как всегда не очень то и доверяя любой рекламе.
было отличить от стены и с сосредоточенным жужжанием заполз на слегка
выступающий над общим уровнем, безжизненный светильник. Что-то щелкнуло,
несколько раз скрипнуло и из под автоматического уборщика с
электротехническим уклоном, вырвались лучи яркого, как здесь и было принято,
зеленоватого света.
по стенам и не падает?
что человеку может захотеться узнать этот секрет немедленно, быстро добавил:
должен был быть наиболее тонким - и выстрелил. Голубая молния плазмы,
прочертив полумрак прохода, ударилась в высокопрочную сталь. Ослепительно
белые искорки расплавленного металла брызнули в разные стороны и постепенно
угасая, запрыгали по металлу переборки, как миниатюрные мячики сошедшего с
ума колдуна-отшельника. Старательно прицеливаясь, Роберт еще несколько
выстрелил в небольшое углубление, оставшееся после первого выстрела.
Центральный проход заволок белый, густой дым, с тугим привкусом только что
испаренного металла. После пятого выстрела, вспышка разлетевшегося снопа
искр на миг осветила пространство за люком. Воды не было.
не терпящим возражений.
Роберт стрелял на удивление кучно и она получилась размерами с открытую
ладошку. Свет от только что установленного, свежего светильника, узким
лучиком освещал пространство за люком. За ним оказалась точно такая же
металлическая панель.
Керон. Почему же они не катапультировались? Вопрос повис в воздухе, заняв
место среди горизонтальных пластов едкого, белого дыма и пока так и остался
без ответа.
универсальный пароль. Устройство с готовностью отреагировало на комбинацию
клавиш. С характерным шипением ушел в низ только что простреленный люк,
затем с небольшими задержками по времени сделали то же самое и два
оставшихся. Как настоящие исследователи прошлого, друзья смело двинулись
навстречу неизвестному.
большой натяжкой применить это определение. До человека ему было еще очень
далеко. Из одежды на нем была только набедренная повязка, небрежно
изготовленная из начинающих уже высыхать, широких, почти круглых листьев.
Смуглую, даже темную, кожу, густо покрывали черные, довольно длинные волосы.
Маленькие, ничего не выражающие глазки, боязливо косились из стороны в
сторону. Их было едва заметно из под широких, выступающих далеко вперед,
надбровных дуг, на которых красовались густые и широкие брови. Покатый лоб,
узкой полоской, свободной от волос кожи, отделял брови от взлохмаченной
гривы никогда не чесанных, жутко спутанных волос.
был небольшой кремниевый топорик, намертво укрепленный к узловатой рукояти
высохшими жилами какой-то твари. Рубящая кромка этого примитивного оружия,
была сильно зазубрена от частого использования и неумелого обращения.
сторону, его походка была довольно уверена. Чувствовалось, что он не впервые
в этих местах и от прогулки не ожидает ничего для себя необычного. Он
запросто шагал по колено в воде, даже не обращая внимания на роящихся вокруг
него болотных паразитов - такую крепкую шкуру, которой были затянуты его
икры, нужно было еще поискать, ее не только не брали слабые зубки любителей
свежей крови, а даже такой топорик, который был сейчас у него в руке, и то,
разрубал подобный покров не с первого удара.
миг его спутанная шевелюра стала дыбом, а широкие ноздри вдавленного, как
после удара профессионала, носа, стали жадно втягивать воздух, пытаясь
распознать взволновавший своего хозяина запах. Топорик слегка подрагивал в
напряженно согнутой руке, готовый в любой момент нанести смертельную рану
неожиданному врагу.
успокоился, но только слегка.
покрытого спокойной гладью вонючей воды. Это был даже не звук, а что-то
непонятное, для чего и не находилось толкового объяснения, в тесном черепе
порожденного этими тысячелетними джунглями дикаря. Он его даже не услышал, а
почувствовал по едва уловимой вибрации пропитанной водой почвы, из которой
состоял островок. Он постоял немного в напряженной позе, но больше вибрация
не повторилась.
принялась кружить поблизости, громко хлопая крыльями и крича, стараясь
произвести как можно больше шума и отпугнуть тем самым большую, ярко
окрашенную змею, вплотную подобравшуюся к кладке из нескольких пятнистых
яиц. Змее было наплевать на шум, тем более, что и услышать его она была не
способна, так что подобравшись ближе, она спокойно приступила к трапезе.
Шокированная таким варварством птица уселась на соседнем дереве и истошно
вопя наблюдала за происходящим.
отчаянным проявлением материнского горя. Звуки родного леса начисто стерли
из его сознания, только что подкравшиеся к нему страхи неизвестности. Он
скорчил неопределенную гримасу и прошелся по островку.
костра, порылся в них топориком, будто выискивая куски чего-то съестного.
Уже собравшись уходить, он вдруг уловил еще запах горелого дерева,
доносившийся из жиденького кустарника, отчаянно цепляющегося за жизнь на
самом краю островка.
примасы. Стараясь не приближаться к непонятному месту, он подобрал длинную
палку и поддел ней спальный мешок, которым друзья прикрыли сверху свой
провиант. Когда он увидел ровные стопки белоснежных, пластиковый упаковок с
едой, по его морде проскользнула едва определимая гримаса разочарования.
Взяв одну из упаковок он повертел ее в руках и не найдя ей больше никакого
применения, зашвырнул далеко в воду. Затем, немного поразмыслив, взял
спальный мешок, перекинул его себе через плечо и бесстрашно шагнул в кишащую
паразитами воду.
дальше, по только ему одному известным делам.
Глава 7. Тварь на борту.
поставленная вертикально пилотская рубка, воспринималась удивительно
необычно. Керон даже прилег, чтобы в более привычном для себя ракурсе
осмотреть главный пост корабля.
были повернуты на своих шарнирах в левую сторону, которая была сейчас низом.
Из четырех из них, на пристежных ремнях, низко склонив вытянутые головы,
свисали бывшие хозяева рейдера. Не считая двух пилотских кресел,
располагавшихся несколько впереди, еще было восемь сидячих мест. Еще два
тела, лежали внизу в неестественных позах. Видимо при аварии не выдержали
нагрузки ремни, или они просто не были пристегнуты.
гробницы, - почему так хорошо сохранились тела?
организма. После смерти их тела не подвержены разложению, а просто высыхают,
без промежуточных процессов сразу превращаясь в прах. Я не знаю почему так
происходит. Может они жрут что-то такое, от чего воротит бактерии, а может и
нет в природе таких микроорганизмов, которые бы согласились жрать подобную
гадость. Откуда я знаю?
сильно вытянутые к затылку, обтянутые высохшей, серой кожей.
рассмотреть это существо.
темнели большие, пустые глазницы, ясно давая понять, какими большими глазами
обладало при жизни это существо. Нос заменяло крошечное отверстие, едва
прикрытое завернувшейся от времени кожной перепонкой. Полуоткрытый в
отвратительном оскале рот, открывал для обозрения два ряда мелких, острых
зубов. Маска жуткой боли и страдания без изменения сохранялась на лице
карита уже долгие десятилетия, а может даже и столетия.
однотипного кроя.
некоторой долей зависти произнес Керон, - а может еще где-то в отсеках
осталось несколько штук. Только кариты, с их патологическим чувством
Лукьяненко Сергей
Суворов Виктор
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Афанасьев Роман