Чтение 85–й страницы книги ~Фальшивые зеркала~

Да, я вернулся...

А что еще мне оставалось делать? В настоящем мире я был никем, не
имел ни работы, ни друзей, ни интересов. Ничего и никого. Только Вика.

Но этого, как оказалось, тоже мало.

Любовь -- это огонь. Стоит закрыться от мира наглухо, остаться один
на один -- ты и не заметишь, как пламя сожрет кислород и задохнется.

-- Я вернулся, -- говорю я.

-- И тогда я ожил. Я ходил вслед за тобой. Слушал твои слова.
Повторял твои жесты. Учился угадывать поступки и доедал твои чувства.
Донашивал твой гнев. Доплакивал твою тоску. Домысливал твою ярость.

-- А как же все остальное? Любовь, радость, доброта?

Темный Дайвер улыбается. Горько улыбается.

-- Этого мне не доставалось, Леонид. Это ты и сам выбирал до конца. И
я тебя не виню... странно было бы ожидать чего-то иного.

Мы, наверное, очень мирно смотримся со стороны. Два старых друга,
встретившиеся после разлуки.

И самое страшное, что так оно и есть.

-- Вот почему ты... такой? -- спрашиваю я.

-- Наверное. Но я не жалею. Я не злой гений, я не маньяк-убийца. Я
просто резче и серьезнее тебя. Но я живой... я настоящий, пусть только
здесь, в Диптауне, но настоящий!

-- Почему ты так ненавидишь Дибенко?

-- Разве это важно? Допустим, мне нужна его новая программа. Мне
нужны братья и сестры. Такие же, как я. Полноправные обитатели
виртуального мира. Его коренные жители.

-- Да это же ты сам! -- Я не выдерживаю, и срываюсь. -- Это то, из
чего ты сделан! Зачем тебе программы, из которых ты же и состоишь?

-- А ты можешь рассказать мне, из чего состоишь, Леонид? Как работает
твоя печень, как бьется сердце. Как скачут импульсы по нейронам, как
сокращается кишечник, как выплескиваются в кровь гормоны?

-- При чем тут это?

-- Ты можешь вытащить почку, отпрепарировать, посмотреть под
микроскопом, а потом засунуть обратно? Я не могу. Пока -- не могу. Мне
было нужно то, что называется исходниками. Теперь я добился своего.

-- И такие, как ты, войдут в Диптаун?

-- Да.

-- Нет.

Мы смотрим друг на друга. Взгляд у Темного Дайвера самый настоящий,
человеческий. Глаза -- зеркало души. В его глазах я вижу себя.

Но это -- фальшивые зеркала.

-- Ты ничего не сделаешь, Леонид. Ничего. Ты снова дайвер, ты
справился, но я -- часть глубины. Я сильнее.

-- Я не мог изменить себя. Ты же сам это сказал. Значит...

-- Да ничего это не значит, Леонид... Да! Ты захотел и я вернул тебе
часть твоих сил. Я могу вернуть всё. Бери. Владей. Твори чудеса. Входи в
глубину без компьютера, ломай стены, строй дворцы. Я -- сильнее. Я
многому научился.

-- Да. -- Я киваю. -- Верю. Вот только я знаю одну штуку... а ты --
нет.

Темный Дайвер крутит в руках бокал. Качает головой.

-- Блеф.

-- Мир отражений вязок и жесток... -- говорю я. -- Нет. Не блеф.

Глубина-глубина, я не твой... Отпусти меня, глубина...

Стена. Не резина -- камень.

Мне не выйти из глубины, пока Темный Дайвер рядом. И это -- не
случайно.

Ты идешь по лесу и натыкаешься на стену. Твои действия?

-- Почему ты ненавидишь Дибенко?

-- Зачем тебе знать? Я знаю, ты простил ему все. Даже попытку тебя
прикончить. А я не простил.

-- Не в этом дело. Ты сводишь уже не мои счеты. Свои, личные. Почему?

-- Какая тебе разница?

-- Я хочу понять тебя.

Темный Дайвер усмехается.

-- Понять -- победить...

-- Ведь Дибенко создал этот мир. Твой мир, единственный, где ты
можешь жить. И даже его нападение... иначе Неудачник не дал бы мне часть
своей брони... не дал тебя... Тебя бы просто не было...

Я замолкаю, я смотрю на Темного Дайвера.

Я понимаю.

-- А я просил меня создавать?

Тихо. Очень тихо. "Трактиръ" вокруг начинает таять. Мир заволакивает
туманом. Серая мгла, изнанка Диптауна.

Мир, где на самом деле и живет Темный Дайвер.

Мое всесильное отражение. Ожившие латы. Слепок души, снятый в моменты
боли и страха, грусти и одиночества.

Мне было и хорошо, и плохо в глубине. Было хорошо -- и я глотал свою
радость, собирал ее до донца, выскребал начисто. Было плохо -- и я
уходил. Оставляя свою броню один на один с тоской.

-- Я просил меня создавать? -- спрашивает Темный Дайвер.

-- Никто и никогда не мог этого просить. Ни один человек.

Мы стоим по колено в сером тумане. Туман везде, туман клубится
вокруг, наползает на лица, глушит голос. И нигде -- ни искорки света.

-- Но я не человек. Я живой. Я разумный. Но не человек. У меня нет
дип-программы, Леонид. Я вижу Диптаун таким, каков он есть. Нарисованное
солнце. Нарисованное небо. Нарисованные лица. Но я ведь знаю, что есть и
другой мир.

-- Он такой же.

-- Нет. Он другой. Настоящий. Ты можешь поцеловать Вику -- или
разругаться с ней. Ты можешь поговорить с другом -- или поссориться. Вы
равны. Вы живете среди равных. Я тоже хочу жить так.

Глубина-глубина, я не твой...

-- Что ты хочешь сделать, Леонид? Убить меня? Не выйдет. Как бы
сильно ты ни ненавидел меня, это не даст тебе сил.

-- Я тебя не ненавижу.

Темный Дайвер смеется:

-- Да? Ну скажи -- люблю... скажи!

-- Я жалею тебя.

Он замолкает.

-- Я жалею тебя, Темный Дайвер.

-- Не стоит меня жалеть.

-- Прости -- я бросал тебя одного.

-- Не надо!

-- Прости -- я отказался от самого себя. Я предал свою судьбу. Я
думал, что все проблемы и беды можно решить за один раз. Что есть
идеальные поступки и абсолютные истины. Что маленький уютный мирок может
выжить в большом неуютном мире. Что можно закрыть окно и не слышать
чужих голосов.

-- Замолчи!

Темный Дайвер поводит головой, неловко, будто ему жмет нарисованная
одежда. Я понимаю, что он хочет сделать.

Бежать.

Как убегал он него я.

-- Я больше тебя не брошу... -- говорю я и касаюсь его плеча.

Глубина-глубина, я не твой...

Радуга в его зрачках.

Серый туман рассыпается разноцветным снегом.

Шлем тяжелый... слишком тяжелый для моего нарисованного тела.

Я подставляю ладонь и ловлю снежинку. Смотрю в крошечный сияющий
кристаллик.

Там кружатся цифры, бесконечные цифры, которых я не понимаю.

Там проплывают лица, бесконечные лица, которых мне не дано увидеть.

Я стою посреди радужного снегопада, посреди метели, которую кто-то
красит, черпая краски с нескончаемой палитры.

-- Я больше не брошу себя.

И Темный Дайвер во мне вздрагивает, когда хлопья цветного снега
пронзают нас насквозь.

Настоящего снег в настоящем Диптауне.

Это совсем просто -- менять мир.

Я иду сквозь снегопад. Подставляю лицо ветру. Под ногами -- невидимая
нить, натянутая вдоль пропасти.

Хочу ли я это сделать? На самом деле? Имею ли на это право?

Вечный вопрос, на который вечно не будет ответа.

Нет... будет. У тех, кто боится сделать шаг; у тех, кто не рискует
подставить лицо ветру; у тех, кто срывался с моста.

Но ведь кто-то должен это делать?

Я протягиваю руку. Ловлю тяжелые цветные хлопья. Сжимаю в ладони,
леплю снежок.

Кто-то скажет, что это разрушение.

Снег был цветным, а снежок стал белым...

Но это тоже цвет.

Я размахиваюсь и бросаю снежок вперед. Миг -- и на столе в "Трактире"
покрываются ржавчиной боевые патроны. Миг -- и добровольцы, на чьих
компьютерах стоит "Искусственная натура", ощущают короткое
головокружение. Миг -- и впереди вспыхивает теплый свет.

Делаю еще шаг. Мост скользит под ногами, торопит.

Я раздвигаю метель и вхожу в кабинет Дибенко.

Очень серьезный кабинет. Сразу внушает уважение. Не сомневаюсь, что и
в реальности он столь же внушителен.