
я был когда-то не последний игрок, но здесь чувствовался гроссмейстерский
стиль. И мерещилось мне сейчас, что вот и этот захват - вроде бы вполне
реальный, без дураков: все перед глазами - есть не что иное, как еще один
чужой ход в этой игре, где причудливо смешались призраки и люди, слухи и
миражи, настоящие лица, натянутые на маски, и маски просто так,
бесхитростно, и чужие затверженные до посинения роли, и свои доподлинные
смерти... и сошедшие с ума собаки, и оккупирующие города птицы...
двухтысячному году, кто-то наверху просто отложил - по причине недостаточной
подготовленности мероприятия.
превратились в сборища психотиков с истрепанными начальством нервами.
Реакция наша и наше боевое чутье затупились до предела. Иначе ничем не
объяснить сегодняшнее позорище...
нас не было. Он оставался в самолете, на котором основной состав группы убыл
в Севастополь - охранять город и базу от очередного таинственного взрыва.
Наверху получили информацию - наверняка неверную, но перекрестно
подтвержденную, - что целью номер два в России станет именно Севастополь.
Самолет вернется из Севастополя к полудню. Так что в наличии мы имели пока
лишь обычное стрелковое оружие и легкую броню. Снаряжение полицейских бойцов
тоже не вполне подходило к ситуации - для боя в помещении, с противником,
прячущимся среди заложников. Отбирать автоматы у полицейских я не имел
решительно никакого морального права, а действовать здесь можно будет только
ножом и пистолетом...
Надо бы немного подумать...
потом высунулся по пояс человек. Он махал флажком и руками, призывая к себе
наше внимание.
турок.
на подоконник, спрыгнул на землю и направился к нам, сильно хромая.
переодеть и жестко фиксировать - лучше к какому-нибудь железу. Только потом
мы с тобой к нему подойдем.
порученца и приказал сделать именно так.
должное. Был он шофер из Тирасполя, попавший в сегодняшний переплет по
причине половой невзыскательности: в "Девятом полку" были самые дешевые
проститутки. Соответственного качества. То, что отпустили именно его,
объяснялось просто: он единственный из ста девятнадцати заложников говорил
по-русски и понимал по-турецки.
явно с ними, но без оружия. Среди этих безоружных три девочки лет
двенадцати. Еще есть четыре собаки наподобие доберманов. Они без поводков,
ими никто, похоже, не командует, но дело свое - держать заложников в
повиновении - собаки выполняют отменно. Как хорошие овчарки со стадом.
рангом не ниже товарища премьера. Только ему могут быть предъявлены их
требования.
пропаном. Взрыватель установлен по принципу "мертвой руки". Так что даже
применение усыпляющего газа приведет к немедленному взрыву.
полудня каждый час будут убивать по заложнику. Начнут с мужчин, но вскоре
подойдет очередь остальных...
профессиональную зрительную память, и Мишке не придется возиться с ним так
долго, как с бедной девочкой-татаркой. На это уйдет... прикидываю в уме...
два часа. Хорошо.
понадобятся.
сомневаюсь. Меня никак не отпускает подозрение, что все это и затеяно для
того лишь, чтобы оттянуть сюда максимум полицейских сил. Нет. Тридцать
бойцов из управления "Н" - и все. Остальных в патрули по усиленному
расписанию. А сюда...
роты старшекурсников. С оружием. Через полчаса.
и я несколько секунд веду с ним разговор по телефону, пока не понимаю: вот
этот полувылезший из армейского штабного вездехода толстяк, поднявший руку в
знак извинения: мол, вас вижу, но надо договорить, - и есть тот абонент, с
которым я переговариваюсь через спутник.
имеет права вводить в город войска, пока не объявлено чрезвычайное
положение. Но даже если и попытаться нарушить закон, то собрать
подготовленных резервистов можно не раньше, чем через три часа. Нужно?
Размышляю. Да, нужно. Двести человек. Он отдает распоряжения.
ваша компетенция?
Шаболовке. Традиционно "Боруссия" работала круглосуточно и без выходных, и я
рассчитывал, что из-за такого пустяка, как десант, они традицию ломать не
станут. Так и оказалось. Дверь была распахнута настежь, и егеря тянулись к
ней, как муравьи по своей муравьиной дороге. Тарантул остановился и покрутил
носом. Сначала я подумал, что он не хочет туда, где много других, но
оказалось, что его смутил "дурацкий дом". Я объяснил, что, несмотря на
производимое им - домом - впечатление, он стоит уже почти тридцать лет и еще
ни разу не падал. Тарантул кивнул головой и пошел, но чувствовалось, что это
требует от него некоторых волевых усилий.
как "дубльшварцэнгельхенсбир".
Но Фил был далеко, и оставалось просто помянуть его хорошим глотком хорошего
здешнего пива...
отваливали, прижимая к груди добычу, егеря, морпехи, рейхсгренадеры,
территориалыцики, чехи, финны, танкисты, зулусы, венгры, польские уланы и
гусары, стоял ровный разноязыкий гул, и если кто-то что-то кричал, то кричал
приподнято и радостно. Шел необъявленный праздник, самые первые и самые
искренние его часы, когда враг вдруг перестает быть врагом и маятник
откачивается в противоположную сторону... солдаты были предупредительны друг
с другом, а офицеры платили за всех. Нас, полковника авиации и егеря с
окровавленной повязкой на голове, не то что пропустили - чуть не на руках